Падальщик

…Проснулся поздно. На часах, стоящих на тумбочке, зелёные цифры показывали почти два часа дня. Неудивительно. Он вчера так вымотался: активация портала, астральная привязка, создание метели на локальном участке, и — стирание памяти. Не всей, конечно, а так, нескольких моментов. Девчонка в смерти его знакомых не замешана. Прибилась к бандитам осенью, поскольку деваться ей некуда было. Убийство произошло до её появления в банде. Поэтому, убедившись в её невиновности во время ментального сканирования, не стал добивать, а забрал с собой… Оделся, побрился, умылся. Вышел в коридор, бесшумно ступая, подошёл к двери пленницы, прислушался — тихо. Жива? Жива. Аура показывает, что она пришла в себя. Сидит неподвижно. Ждёт. Того, что будет дальше. Вздохнул, как будто собирался броситься в воду. Протянул руку, повернул ключ в замке, толкнул тяжёлую створку, перешагнул порог… Всё верно. Застыла неподвижно на кровати, завернувшись в толстый махровый халат, держа воротник руками на груди. Мать честная, да она совсем доходяга. Худенькая какая… Щёки бледные, уже ввалившиеся от постоянного недоедания. Глаза… Действительно на удивление огромные, словно у киношного персонажа. А волосы… Словно солома… Коротко остриженные, но уже тщательно промытые. Вздрогнула при его появлении, ещё сильнее запахнула ворот на почти отсутствующей груди. Под толстой махровой тканью их и незаметно почти. Так, два крошечных бугорка…

— Добрый день. Как спалось?

— Как я тут оказалась? Где все?

— Я тебя привёз. К себе. Одну.

— А остальные?!

Провёл пальцем по шее. Пояснил:

— Они убили моих близких прошлой осенью. Я отомстил.

Снова вздрогнула, еле слышно прошептала:

— Меня с ними тогда не было… Честно…

— А почему, ты думаешь, осталась жива?

Побелела от страха, хотя куда уж ещё больше? Кожа словно пергамент. Огромные глаза начали закатываться…

— Э-э-эй! Ты чего?! Не вздумай! Не бойся меня. Ничего плохого с тобой не будет.

Слегка отошла при этих словах. Вроде бы успокоилась…

— Пойдём.

— К-куда?

— Есть хочешь?

Опустила глаза и даже, хотя, кажется, это для неё невозможно, покраснела. Тихо ответила:

— Очень…

— Вот и пошли. Я сам еле на ногах держусь. Червячок меня свалит, если чего-нибудь не съем…

Несмело поднялась, но её качнуло. Протянул руку, желая поддержать, но она отшатнулась так стремительно, что едва не упала.

— Сказал же, ничего я с тобой не сделаю…

Отрицательно качнула головой, кое-как вставила ноги в стандартные флотские шлёпки:

— Я готова…

…Хорошо, что внутри шахты тепло. Впрочем, халат на ней толстый, не замёрзнет. А внешняя дверь герметична… Вошли в столовую. Усадил её на стул. Прищурился, оценивая:

— У вас порции не очень были, как я понимаю?

Опять головой кивнула. На этот раз утвердительно. Вздохнул:

— Сейчас…

Вытащил из холодильника кастрюлю с супом, сваренным из пакетов, налил в тарелку, сунул в микроволновую печь. Включил. Та загудела.

— Потерпи две минуты…

Сам тем временем достал хлеб, нарезал толстые ломти, уложил их в хлебницу. Она было потянулась к еде затрясшимися руками, но он рявкнул:

— Куда?!

Отдёрнула, взглянула с обидой. Пришлось пояснить:

— Заворот кишок будет, ясно. Сейчас жиденького похлебаешь, чтобы желудок заработал. А потом и хлеб можно, и второе-третье…

…На второе у него картошка сварена. С мясом. Вкуснотища! Картошка из центра страны. В бывшей столице выменял. Пока разогревал, девчонка уже тарелку умяла, и четыре здоровенных куска хлеба.

— Слушай, подруга… У меня, как видишь, голодать тебе не придётся. Так что не насилуй себя. Ешь понемногу. По тебе видно, что ты последний раз досыта ела месяца четыре назад…

— С прошлой зимы…

Удивился:

— С прошлой зимы голодала?

Кивнула головой, кидая вилкой в рот картошку из тарелки. Прожевала, пояснила:

— Наш склад ограбили… Много народу умерло от голода. Как я жива осталась — не знаю…

…А глаза-то заблестели. Наелась, и даже опьянела… От сытости… Веки сами опускаются… Зевнула, смутилась, прикрыла красивый рот ладошкой…

— Что пить будешь, чай или кофе?

— Чай?! Настоящий?

…Не верит. Улыбнулся. Достал пакетики. Не та труха, что продавалась в наших магазинах, с отвратительным привкусом. Тоже из-за границы. Жёлтая упаковка. Заварил из вовремя вскипевшего чайника. Себе кофе сделал. Но нашего. Он не хуже заграничного. Опаньки… Отключилась, бедолага… Пожав плечами, подошёл к ней, легко поднял на руки. Веса-то в ней… Килограмм сорок, может быть… Худенькая… Доходяга, вдруг вспомнилось услышанное невесть где слово. Точно!.. Внёс её в отведённую комнату, положил на кровать. Даже не пошевелилась. На мгновение задумался — снимать с неё халат или нет? Махнул рукой, просто накрыл одеялом. Сморила девчонку обильная еда. Вышел, закрыл снова дверь на ключ, прислонился спиной к дереву — и какого дьявола я так поступаю? Что в ней особого? Тем более что она была с этими бандитами, и совсем безгрешной вряд ли является… Но вот как-то так… Коснулся светлых до странности волос ладонью, осторожно погладил. А она вдруг всхлипнула, ухватила ладонь во сне, прижала к себе так, что и не выдернешь, засопела так приятно, ровно, что даже на душе тепло стало, этакое умиление снизошло… Подождал, пока покрепче уснёт, очень осторожно вытащил руку, бесшумно вышел… Дверь всё-таки за собой закрыл. Пусть. Хоть и вызывает она у него странные чувства, уже три года не трогавшие заскорузлую душу после смерти Ю, которую никак забыть не может, но доверять девчонке ещё рано…

…Неделю её откармливал, прежде чем она перестала засыпать за столом после еды. Исчез из глаз голодный блеск, сменился нормальным светом. Щёчки чуть округлились, волосы начали темнеть. Неужели выцвели так из-за голода? Не слыхал о таком никогда. Добыча набиралась сил, стала задавать вопросы. Не всегда, скажем, удобные. К примеру, зачем он её к себе приволок? Отмалчиваться настроения не было, вот и бухнул в лоб, мол, пожалел. Помрачнела, услышав такое. Но всё-таки отошла. Характер весёлый. И псы к ней потянулись. Значит, добрая в душе. Собаки это чувствуют подсознательно. К злому человеку никогда пёс не подойдёт, проверено. Понемногу узнавали друг друга лучше. Скажем, готовить она умела. И даже очень хорошо. Зато поражалась умению островитянина управляться с техникой, как у того дело в руках спорится. Ещё ей его мечи самурайские понравились. Мишка промолчал, откуда их добыл. Как, впрочем, о многом и многом другом. Старался свои способности и возможности не показывать. К алтарю ходил таясь, ночами, когда найдёныш крепко спал здоровым сном. Правда, так она начала спать после того, как у неё под кроватью поселилась Дара, матриарх стаи его собак. Сама пришла, сама притащила свой матрасик и устроилась. Парень было хотел выгнать самовольную псину к остальным, но Люда упросила оставить. Так найдёныша звали. Впрочем, собака вела себя выше всяких похвал: не гадила, ходила справлять свои надобности на улицу, как и остальные псы. Обычно лежала спокойно на подстилке, наблюдая за девушкой своими жёлтыми глазами, когда та читала или рукодельничала в свободное от работы время. Михаил старался, пока девчонка не окрепнет, её не нагружать особо. Так, приготовить еду на всех, посуду помыть, постирать одежду. Стирка у него вообще лёгкая была. Нашёл машинку-автомат, подключил к системе с водой. Сунул внутрь тряпки, порошка насыпал, включил, и через два часа доставай сухое уже бельё. Оставалось только погладить. Так что времени у девушки было достаточно, чтобы в себя прийти. А на еде парень никогда не экономил. Между делом узнал, что она — сирота. Росла в детском доме. Потому и умеет многое. Стало ясно, почему и такая тоненькая, словно тростинка. Недокорм для неё — обычное дело. Чума началась, когда она последний год в детдоме была. Уже документы в училище отдали, ждала осени, когда поедет учиться. Да вот не судьба. Прикинул про себя — значит, ей сейчас девятнадцать… Ещё совсем молодая.