Живая бомба

— Ну что, молодняк, неужели что-то раскопали, пока меня не было?

Камельков шутливо потупил взгляд:

— Почему вы так решили, Владимир Дмитриевич?

— Да уж больно хитрые у вас физиономии. Давайте рассказывайте!

На этот раз слово взяла Алена:

— Владимир Дмитриевич, вы только не волнуйтесь, но, кажется, мы с вами стоим на пороге раскрытия самого загадочного преступления века.

— Да ну?

— Правда. Сергея Бойко убили в Серпухове. Убили четырьмя выстрелами в упор, так?

— Так.

— Человек, который его убил, был одет в милицейскую форму?

— Точно. А вы откуда знаете?

Алена и Мишаня переглянулись.

— Дело в том, Владимир Дмитриевич, что вчера в Москве точно таким же образом был убит бизнесмен Игорь Каленов. Он был коллегой Бойко по концерну «Геракл». Связь, как говорится, налицо!

— Ты самое главное не сказала, — с упреком заметил Камельков. — Каленова убил человек, одетый в милицейскую форму. Так же, как и Бойко. Кстати, насчет Бойко мы сами догадались, а вы лишь подтвердили наше предположение.

— Молодцы, — похвалил ребят Поремский. — Но, судя по тому, что ваши лица по-прежнему светятся, это еще не все?

Угадали, — кивнул Камельков. — Вчера вечером в Питере был убит Владимир Роткевич, один из руководителей питерского предприятия, входящего также в концерн «Геракл». Угадайте, сколько выстрелов произвел убийца?

— Четыре?

— Точно! А угадайте, во что он был одет? — Поремский нахмурился, и Камельков, не дожидаясь ответа, воскликнул: — Правильно! В милицейскую форму!

Поремский взглянул на раскрасневшееся от возбуждения лицо Никитиной и улыбнулся.

— Я смотрю, вы тут, пока меня не было, целое расследование провели? — мягко сказал он.

Камельков довольно улыбнулся и кивнул:

— Было дело, шеф.

— И каким же образом, можно узнать?

— Запросто! Про Каленова нам рассказал Меркулов. Он никак не мог связаться с вами. Кстати, он куда-то уехал с полчаса назад и просил вас позвонить ему, как только приедете.

— Ясно. Дальше?

— Мы тоже пытались вам прозвониться, но в ответ только это… — Тут Камельков состроил гнусную физиономию и противненько прогнусавил: — «Абонент временно недоступен или находится вне пределов досягаемости». — Затем лицо его разгладилось, и он продолжил: — Ну вот. Тогда мы с Аленой, будучи талантливыми сыщиками и просто проницательными людьми, предположили, что кто-то мог сознательно в течение всего вчерашнего дня отстреливать бизнесменов, связанных с концерном «Геракл». А предположив, мы тут же связались с МУРом. В МУРе мы потребовали, чтобы нас связали с Вячеславом Ивановичем Грязновым.

— И вас сразу же с ним связали? — удивился Порем-ский.

— Мгновенно! Правда… — Камельков слегка стушевался. — Мы сказали, что звоним по просьбе Александра Борисовича Турецкого.

— Поразительная находчивость, — усмехнулся Поремский. — И что же было дальше?

— Вообще-то с Грязновым говорила Алена. Так что я вынужден передать слово ей. Солнце мое, твой выход!

Благодарю. — Алена поправила рукой прическу и начала — Вячеслав Иванович оказался настолько любезен, что помог нам установить истину. Он просмотрел сводки и сделал необходимые запросы. Наше с Мишаней предположение подтвердилось. И нашлась еще одна жертва — некто Роткевич, предприниматель из Питера. Таким образом, мы имеем три трупа за один день. Причем все они убиты одинаковым способом, и, если бы я верила в мистику, я бы сказала, одним человеком.

— Во сколько был убит в Питере Роткевич?

— Примерно в шесть часов вечера. Бойко был убит в четыре, Каленов — в пять. Ваш киллер должен быть суперменом, чтобы успеть добраться от Москвы до Питера за час. У вас есть описание убийцы Роткевича?

— Да. Высокий, стройный, спортивного телосложения. Под носом черные усики, а на глазах — солнцезащитные очки.

— Отлично! С таким описанием мы его быстро поймаем.

Алена насупилась.

— Иронизируете, Владимир Дмитриевич? И зря. Улик вполне достаточно, чтобы связать все эти три убийства между собой. Милиционер, четыре выстрела, жертвы — так или иначе сотрудники концерна «Геракл». Ваш убийца тоже был с усиками?

— Да, госпожа следователь. С усиками и в очках. И выправку имел вполне спортивную.

Алена снисходительно улыбнулась:

— Вот видите. Все трое — молодцеватые, спортивные, наглые, словно выпущены из одной военной академии. Между прочим, Роткевича застрелили на глазах у его помощника, а Каленова — у собственного подъезда, и он живет недалеко от здания МВД России. Представляете, насколько нужно быть уверенным в себе, чтобы провернуть такие операции? Я вам так скажу, Владимир Дмитриевич, Каленова, Роткевича и Бойко убили суперпрофессионалы. И все они из одной конторы. Или… из одного преступного синдиката.

— Может быть, может быть… — Поремский задумчиво поскреб пальцами подбородок. Ай да молодняк! Молодцы, ничего не скажешь. Вообще-то прыгать через голову старшего по званию и должности нехорошо, но, как говорится, победителей не судят. — Что ж, — сказал Поремский, — выводы вы сделали правильные. И самодеятельность вашу осудить у меня язык не поворачивается. Так что с меня причитается! Каждому по бутылке пива!

— Ура! — воскликнул Камельков. — Да здравствует наш шеф, самый справедливый шеф в мире!

— А я пиво не пью, — вздохнула Алена. — От него толстеют.

Камельков криво ухмыльнулся:

— Солнце мое, толстеют не от пива, а от переживаний. А чем больше пива, тем меньше переживаний. Правильно я говорю, Владимир Дмитриевич?

— Правильно. Но что-то мы с вами, ребята, заигрались. Все-таки три человека убиты, и это не повод для веселья.

— Вы правы, — тут же подхватил настроение важняка Камельков. И, не удержавшись, добавил: — Знаете анекдот? «Что нужно, чтобы «Битлз» воссоединились?» — «Три пули, сынок, всего три пули».

Алена прищурилась и одарила Мишаню убийственным взглядом. Он тяжело вздохнул, давая понять, что, несмотря на шутку, разделяет мрачное настроение коллег.

— Начали мы с промышленных махинаций, а пришли к тройному убийству, — констатировал Поремский. — Ничего не поделаешь, будем копать дальше.

— Да уж это само собой, — с готовностью поддакнул Мишаня. — У нас теперь это дело клещами не вырвешь. Боюсь показаться глупым и нетактичным, Владимир Дмитриевич, но я вспомнил еще один подходящий к случаю анекдот. Сидят в ресторане парень с девушкой. Подходит к ним мужик. «Можно вашу даму пригласить на танец?» — «Нет». — «Но почему?!» — «Я ее поил, кормил я ее и танцевать буду». Мы это дело взвалили на свои хрупкие, юношеские плечи, мы его и дальше потащим, — со всей серьезностью, на какую только был способен, закончил он. — До самого победного конца. Кстати, Владимир Дмитриевич, вы ведь были в Серпухове?

— У тебя поразительная память, — усмехнулся Поремский.

— И как? Вам-то удалось узнать что-нибудь новенькое?

— Только то, что Сергею Бойко неоднократно угрожали по телефону. Требовали, чтобы он ушел с завода. Кто угрожал — неизвестно. Руководство собиралось приставить к нему охрану, но слишком долго раскачивалось. Бойко убили возле кафе «Березка» в то время, когда он… В общем, когда он следил за женой, подозревая ее в измене. Это все.

— Тоже немало, — одобрил Камельков. — Значит, теперь нам нужно узнать, кому был выгоден уход Бойко с завода, — и дело в шляпе!

— Боюсь, что список получится слишком длинный, — заметил Поремский.

— Тем лучше! — улыбнулся неунывающий Камельков. — Будет из чего выбирать!

Окинув коллег насмешливым взглядом, Поремский напустил на себя деловитый вид и распорядился:

— Стало быть, расклад такой. Ты, Мишаня, займешься поиском исполнителей и заказчиков. Понятно, что задача трудная и на первый взгляд малоперспективная, но…

— Что вы, Владимир Дмитриевич! — горячо возразил Камельков. — Задача что надо! По крайней мере, это лучше, чем потеть в душном кабинете и пялиться на экран монитора. Смотрите сами. — Камельков принялся загибать пальцы. — Улик у нас не так уж и мало — это раз. Свидетели есть — это два. Мозги у нас с вами тоже на месте — это три. К тому же Вячеслав Иваныч Грязнов разрешил нам обращаться к нему, когда заблагорассудится. Это четыре. Я уверен, что, хорошенько покопавшись, я… то есть мы с вами, раскрутим это дело в два счета.