Страница 2 из 4
— И что?
— Ты часы носишь?
— Нет, конечно. На мобильнике время смотрю.
— Вот и я посмотрел. И они посмотрели.
— Понятно…
Самому Олегу ничего не грозило. На его старенький мобильник вряд ли кто-то позарится. И сигарета у него всегда найдется, и десять рублей. А больше с него и взять нечего. Да и одет он так, что к нему не подходили. Самые обычные джинсы, не широкие, не узкие. Серая куртка, черная шапка… А вот убежавший от хорьков парень явно из тех, к кому привяжутся. Невысокий, щуплый, в яркой куртке, на шее белый шарф. Мобильник дорогой. Видать, и деньги водятся, если хорошо поискать.
— Слушай, — нерешительно спросил парень. — Всё-таки скажи, ты как здесь очутился?
— Я тут часто бываю, — хмыкнул Олег. — Только обычно в других местах сижу. Где сухо.
— Подожди… Так ты не знаешь?
— Чего?
— Сейчас, покажу… Пойдем.
Они по очереди протиснулись обратно на спортплощадку. На этой стороне шел мелкий дождик.
— Ещё не понимаешь? — улыбнулся парень.
— Нет, — сердито буркнул Олег.
— У тебя камера на телефоне есть?
— Слабенькая. А причем здесь…
— С подсветкой? — перебил парень.
— Да.
— Сфотографируй проход.
— Не получится. Слишком темно.
— Я свою тоже включу. Ну, давай же.
В руке у парня вспыхнул яркий огонь. Олег, чувствуя себя полным идиотом, подошел почти вплотную к стене и сфотографировал арку.
На снимке получилось серое пятно — кусок стены. Ровной. Плоской.
— Я, наверное, не туда навел, — пробормотал Олег. — Давай пересниму.
Он навел мобильник на темноту прохода. Тщательно прицелился. И получил ещё одну фотографию стены.
— Смотри, — весело сказал парень, — у меня камера сильная. Я сфоткаю, а ты следи. Арка в кадре?
— Ну…
Мобильник сухо щелкнул, имитируя затвор фотоаппарата, и Олег увидел ещё один снимок стены.
— Что за фигня?
— Не понимаешь? — снова спросил парень. — Тогда можно ещё так попробовать.
Он втиснулся в арку, направил подсветку на себя.
— Хорошо меня видно?
— Да…
— Фотографируй.
Олег в полном замешательстве послушно нажал спуск. На снимке не получилось ровным счетов ничего.
— Что всё это значит, черт возьми? — Олег почувствовал, что если сию секунду не получит объяснений, разобьет что-нибудь: или мобильник, или чью-то голову.
Парень спокойно ответил:
— Нет здесь прохода. Понимаешь? Для большинства людей здесь просто стена. Я на это и рассчитывал, когда сюда бежал. Я думал, только я один вижу этот проход. А теперь ещё ты.
— Я завтра сюда приду с нормальным фотиком и сниму при свете, — решительно сказал Олег.
— Лучше сразу захвати с собой кого-нибудь, — посоветовал парень. — Тогда быстрее поверишь. Никто здесь дыру не видит. Только ты и я.
Это «ты и я» покоробило Олега. Так в дурацких комедиях влюбленные говорят. Или этот недомерок в друзья набивается? С какого рожна? Только потому что у них глюки одинаковые?
— Мне домой пора, — буркнул Олег и зашагал к дороге.
— Э… — растерялся парень.
Олег не оглянулся. Он не мог понять, что с ним происходит. Он любил фантастику. Много раз читал и про переходы в параллельные миры, и про проколы пространства, и про путешествия во времени. Это отвлекало от однообразных серых дней. Олег отлично понимал, что ничего такого быть не может, это же всё писателями придумано.
И вот оно случилось. И что? Вокруг по-прежнему осень, моросит дождь, и дома надо быть в десять. А завтра — всё та же тоска: школа, уроки, и брат, который орет и придирается. И что с того, что он, Олег, какой-то особенный, видит то, чего не видят другие?
Вроде бы счастье привалило — вот он и не такой, как другие, всё как мечталось. Но вместо радости Олег чувствовал обиду и злость. Он уходил от заброшенного санатория, спиной чувствуя, как потеряно смотрит ему в след новый знакомый. Если бы он только посмел догнать и привязаться снова — Олег бы ему врезал.
Какая польза от такой особенности? Парень вон, хоть к делу приспособил — от врагов прячется. А куда спрячешься от тоски, от чувства собственной ненужности? От однообразной безрадостной жизни? Кому он нужен и с той стороны, и с этой?
И лучше даже не проверять, на самом ли деле эта арка ведёт в какое-то другое пространство. Лучше думать — нет там ничего, а «хорьки» потеряли беглеца ещё в кустах. А фотографии… Темно, вот и не получились.
Олег сердито плюнул на мокрый асфальт. Так хорошо было приходить к санаторию, когда разбирала тоска. А теперь придется найти другое место. Потом что сидеть в десятке метров от непонятного прохода и не выяснить, есть ли он на самом деле, а если и есть, то куда он ведёт, просто невозможно. А выяснять не с кем и не за чем. «Возьми с собой кого-нибудь…» Кого? Кто пойдет?
Вдоль дороги горели редкие фонари. Когда Олег проходил мимо них, его тень неожиданно выскакивала из-под ног назад и в сторону, быстро уменьшалась, потом падала вперед и удлинялась, а затем пропадала в темном пространстве. И у следующего фонаря — снова… Олега это не забавляло. Что-то в собственной тени раздражало, даже злило. У очередного фонаря Олег понял — тень сутулая и засунувшая руки в карманы. Как будто она не его, а «хорька».
«Хорьки»…
Неизвестно, сколько будет прятаться парень в проломе, но деваться ему некуда — дорога отсюда одна, а «хорьки» сидят недалеко, у остановки. Когда-нибудь он выйдет и попадется им в лапы. И тогда — что? Опять побежит прятаться?
С другой стороны, кому какое до этого дело? Парень знал, куда бежал. Явно не первый раз это делает. Почему он, Олег, должен волноваться за какого-то незнакомого недоделка, который простых вещей не понимает? Если ты готов драться, тогда можешь напяливать на себя костюмчики с витрин дорогих бутиков. А не можешь постоять за себя — не выпендривайся. На худой конец, не шляйся по темным окраинам. Если у родителей есть деньги, чтобы одевать дитятко по журналам мод, пусть катают его в лимузинах с охраной…
Олег со злостью пнул валяющийся на обочине обломок кирпича. Легче не стало.
Бормоча все известные ругательства, Олег развернулся и зашагал в обратную сторону.
Парень сидел на корточках, привалившись плечом к стене у прохода. С этой, нормальной стороны.
— И долго ты тут будешь торчать? — издалека поинтересовался Олег. Получилось насмешливо и грубовато.
— Не знаю, — серьёзно отозвался парень. — Я обычно чувствую, когда уже можно идти. Сейчас ещё рано.
— А если до утра придётся сидеть?
— Это вряд ли, — вздохнул парень. — Но как-то почти до полуночи здесь застрял. Хорошо хоть на той стороне теплее. И костёр можно развести…
— Ты давно знаешь про… ту сторону? — с заминкой поинтересовался Олег.
За злость, желание разрушить, ударить, обозвать, Олегу никогда стыдно не было. Но когда в нём шевелилось сочувствие или интерес — он отчаянно смущался и скорее бы умер, чем признался в этом. Обычно он хмуро смотрел на окружающих и был немногословен. Ведь именно таким должен быть настоящий мужчина.
Новый знакомый, похоже, такими вопросами не парился. Он никак не реагировал на холодность Олега, улыбался открыто и разговаривал приветливо, словно старого знакомого встретил.
— Мне сосед рассказывал, мы с ним часто болтаем. Он журналист, сейчас книгу пишет о детстве, иногда мне главы читает…
Голова у Олега пошла кругом.
Сумасшедшая бабка, которая стучит по батарее, если после девяти вечера музыку включить — это обыкновенная соседка. Или девчонка, которая целый день пиликает на скрипке. Алкаши этажом выше, которые скандалят каждый день — тоже нормальные соседи, как у всех. А писатель, который дружит с мальчишкой и читает ему свои произведения — это тоже из какой-то фантастики.
Так, стоп… Параллельные миры, взрослый друг, фантастика…
Олег усмехнулся.
— Не веришь? — догадался парень.
— Не-а.
— Почему? Потому что мне про это взрослый сказал?
— Потому что взрослые не читают пацанам своих рукописей. Особенно соседям. И потому что я тоже знаю эту книжку. Хоть и не произвожу впечатления особо интеллигентного, — язвительно ответил Олег. Он чувствовал себя обманутым. Снова захотелось уйти.