Палачи

— Ну, за знакомство, — предложил Столяров. — Я Плотник. Это — Студент. Шустра мы знаем… — И выжидательно посмотрел на коротышку.

Тот нехотя повернулся, поиграл насупленными бровями и понюхал водку так, словно собирался втянуть ее через нос. Затем буркнул:

— Г-гига.

— Это Гига, — повторил Шустр. — Для краткости. Полное-то имя Псевдогигант.

Столяров серьезно кивнул, прикусив верхнюю, непострадавшую губу, и под столешницей незаметно пихнул Олега под ребра локтем. Гарин закашлялся. И хорошо, что закашлялся, иначе бы, чего доброго, рассмеялся. Маленький сталкер был единственным псевдогигантом из всех, что он видел, которому это имя подходило. Применительно к остальным приставка «псевдо» вызывала недоумение.

— Так мы п-п-п… — засуетился Гига.

— Пьем, — объявил Михаил, и они, сдвинув стаканы, выпили.

То есть Гига со Столяровым осушили свои до дна, а Шустр сделал маленький глоточек и с наслаждением почмокал губами.

— А Студент чего же? — спросил он.

— Я сегодня не пью, — сказал Гарин.

— Не пьет он, — подтвердил Михаил. — К сессии готовится. Давайте, мужики. Закусим, чем бог послал.

Он нарезал хлеб и колбасу и раздал бутерброды всем желающим. Олег взял три. Потом, подумав, отложил четвертый. Во-первых, он был голоден, а во-вторых, имел полное право на компенсацию за трезвость.

Столяров разлил по второй себе и Гиге и вопросительно посмотрел на Шустра. Тот отрицательно помотал головой. Похоже, старик готов был прихлебывать из своего стакана хоть до утра.

— Ну, за удачу, — объявил Михаил.

Оба сталкера одобрительно покивали.

Покончив с неофициальной частью, Столяров перешел к главному.

— Нам со Студентом нужен проводник, — сказал он. — Собираемся в Припять. С кем тут можно договориться?

— На когда? — спросил Шустр.

— На завтра.

— Завтра… — Старик погладил бородку. — Ежели б, скажем, через недельку, то я б и сам взялся. Но пока что… — Он постучал по шине, в которую была упакована его нога, и покачал головой. — Вот, может, Гига вас отведет?

— Отведешь? — Михаил в упор посмотрел на коротышку.

Тот пожал плечами и залопотал:

— По-по-по…

— По рукам? — предположил Столяров и подставил ладонь.

Может, Гига и собирался сказать что-то другое, но протянуть ладонь навстречу было проще. Кисти рук коротышки оказались неожиданно крупными для его комплекции.

— Вот и договорились, — заключил Михаил. — Во сколько выдвигаемся? Нам бы чем раньше, тем лучше.

Олегу такая формулировка не понравилась. Бесконечный день измотал его, и отвыкший от нагрузок организм требовал полноценно- го отдыха. Поэтому Гарин обрадовался про себя, когда коротышка сказал:

— Рано я не-не-не-не… — и замотал головой.

— А во сколько можешь? — нахмурился Столяров.

— Днем, — неожиданно легко выговорил Гига.

— Ну, днем так днем. Я как раз разрешил Студенту завтра поспать подольше. — Михаил посмотрел на Олега. — Да что ты все давишься всухомятку? Сходи в бар, возьми себе чего-нибудь.

Гарин, который не очень-то и давился, спросил настороженно:

— Чего, например?

— Не знаю. Чаю хотя бы. Должен же здесь быть чай. Погоди, на вот тебе денег. Да оставь ты бутерброды свои, никто их не съест.

Как только Олег ушел, Столяров наклонился поближе к Шустру и понизил голос.

— Такое дело, — сказал он. — Помнишь, ты обещал, что хабаром с нами поделишься?

— Ну… — Шустр кашлянул. — Как бы да… Только…

— Да ты не напрягайся. Бесплатно мне ничего не надо. Я заплачу.

Видимо, действовало среди сталкеров негласное правило, по которому все серьезные разговоры принято было вести один на один. Стоило Михаилу заговорить о хабаре, как Гига залпом допил водку, спрыгнул с ящика, на котором сидел, став при этом одного роста со столом, и помахал рукой.

— До завтра, — кивнул Столяров и снова повернулся к старику.

— Да я вроде и не напрягаюсь, — сказал Шустр. — Просто мы уже как бы с Карликом договорились…

— Но ты ему пока ничего не отдал?

— Нет еще. Мы на завтра как раз договорились.

— Я хорошо заплачу.

— А что тебе надо-то? — спросил старик. — Может, у меня и нет такого.

— Если нет, то ты же наверняка знаешь, у кого можно достать. — Михаил подмигнул собеседнику и начал загибать пальцы. — А нужны мне «каменный цветок», «лунный свет», «компас», если есть, и «измененный изолятор». Если чего-то имеется по несколько экземпляров, я возьму все.

— О-о-о! — протянул Шустр, почесывая бородку. — Да ты, никак, собрался логово контролеров обчистить?

— Типа того, — уклончиво ответил Столяров.

— «Компас» — сразу нет. Их и было-то всего, может, штуки три на моей памяти. Но за последние лет пять ни одного не находили. «Каменный цветок» я тебе дам. Даже два. Насчет «лунного света» кто-то хвастался недавно. Вспомнить бы кто.

— А «изолятор»?

— «Изолятор» — тоже редкая штучка-дрючка. Но я поспрашиваю ребят. Тебе к завтрему?

— Ага.

— Поспрашиваю… Только это ведь дорого. Я-то, ясное дело, тебе уступлю, но другие-то нет. Даже если я сторгую себе в убыток, все равно выйдет дорого.

— Не надо в убыток. Деньги пока есть. Я заплачу.

Старик покивал задумчиво и вздохнул:

— Ох-ох-ох, чекист, ох-ох-ох. Что ж ты такое задумал?

— Ничего плохого, — серьезно ответил Михаил. — Одно хорошее, веришь?

— Да я-то что, — невесело усмехнулся Шустр. — Веришь — не веришь… Ты ведь небось и два года назад ничего плохого не думал. Только вот после вашего ухода слепые собаки потом месяц нарадоваться не могли. Сытые бегали, жирные, как будто беременные.

— В этот раз так не будет, — пообещал Столяров и мысленно прибавил: «Дай-то Бог!»

— Ну-ну. — Сталкер поднялся из-за стола и оперся о новый костыль. — Так я пойду пока. Поспрашиваю.

Тем временем Гарин, дождавшись своей очереди, пытался заказать в баре чего-нибудь безалкогольного. Бармен упрямился. Он понимал значение слова «безалкогольного», он не понимал смысла.

— Зачем? — в третий раз спросил он.

— Пить хочется, — теряя терпение, повторил Олег. — Но не водку. Что-нибудь другое.

— Так возьми пива!

— Пива тоже не хочу. Есть чай?

— Чай? — непонимающе поморщился бармен. — В смысле, я тебе — чай, а ты мне: «На, получай!», так что ли?

Похоже, к обычной его угрюмости по вечерам добавлялась повышенная подозрительность. Есть такая категория людей, которые в любой услышанной фразе ищут подвох. Спросишь такого, например: «Есть у тебя мыло?» — и он непременно ответит: «Что? Намыль задницу и скользи отсюда?» И еще улыбнется снисходительно, дескать, стреляного воробья на мякине не проведешь. Вот и местный бармен ближе к полуночи становился таким же.

Гарин вцепился бы ему в горло, если б не разделяющая их решетка. Потом Олег вспомнил «специальный» выводящий из запоя чай, которым напоил его Михаил по возвращении с кладбища, и сменил тактику.

— Слышь, братишка, — понизив голос, сказал он. — Кружечку чифирю мне сообрази.

Бармен кивнул понимающе, как будто именно этой просьбы и ждал, и наконец-то отправился выполнять заказ. Пять минут спустя, передавая Гарину помятую с одного бока алюминиевую кружку, он спросил:

— Кстати, это ведь ты Студент?

— Допустим, — настороженно подтвердил Олег.

— Так допустим или точно?

— Допустим, это точно я. И что?

— Тогда пляши.

— В каком смысле?

— Письмо тебе.

— От кого?

— Без понятия. Кто-то на стойке оставил, пока я к чану за водкой ходил. А рядом мелкую денежку положил, чтобы письмецо точно до адресата дошло.

Бармен положил перед Олегом свернутый конвертиком лист бумаги, вырванный из тетрадки в клеточку. На конвертике крупными печатными буквами было написано «СТУДЕНТУ».

Сначала Гарин сделал глоток — местный чифир оказался пожиже вчерашнего, вдобавок почему-то пах мокрым веником, — потом отставил кружку и обеими руками развернул письмо. Едва скользнув взглядом по строчкам, Олег перестал чувствовать вкус напитка. Сердце забилось часто и тревожно, а руки мелко затряслись. Гарин порывисто смял письмо в кулаке и прижал руку к груди. Он постоял так немного, закусив губу, потом снова развернул листок. Аккуратные строчки никуда не делись. Не замечая ничего вокруг себя, Олег двинулся к своему столику.