Живая бомба

— Маленькая поправка: я не шпион, а разведчик.

Юля улыбнулась и легонько стукнула Камелькова ладошкой по лбу:

— Дурень ты, а не разведчик. Неужели ты думал, что я не узнаю, кто ты на самом деле?

— Я об этом не задумывался. И вообще, знаешь что!

— Что?

Камельков обнял Юлю за талию и привлек к себе:

— А вот что. — Он осторожно приблизил свое лицо к лицу Юли и поцеловал ее в губы. Тут же отпрянул и сморщился от боли.

— Тоже мне герой-любовник, — улыбнулась Юля. — Давай-ка я сама попробую.

Она поцеловала Камелькова в здоровую губу — мягко, нежно. Камельков зажмурился от удовольствия.

— Ну как? — спросила Юля.

— Неплохо, — похвалил Камельков. — Все-таки в работе шпиона есть и свои плюсы.

— Не шпиона, а разведчика, — поправила Юля. — Послушай, а та девушка… ну которая приходила к нам в «Зарю», она кто?

Камельков задумчиво нахмурил лоб.

— Блондинка?

— Да.

— С симпатичным лицом и аппетитной фигуркой?

— Вопрос спорный, но допустим, что это так.

— Никитина, — сказал Камельков. — Мой… то есть моя коллега. Мы вместе работаем.

Юля некоторое время молчала, затем посмотрела в глаза — вернее, в глаз — Камелькову и спросила твердым голосом:

— Вы собираете материал на «Зарю», да?

— Собираем, — признался Камельков. — Да только материала пока что никакого нет.

— А в чем вы их подозреваете?

— В том, что они выступают посредниками при захвате чужих предприятий. Вернее — организуют и осуществляют сами захваты. Разрабатывают стратегию, рассчитывают риски, подкупают нужных людей. А если этого мало, то не гнушаются и убийством. Ты что-нибудь про это знаешь?

Юля вздохнула, сложила ладони и зажала их коленями.

— Я … — Она закусила губу и замолчала.

— Да давай уже рассказывай, — подзадорил ее Камельков. — Не будешь же ты защищать того подонка, которого я отделал под орех сегодня вечером.

— Ты его отделал? — насмешливо подняла брови Юля.

Камельков кивнул:

— Конечно.

— А я думала, это он тебя отделал.

Камельков скептически скривился и покачал головой:

— Это потому, что ты не видела его физиономию. Вот увидишь, завтра на работе он будет всем говорить, что его переехал грузовик.

Юля откинула голову и рассмеялась. Камельков укоризненно на нее посмотрел, приложил к губам палец и назидательно изрек:

— Соседи!

— Хорошо. — Юля смахнула с ресниц выступившие от смеха слезы. — Хорошо, я все тебе расскажу. Все началось с того, что кандидат в депутаты Герасимов снял свою кандидатуру…

Теплый и яркий луч солнца, проникнув в комнату сквозь незашторенное окно, упал Камелькову на лицо. Камельков недовольно зажмурился во сне, но, поскольку луч от этого никуда не девался, разлепил опухшие веки, затем снова зажмурился и, прикрыв глаза ладонью, смачно зевнул.

— Ч-черт, — сказал он. — Уже утро, Юль!

Юля, до этого мирно посапывающая на груди у Камелькова, подняла голову и сонно заморгала.

— Что? Утро? — Она растерянно завертела головой.

— Да, солнце мое, утро. — Камельков чмокнул ее в щеку. — По-моему, мы с тобой опоздали на работу.

Камельков протянул руку и вынул из кармана брюк сотовый телефон. Глянул на дисплей.

— Ого! Шеф звонил мне четыре раза! — Он тут же набрал номер Поремского и приложил трубку к уху: — Алло, Владимир Дмитриевич, доброе утро! Это Камельков.

— Ну наконец-то! — недовольно отозвался Поремский. — Почему трубку не берешь, Штирлиц?

— Э-э… Да случайно врубил виброзвонок, сам не знаю как, вот и не слышал.

— Ясно. Короче, срочно дуй на работу. Алена уже здесь. Если не застанешь нас в кабинете, отправляйся к Меркулову, мы будем у него.

— А что случилось-то?

— Карасева взорвали.

— Какого Карасева?

Генерального директора концерна «Геракл».

— Постойте… Это концерн, в который входят предприятия, и менеджеров которых пришили наши киллеры?

— Да.

— Вот черт! А как это произошло?

— Шахидка, — объяснил Поремский. — Взорвала себя и офис. Погиб Карасев, его жена и еще несколько менеджеров концерна.

Камельков присвистнул:

— Во дела! И что теперь?

— Теперь бери ноги в руки и дуй на работу, черт бы тебя побрал!

Поремский отключился. Мишаня отложил телефон и, нахмурившись, посмотрел на Юлю.

— Теперь завертится, — пророчески изрек он.

Часть четвертая

ФИНАЛ

Глава 1

ДЕЛО ЗАВЕРТЕЛОСЬ

Константин Дмитриевич Меркулов пребывал в самом скверном расположении духа. Он прохаживался по кабинету, заложив руки за спину и хмуро поглядывал на собравшихся в кабинете следователей. Те молча следили за его перемещениями, обдумывая изложенные начальником факты.

— Подытожим все вышеизложенное, — продолжил свой невеселый монолог Меркулов. — Начали мы с рутинного в общем-то дела о захвате оборонных предприятий. Пока занимались этим делом, убили троих менеджеров тех самых предприятий, которые фигурировали в деле о захвате. Все три предприятия входят в оборонный концерн «Геракл». Я правильно излагаю, Владимир Дмитриевич?

Меркулов остановился и посмотрел на Поремского.

— Правильно, — кивнул тот.

— Идем дальше. — Меркулов вновь принялся мерить шагами кабинет. — Едва мы взялись за это дело, и вдруг — бац! Взрывается офис гендиректора концерна.

Погиб он сам, его жена и сотрудники офиса. Странное совпадение, однако… Меркулов вновь остановился. Посмотрел на следователей тяжелым взглядом. Однако не знаю, имеет ли смысл объединять эти два дела, пока мы не установили между ними прочную связь, основанную на фактах.

— Мне кажется, не имеет, — вставил свое слово старший следователь Рюрик Елагин. — Это же типичный теракт. А то, что взорван гендиректор «Геракла», — это просто совпадение. Ну посудите сами, Константин Дмитриевич, какая связь может быть между чеченкой-смертницей и киллерами в милицейской форме?

— Н-да… — неопределенно протянул Меркулов и задумчиво потер пальцами подбородок.

— А мне эти совпадения не по душе, — сказал Поремский. — Слишком уж их много.

— Володь, вспомни принцип Оккама, — напомнил ему Елагин. — Из всех возможных объяснений нужно выбирать самое простое. У нас есть террористка-смертница, взрыв и оборонное предприятие. Тебе этого мало?

Поремский качнул головой:

— Не знаю. Тогда для чего ей понадобилось взрывать офис? Пошла бы и взорвала сам завод. Какой смысл уничтожать руководство? Ведь на смену погибшим начальникам придут новые. Конвейер не остановится ни на один день.

— Мне тоже эти совпадения не по душе, — вновь заговорил Меркулов. — И тем не менее не будем спешить с выводами, пока не наскребем достаточное количество фактов. С сегодняшнего дня бросаем все силы на раскрытие этого преступления. Будем разматывать клубочек всем миром. Это, как вы сами понимаете, прямое указание сверху. Возглавит следственную группу Порем-ский. Меркулов остановился возле стола и приподнял косматую бровь. — Чего ждем, господа юристы? За работу! Все материалы у вас на руках.

…Поремский сидел в своем кабинете с сонным лицом и помешивал ложечкой кофе в своей любимой чашке-супнице. Он только что приехал с места взрыва и все еще не мог прийти в себя от увиденного.

Камельков сидел напротив шефа, положив щеку на ладонь, и смотрел на него с сочувствием.

— Что, Владимир Дмитриевич, тяжелое зрелище?

— Да уж, — отозвался Поремский. Он отложил ложку и осторожно попробовал кофе. — Черт, еще не остыл.

— Вы не любите горячий кофе?

— Люблю. Когда губы не обжигает. — Поремский еще немного поработал ложкой, затем вновь, еще более осторожно, попробовал кофе. — Порядок, можно пить. — Потом он посмотрел на Камелькова. Прищурился. — Давай рассказывай, Штирлиц, что удалось узнать.

— А вы думаете, я что-то узнал?