Страница 7 из 60
– Живой?
Серж вскочил, как неваляшка.
– Мертвый, блин! Что это за жизнь? – Серж многозначительно кивнул. – Тут являюсь я. И даю им возможность на миг вернуться в детство – за определенную плату. Рынок созрел: взрослая жизнь стала навязчивым желанием…
Мимо остановившегося автобуса пронесся золотистый «бьюик-ривьера» тысяча девятьсот семьдесят первого года выпуска. Коулмэн докуривал косяк, напевая фальцетом: «Hmmm, hmm-hmm, hmm-hmm, fruit juicy. How’d you like a nice Hawaiian punch?..»*
* «Хм-м, хм-м-м, хм-м-м, фруктовый и сочный. Не хочешь ли классного гавайского пунша?..» Песенка из старой рекламы.
Коулмэн засунул руку под сиденье, нащупал банку пива и пустую кружку из универсама – с рекламой Гарри Потте-ра. Затем налил пиво в кружку, чтобы незаметно употреблять алкоголь за рулем. Тот, кто нагибается и прихлебывает из банки тайком, опасен на дорогах.
«Бьюик» выехал на Ки-Ларго по средней полосе. Мимо пламенеющих делониксов, бесчисленных красно-белых дайверских флагов, стен, расписанных под коралловые рифы, декоративных цементных скалярий, бетонных акульих челюстей, в которых могут фотографироваться туристы, рыбного ресторана с каменными столиками, знаменитого «Карибского клуба», не менее знаменитой яхты из фильма «Африканская королева», дюжины тики-баров, лавки сувенирных раковин, магазина спиртных напитков, офиса страховой компании и стоматологической поликлиники. На стоянке у заколоченного досками торгового центра собиралось третьесортное карнавальное шествие. Далее по курсу – ржавое колесо обозрения, палатка для игры «Забрось шарик в аквариум», игровые автоматы-краны, хитро настроенные так, чтобы никто не вытащил приз.
По дороге вяло брели апатичные клоуны. За пагубную страсть к алкоголю и прочим дурманящим веществам их исключили из престижного циркового колледжа братьев Ринг-линг в Сарасоте. На коврике перед несостоявшимися артистами сидели зрители: три дошкольника. Мистер Тыква начал жонглировать двумя мячами. Дети встали и ушли. Мистер Тыква сунул мячи в карман. Подошел еще один клоун, и оба печально проследили взглядами, как дети заходят в салон компьютерных игр.
– Пошли надеремся, – сказал мистер Тыква.
– Охренительная мысль! – ответил дядя Шаловливые Ручки.
Клоуны спрятались за цистерны с пропаном. Мимо них проехал рейсовый автобус. Заднее окно было открыто, и кто-то бренчал на гитаре.
Серж перестал играть и уставился на алкоголика.
– Все началось в ресторане «Маргаритавилль». Я заказал на обед «райский чизбургер». Думал, раз о нем пел Баффет, это самый лучший чизбургер в мире. И знаешь что? Он был несъедобным. Как подошва от кедов! Более того, там не оказалось маринованного огурца. А у Баффета он в каждом припеве. Я слышал тысячу раз! А в моем долбаном чизбургере? Думают, мы не заметим. Зря надеются!..
Алкаш опять попытался встать.
– Мне бы выйти…
Серж силком усадил его обратно.
– …подходит официантка. Я заглядываю под тарелку. Она спрашивает, все ли в порядке. Я говорю, мол, огурца нет. Ставлю чизбургер на ребро и заглядываю внутрь, как в бумажник. Она мне говорит, что их делают без огурцов. Я говорю – с. Она говорит, в меню этого нет. Я говорю, видел я ваше меню, но из песни слов не выкинешь. И мы начали орать. Точнее, я начал. Стол почему-то перевернулся. И угадай, кто остался виноват? И вот четверо громил размером со шкаф тащат меня к двери, а я кричу другим посетителям: «Позовите Джимми! Пусть кто-нибудь позовет Джимми!» Я лечу спиной на тротуар, начинка от чизбургера падает на грудь, а потом в меня швыряют булочки и все остальное – омерзительная сцена… Увы, «Маргаритавилль» совсем прогнил…
Мимо окна Сержа проносились автомобили. Джип «гранд-чероки», «транс-ам» цвета зеленый металлик, коричневый «плимут-дастер». Они ехали на Исламораду, любимое место рыбаков, где на пристанях сушатся десятки прокатных лодок и повсюду висят чучела марлиней, морских окуней и акул-молотов.
«Бьюик-ривьера» семьдесят первого года выпуска с пыхтением проехал ломбард «Рай», мотель с декоративным маяком, очередную остановку с тем же самым рейсовым автобусом. Коулмэн уже миль тридцать играл с ним в чехарду.
Он постепенно начал проникаться красотой пейзажей. Особенно его тронул вид с моста Лонг-Ки со стороны Гольфстрима. Коулмэн включил поворотник и выехал на левую полосу, чтобы ближе взглянуть на мост, шедший параллельно. Да, сэры, вот это жизнь! Коулмэн улыбнулся и закурил косяк.
Странно, сколько на том мосту пеликанов… А вон палатка для кемпинга. Еще одна. Рыбаки. Палатки. Опять рыбаки. Стоп машина! Это же не мост! Это самый настоящий рыбацкий пирс. Хм-м, интересно… Значит, на моем мосту движение двустороннее. Коулмэн отвернулся от пирса и чуть не столкнулся лоб в лоб с «камаро».
Водитель автобуса ударил по тормозам. Серж с попутчиком врезались в спинки передних сидений. Гитарные струны взвизгнули.
– Эй! – закричал Серж. – Что там такое? Водитель переключил передачу.
– Какому-то козлу жить надоело!
Автобус въехал в город Маратон, который находится в самой середине Флоридских островов. Аэропорт остался справа, и Серж не увидел крошечный зал ожидания, огромный топливный бак, частные аэропланы, туристские бипланы, корпоративные самолеты и белый лимузин в конце посадочной полосы.
На Ки-Уэсте реактивные самолеты из-за шума были запрещены. Так что большие шишки садились в Маратоне и еще полсотни миль ехали в лимузине. Совсем как мужчина в рубашке с тропическим узором и шлепанцах, который в настоящий момент спускался по трапу. Гаскин Фасселс из Манси.
Навстречу ему выбежал шофер.
– Мистер Фасселс, позвольте, я заберу сумки… Фасселс был низеньким, плотненьким и лысеньким. От него пахло, нет, просто несло деньгами, а значит, он был очень сексуальным.
Лимузин выехал из аэропорта и направился на запад по автодороге номер один. Затормозив машину всего через милю, Фасселс побежал в спиртной магазин и быстро вернулся с самым дорогим ромом. Шофер призадумался: даст ли этот тип больше чаевых, если покупать ему выпивку заранее? Он уже прогнулся раз перед другим клиентом, но тот ничего не доплатил. Только зря свои деньги за ром отдал!
Богачи всегда удивляли видавшего виды шофера. Взять того же Фасселса. Известный юрист из Индианы, купил еще один дом на Кис. Работает четыре дня в неделю, а каждый уик-энд летает чартерным рейсом в Маратон. Откуда такие средства? Неужели вокруг валяется столько денег? Шофер решил, что под этим миром скрывается другой, тайный, о котором ему не хотят говорить.
– По-другому и не выходит, – заявил Фасселс, сортируя бутылки в баре. – У вас вся экономика основана на услугах. Я бы столько никогда не заработал. А жить тут самое то. И, кстати, эти перелеты вполне окупаются. Весь уик-энд мои конкуренты на севере дрожат от холода, а я утром в понедельник возвращаюсь в суд загорелый, отдохнувший, сбросив груз с плеч, – и вышибаю им мозги!
Лимузин начал путь по Семимильному мосту. Что за день! Ни облачка. Гольфстрим расцвечен солнечными лучами. Фасселс устроился сзади в обнимку с бутылкой и вытянул ноги.
– Слушай анекдот… Шофер глянул в зеркало.
– Какой?
– Откуда слепой знает, что вытер стол?
– Не знаю, мистер Фасселс. Откуда?
– Тут уже смеяться, понял?
– А… Ха, ха, ха.
Разбери этих богатых! Фасселс взялся за бутылку.
– Нуты дебил…
Некоторое время оба молчали. Фасселс старательно напивался.
Они доехали до Рэмрод-Ки.
– Стой! Хочу отлить. Шофер посмотрел на дорогу.
– Через квартал будет автозаправка.
– К черту! Я тут хочу. Опять причуды богачей…
Лимузин съехал на обочину. Фасселс вышел, спустился по небольшому склону и упал на колени.
– Ух, классный ром!
Встал, расстегнул ширинку на виду у всей дороги. Дети в проезжающих машинах затыкали пальцами. Мистер Фасселс почувствовал на голых щиколотках брызги.
– Что за хрень? – Он вытянул шею, заглядывая за струю. – Куда я нассал?