Страница 8 из 13
— Вот дьявол! Теперь понятно, чего он такой замороженный… Роман Михайлович, давайте лучше не будем про чувства эти самые, а то они опять заведут нас куда-нибудь не туда.
— Мы здесь, в двадцать первом веке, благодаря стараниям Нины Федоровны заметили резкое увеличение количества рыбасоидов. В «Газойле» новых сотрудников начали ежедневно принимать пачками. И все они без исключения оказывались рыбасоидами. Какую-то пакость Рыбас готовил, вне всякого сомнения. А в четырнадцатом веке вся эта банда собралась в Кремле. Ну Саша их… Также ему удалось установить, каким образом рыбасоиды появляются у нас. В Сходненском ковше есть, вернее, был портал, через который они и шныряли. Еще не знаю, хорошо это или плохо, но Саша добился его закрытия.
— Э-эх ты! — В этом возгласе Валентин уместил целый спектр эмоций — от восхищения до зависти. — Какой молодчик! А, Роман Михайлович?!
— Погоди, Валентин, это еще не все. Ему удалось допросить Кихтенко. Стопроцентного доверия его словам нет, но кое-какую информацию из них почерпнуть можно. Кихтенко, Рыбас и все они — из мира, в котором нет времени. В нашем же мире они существуют якобы в шести временных промежутках. Колдунам же четырнадцатого века они известны как «черные ангелы» и «слуги дьявола».
— Постойте, постойте, Роман Михайлович. Я не претендую на глубокое знание физики, но кое-что мне в университете прослушать удалось. Не может быть такого мира, существующего вне времени. Времени не существовало до Большого взрыва, когда вся Вселенная была свернута в точку. А потом — бабах, и часики — тик-так… Частички летят во все стороны, а часики — тик-так…
— Я конечно же никакой знаток физики, поэтому по Сашиному совету я нашел специалиста и проконсультировался у него. Пришлось маскироваться и целую легенду придумывать, чтобы после себя следов не оставить… Так вот, представь, Валентин, трехмерное пространство и точку, расположенную в нем. Точка не движется, не изменяется в размерах, не приобретает новых свойств. Абсолютный покой. Так вот, для этой точки времени не существует до тех пор, пока она не начнет двигаться либо как-то меняться.
— Так она находится в покое относительно этой системы координат, — возразил Валентин, — а относительно другой она движется. Я ж вам говорил про Большой взрыв. Бах — и полетели частички во все стороны. Вселенная расширяется, то есть движется, значит, всегда будет существовать хотя бы одна система координат, в которой эта ваша точка изменяет свое положение.
— Это верно, но только не для темной материи. Слышал про такую?
— Вроде что-то припоминаю…
— Так вот, темная материя составляет девяносто пять процентов массы Вселенной. И темная материя существовала до Большого взрыва, до того как полетели твои частички. Понимаешь? А какой она была до Большого взрыва, как себя вела и каковы ее свойства ныне, никто толком и не знает. Вот так вот. А Рыбас и его ребята как раз из такого мира. По крайней мере, так говорил Кихтенко.
— И с кем же мы с вами связались, а, Роман Михайлович? Черные ангелы, существа из мира темной материи… А нас всего-то пять человек, из них две женщины, причем одна — пенсионного возраста.
— Испугался?
— Я? Ни на секунду! Я за пользу дела болею. Хорошо бы нам союзничков хоть каких-нибудь.
— Есть у нас и союзнички. Во всяком случае, набивается кое-кто. Но об этом позже.
За разговором Валентин и не заметил, как они пролетели больше сотни километров по шоссе, свернули с него в лес и, поплутав по лесной дороге, подъехали к внушительного вида воротам.
— А вот и наша база, Валентин, — торжественно объявил Лобов, притормаживая перед массивными железными воротами.
III
В лобовском санатории Валентину бывать еще не доводилось, хотя слышал он о нем неоднократно. Картина, представшая перед ним, его впечатлила.
— Здорово, Роман Михайлович, — одобрил Валентин после беглого осмотра территории базы. — Прям какой-нибудь там НИИ по изучению высшей нервной деятельности.
— Ну до НИИ нам далеко, — отмахнулся от льстивой похвалы Лобов, — но кое-что в нашем распоряжении имеется. Конечно, не сравнить с теми условиями, в которых я начинал с Ниной Федоровной. Да и сами мы кое-чему с тех пор научились.
— А где они, кстати? — поинтересовался Валентин. — Где Вера, Нина Федоровна?
— В Москве. Нина Федоровна уехала разбираться со своей пенсией и застряла там. Ходит, обивает пороги казенных учреждений. Недельки через две, наверное, появится.
— Ф-ф… — фыркнул Валентин. — Ей что, не хватает того, что она зарабатывает? Пенсия… Тысячей больше, тысячей меньше. Лучше вообще ее не получать, лишь бы не иметь никаких дел с государством.
— Вот-вот. Примерно так же рассуждает большинство наших сограждан. Они не ждут от государства ничего хорошего. А должно быть, казалось бы, наоборот. Ведь государство создаем мы, граждане, и создаем его для себя, для решения своих проблем. Получается же все наоборот — не государство для граждан, а граждане для государства. Но теперь-то мы с тобой знаем, почему так происходит. Русское государство ныне фактически захвачено рыбасоидами и потому заботится исключительно об интересах рыбасоидов, а не русского народа. Так что… Пусть Нина Федоровна поборется с рыбасоидами и на пенсионном фронте. Дело ведь не в лишней тысяче, а в справедливости.
— А Вера? Я, честно говоря, надеялся по прибытии сюда сразу же отправиться в полет.
— Не торопись. Вера вернется завтра утром. Вот тогда и начнем отработку метода.
— Хм-м, — удивленно хмыкнул Валентин. — Я-то думал, что у вас уже все отработано. Ведь Саша Ракитин столько времени провел в полете, да еще и не в один заход…
— Понимаешь, прокол вышел у нас с Сашей. Он сам создал неразрешимую проблему, и сам же ее потом успешно преодолел. Он отправился в первый полет, забыв соорудить себе ментальный портал.
— Ого! — воскликнул Валентин. — И умудрился остаться в живых! Видно, кто-то усердно молился за него.
— Вернулся он с помощью средневековой ведьмы. И обратно ушел на ее зов, соорудив себе на этот раз портал по всем правилам. Кстати, тебе на заметку. Портал у него получился весьма капитальный. Крепостная стена, уходящая в бесконечность, а вход-выход через башню с двумя воротами. Не чета твоему домику.
— Да уж, — согласился Валентин. — Домик оказался хлипким.
— Домиком твоим пользоваться уже нельзя, он у рыбасоидов наверняка под надзором. Так что придется тебе сооружать новый ментальный портал. Думаю, ракитинский опыт может пригодиться.
— Учту.
— Так вот, помнишь, наверное, что, планируя полеты в прошлое, мы решили попробовать привязаться к древним капитальным сооружениям, в частности, церкви Рождества Богородицы в Симонове. В принципе расчет наш оправдался. Но из-за Сашиной неопытности у нас не получилось нескольких исследовательских полетов, а получился сразу заброс в прошлое, причем время отмоталось назад к самому началу постройки церкви, то есть даже не ко времени начала строительства ныне стоящего храма, а его деревянного предшественника. Можно ли остановиться где-либо еще на этой временной оси или она с каждым материальным объектом будет разматываться до самого начала — до момента создания этого объекта, мы не знаем. Более того, мы не знаем, обязательно ли находиться рядом, физически рядом с этим древним объектом при выполнении слиперского полета, или это необязательно и достаточно лишь установить с ним ментальную связь. Ведь как ты работаешь в настоящем? Ты смотришь на фотографию объекта, а заснув, подключаешься к глобальному информационному полю и уже знаешь, куда тебе двигаться, чтобы его найти.
— Даже не знаю, а ощущаю, что ли… — поправил его Валентин. — Это на автомате происходит. И перемещаюсь я в пространственном смысле практически мгновенно. Ведь если объект находится где-нибудь в Бразилии, я же не лечу туда десять часов. Минуту, от силы две… Больше пары минут у меня перемещений и не было. А если объект в Москве, то — секунд двадцать — тридцать. Просто плыву в тумане и обязательно приплываю к тому, кто мне нужен.