Священный камень

—    Согласно последнему сообщению из Вашингтона, у них на это людей не хватает, — ответил Хэнли. — Все, что они смогли сделать, — послать на холм рядом с аэропортом полицейского. Он следит за судном. Это все, что они смогли сделать сразу же.

Кабрильо на мгновение задумался.

—    Ядерную бомбу еще не нашли? — спросил он.

—    По имеющейся информации, пока что нет.

—    Она может находиться на яхте, — заметил Хуан.

—    Оверхольт сказал, что его источник сообщил ему: бомбу перевозят на старом грузовом судне.

—    Кто бы ни были эти парни, им явно нравится передавать груз из рук в руки, причем на воде, — сказал Кабрильо. — Есть большая вероятность того, что они попытаются встретиться с этим грузовым судном в открытом море и взять на борт бомбу.

—    Что же тогда делать нам?

—    Посоветуй Оверхольту дать яхте возможность выйти в море. Держитесь подальше от нее, на «Орегоне». Пусть с этим разбирается американский или британский военный флот. Они могут задержать яхту в море, так куда меньше риска.

—    Звоню Оверхольту прямо сейчас, — ответил Хэнли. — Из­ложу все наши рекомендации.

Телефон умолк. Кабрильо откинулся в кресло. Он понятия не имел, что метеорит и ядерная бомба находились в руках у двух совершенно разных групп.

Одна из них планировала нанести удар во имя ислама.

Вторая планировала ударить в самое сердце ислама.

И тех и других вела вперед ненависть.

Как только «Гольфстрим» приземлился в Лас-Вегасе, Трюйт, оставив Гундерсона и Пильстон в самолете, взял такси. Пого­да была ясная и солнечная, с гор дул легкий ветерок. В сухом прозрачном воздухе все выглядело, как под увеличительным стеклом. Даже горы в нескольких милях вдали, казалось, были рядом и их можно было коснуться рукой.

Кинув сумку на заднее сиденье, Трюйт сел на переднее, ря­дом с водителем.

—    Куда? — спросил тот голосом, похожим на голос Шона Коннери, но хриплым от табака.

—    «Дримуорлд», — ответил Трюйт.

Водитель включил скорость и повел машину прочь от аэро­порта.

— Уже останавливались в «Дримуорлд»? — спросил таксист, когда они подъехали к знаменитому бульвару Стрип.

— Ни разу, — ответил Трюйт.

— Технологический рай. Рукотворная природа.

Притормозив, водитель пристроился в хвост длинной очере­ди из такси и личных машин, въезжающих в ворота.

— Не забудьте посмотреть на грозу, которую покажут сегодня вечером, — сказал он, поворачиваясь к Трюйту. — Там непрекращающиеся представления.

Очередь продвигалась, и водитель вырулил на подъездную дорогу, ведущую к воротам. Они проехали считаные метры, раздвинув в стороны свисающие полосы мягкого пластика, которые напомнили Трюйту занавеси в холодильных скла­дах, — и тут же оказались в тропическом лесу. Над головой висели ветки. Стекла такси мгновенно запотели от влажно­сти. Водитель подрулил к главному входу в отель и остановил машину.

— Когда выйдете, не забывайте следить за птицами, — ска­зал он. — Мне тут на той неделе клиент рассказал, что не­которые имеют привычку пикировать и прицельно гадить на голову.

Трюйт кивнул. Расплатившись, вышел из машины, открыл заднюю дверь, достал сумку, закрыл дверь и махнул таксисту рукой, давая знак, что тот может ехать. Обернувшись, уви­дел, как швейцар отгоняет от дверей метлой большую черную змею. Глянул вверх, на густой полог листьев и веток, сквозь которые не могло пробиться солнце. Там громко чирикали птицы.

Подняв с земли сумку, Трюйт подошел к столику швейцара.

— Добро пожаловать в «Дримуорлд», — сказал тот. — Будете заселяться?

— Да, — ответил Трюйт, протягивая швейцару водительское удостоверение, выписанное на вымышленное имя, и кредитную карточку на то же имя.

Швейцар провел карточку и нрава через ридер, машина на­

печатала кодовую полоску на клепкой ленте, и он наклеил ее на сумку Трюйта.

—    Сумку доставят в ваги номер по специальному конвейеру. Номер подготовят, и багаж будет там через... — швейцар глянул на экран компьютера, — десять минут. Если желаете оформить кредит для казино или что-то еще, внутри подойдите к первому столу. Хорошего вам отдыха в «Дримуорлд».

Трюйт дал швейцару на чай десятку, взял ключ-карту от но­мера и пошел ко входу. Стеклянные двери автоматически разъ­ехались в стороны. То, что Трюйт увидел за ними, заставило его остолбенеть. Было такое впечатление, что внутрь комплекса поместили уголок дикой природы.

Сразу у двери виднелась рукотворная речка, неторопливо несущая свои воды, по которым катались на небольших лодках люди. Слева вдалеке Трюйт разглядел других, карабкающихся по склону искусственной скалы. Со скалы сыпался снег, кото­рый, достигая ее основания, уходил в специально предназна­ченное для него отверстие. Трюйт восхищенно покачал головой.

Дойдя до столика службы информации, он спросил сотруд­ника:

—    Как мне пройти к ближайшему бару?

Тот показал вдаль.

—    Сразу за Стоунхенджем, сэр, справа.

Трюйт дошел до выстроенной в натуральную величину мо­дели Стоунхенджа. Искусственное солнце на куполе стояло в точке летнего солнцестояния, и тени от камней сложились в одну стрелку, идущую в центр. Найдя дверь в бар, оказавшийся сооружением из толстых досок с соломенной крышей, Трюйт вошел в полутемное помещение.

Бар представлял собой реконструкцию старинного англий­ского придорожного трактира. Дойдя до стула, сделанного из дерева, кожи и кабаньих клыков, Трюйт уселся и поглядел на барную стойку. Она представляла собой цельный брус дерева, огромный, весом, наверное, с мусоровоз.

В баре было пусто, и буфетчица сразу же подошла к нему.

—    Грогу или медовухи, мой господин? — спросила она.

Трюйт на мгновение задумался.

—    Думаю, медовухи.

—    Правильный выбор, — ответила женщина. — Для грога не­много рановато.

—    Мысли читаете, — ответил Трюйт, глядя, как буфетчица достала бокал и начала наливать в него напиток из деревянной бочки, стоящей позади нее.

Она была одета в костюм служанки, и полная грудь едва не вываливалась из широкого выреза. Поставив бокал перед Трюйтом, барменша слегка поклонилась и вернулась за стойку. Сидя в полутьме, Трюйт потягивал медовуху и размышлял о человеке, которому пришла в голову мысль создать этот рукотворный парк чудес. И о том, как вломиться к этому человеку в офис.

—    Сколько я вам должен? — спросил буфетчицу Трюйт.

—    Могу записать вам на счет, — предложила женщина.

—    Лучше расплачусь наличными.

—    Спецпредложение, утреннее, — сказала буфетчица. — Один доллар.

Трюйт положил на барную стойку пару купюр, прошел через полутемный бар к двери и вышел наружу.

Свернув влево за Стоунхенджем, он оказался в величествен­ном атриуме. Вдалеке виднелась седельная канатная дорога, ве­дущая к вершине горнолыжного спуска, закрытой клубящимися облаками. Проходя мимо подножия, где стоящие на лыжах люди ожидали своей очереди на подъемник, он поглядел, как пара других скатываются вниз, вздымая клубы искусственного снега, на вид почти не отличающегося от настоящего. Пройдя дальше, подошел к справочной и спросил:

—    У вас есть карты отеля?

Мужчина улыбнулся, достал из-под стола карту и отметил их местоположение фломастером.

Трюйт подал ему свою ключ-карту.

—    Как мне найти свой номер? — спросил он.

Сотрудник прокатил карту через ридер и поглядел на экран компьютера. Потом снова взял карту и сделал отметки на полях фломастером.

—    Спуститесь по Реке Мечты на лодке до Совиного Каньона, вам надо будет сойти у штрека номер семнадцать. Потом сесть на лифт номер сорок один, который и доставит вас на нужный этаж.

—    На словах выглядит просто, — ответил Трюйт, забирая кар­ту и убирая в карман ключ-карту.

—    Вам туда, сэр, — махнул рукой сотрудник.

Пройдя от справочной метров тридцать, Трюйт очутился у рейлинга, идущего вдоль берега реки в сторону лодочной стан­ции. Там ожидали пассажиров покачивающиеся на воде каноэ. Они были прикреплены к тросам, наподобие кабинок карусели, и кружили по реке по всей территории отеля. Трюйт забрался в первую же лодку, глянул на пульт управления и ввел штрек но­мер семнадцать. Откинулся на спинку сиденья. Через мгновение каное рванулось вперед и понеслось через каньон со стенами из искусственного камня.