Страница 59 из 61
На перекрестке третья ступень догорела до основного пиротехнического заряда, и Лэнс взорвался яркими синими, зелеными и малиновыми искрами. Через пару секунд от него осталось только несколько мерцающих звездочек.
Студенты переглянулись.
– Прячемся!
Они забежали в дом и забились в шкаф.
– Едрит твою налево! – выдохнул Руфус. Потом обернулся. – Концерт окончен. Всем отойти от окон… Стоп! Здесь не все. Кого нет?
Руфус посмотрел на Уилли и Слая.
– Мы любовались фейерверком…
– Обыскать дом!
– Что происходит? – спросил Серж.
– Не вижу, – сказал Махони. – Подожди-ка, дай поправлю… Вот так. Нужно немного вправо.
– Расстояние какое?
– Пятнадцать футов, сокращается. Готовься. По моей команде…
Джим Дэйвенпорт вышел на середину комнаты.
– Я бы попросил вас уйти.
Джим говорил так тихо, что Руфус едва его заметил.
– Э? Ты что-то сказал?
– Я бы хотел, чтобы вы покинули мой дом.
Руфус расхохотался.
– Да неужели?
Джим кивнул.
– Прошу вас уйти.
Марта резко зашептала:
– Джим! Ты что творишь?!
– Эй, ребята! – Руфус крикнул Уилли и Слаю. – Этот размазня вышвыривает нас из дома!
– Мой муж не размазня! – вспылила Марта.
Руфус оскалился.
– Страстная дамочка! Я тобой займусь позже, только сведу счеты за братца.
– Последний раз предупреждаю, – сказал Джим. – Уходите, а то хуже будет.
Руфус снова расхохотался.
– Ну-ка скажи мне, почему ты нас гонишь?
– Потому что вы дерьмо, а здесь живет моя семья.
Руфусу беседа разонравилась.
Для Джима время замедлилось. Он словно оказался вне тела и наблюдал за всеми с потолка. Он слышал, как слова исходят из его собственного рта, будто из магнитофона, в котором почти кончились батарейки. Будто часть мозга, которая скрывалась за закрытой дверью, вдруг взяла управление на себя. Джим наблюдал, как его тело направляется к Руфусу.
– Мое терпение кончилось, – произнес Джим. – Я могу терпеть неудачников, дураков и грубиянов, но не все три качества одновременно.
Руфус перестал смеяться и поднял револьвер.
– А ты очень спешишь подохнуть, червячок!
– Нет! – закричала Марта.
Слай указал на другой конец зала.
– Не помню этого костюма.
– Ты прав, – сказал Уилли. – На вечеринке не было бизона.
Бизон бросился в атаку.
– Руфус! Берегись!
– Что…
Поздно. Махони и Серж врезались Руфусу в спину. Тот перекатился через кофейный столик, и пистолет вылетел у него из рук. Руфус встал по другую сторону столика, злой как черт, и закричал братьям:
– Бейте бизона! Бейте бизона!
Джим Дэйвенпорт разогнался почти до скорости света. Время остановилось, масса возросла, звук заглох. Он увидел, как Уилли и Слай поворачиваются словно в замедленной съемке и направляют пистолеты на бизона, а пистолет Руфуса долго летит по деревянному полу. Джим бросился на пол за пистолетом.
Уилли и Слай начали палить по бизону. Они попали в голову, и бизон ударился в стену. От выстрелов в грудь и в бок бизон упал и скорчился в углу.
Джим проехал по полу и схватил пистолет. Перекатываясь на спину, он целился в Уилли и Слая. Джим не отличался меткостью; по правде говоря, он вообще впервые взял в руки оружие. Пистолет был большим, тяжелым и очень непривычным. Джим выставил вперед правую руку. Он мог надеяться только на себя – на целую жизнь самодисциплины, осторожности и кристальной честности. Ему был дан лишь один шанс, и он целился лишнюю миллисекунду, чтобы компенсировать свое движение, как баскетболист, который изгибается всем телом, зависнув в высшей точке прыжка, и бросает мяч перед тем, как начать движение вниз.
Уилли и Слай с недоверием посмотрели на свою грудь. Коснулись рубашек. Что это, черт возьми, такое? Кровь?… Бандиты упали.
Джим встал на колени и не думая стал стрелять за кофейный столик, туда, где в последний раз видел Руфуса. Но Руфуса там не было. Вместо этого Джим убил часы с маятником. Время снова ускорилось, включился звук. Гости кричали, плакали и носились туда-сюда. Кто-то подбежал к бизону и расстегнул костюм. Заднюю часть сняли. Серж встал и осмотрел себя со всех сторон.
– Невероятно! В меня не попали.
Он посмотрел на переднюю половину бизона, которая все так же лежала.
– Махони!
Джим и Серж сняли бизонью голову. Вытекло много крови. Махони не шевелился.
Серж поднял его голову.
– Скажи что-нибудь, приятель!
Махони открыл глаза:
– Ё-моё, как больно!
Он сел, морщась, придерживая окровавленную правую руку.
– Что Макгро?
– Уилли и Слай убиты, – ответил Серж.
Глэдис Плант подошла к Джиму.
– Ого, опять убил! Еще один раз, и ты, с научной точки зрения, станешь серийным убийцей.
– Серж, – сказал Джим, – Руфус убежал.
Серж оглядел зал.
– Где Амброз?
Снаружи взвизгнули шины. В окно было видно, как с места сорвался «феррари».
– Руфус захватил Амброза! – вскричал Коулмэн.
Серж бросился к двери, потом нерешительно оглянулся.
– Со мной все будет в норме, – успокоил его Махони. – Иди спасай Амброза! Я догоню.
Серж кивнул и открыл дверь.
– Серж! – крикнул Махони.
Серж обернулся.
– Это ничего не меняет. Я все равно тебя поймаю!
48
Вечер выдался безлунным. Грозовые тучи, плывущие с востока, преждевременно затемнили город. Зарядил дождь. В заливе Тампа к берегу приманила баржа. Люди в полиэтиленовых пончо поставили пусковые установки для фейерверков. Туман и облака рассеивали свет городских огней, образуя над городом странный желтый купол. Неоновые вывески кабачков, баров и танц-клубов отражались от мокрых машин. А машин, кстати, в связи с трехдневным уик-эндом было больше обычного.
Агент Махони наскоро перебинтовал рану и сел в свою «краун-викторию». Отправив по радио запрос на «феррари», он тут же получил ответ: автомобиль, соответствующий описанию, несется на север по шоссе Дэйла Мэбри. В воздух поднялся полицейский вертолет.
Джон Милтон подъехал к салону «Тампа-Бэй моторс» в золотистом «навигаторе» Лэнса. Рокко Сильвертоун стоял перед выставочным залом и высматривал покупателей. Джон притормозил у бокового входа, вышел из машины и двинулся вперед, держа в опущенной руке шокер.
Мимо салона на огромной скорости промчался белоснежный «феррари».
– Не может быть! – взревел Рокко, прыгнул в свой «корвет» и понесся за «феррари».
– Черт! – Джон побежал обратно к «навигатору» и поехал следом за Рокко.
Вниз и вверх по шоссе от светофора к светофору по трехполосной дороге катились машины. Напротив стадиона на красный свет встало шестьдесят автомобилей. «Феррари» с Руфусом и Амброзом оказался на ближайшей к повороту полосе. Серж и Коулмэн на «барракуде» отставали на шесть рядов. Рокко Сильвертоун на «корвете» забрался прямо в середину четырнадцатого ряда. Джон Милтон в «навигаторе» ехал в конце семнадцатого ряда, а агент Махони замыкал гонку в двадцатом. Остальными участниками была все та же ночная молодежь, сливавшаяся в сексуально напряженную амебообразную реку «сатурнов», «мустангов» и «королл». На обочинах работали бездомные с враньем на картонках. Над перекрестком завис полицейский вертолет, шаря прожектором по мокрому асфальту в поисках «феррари». Дождь усилился, сверкнула первая молния.
Загорелся зеленый; шестьдесят машин двинулось вперед. «Феррари» ушла в отрыв, но Серж обогнал «камаро» и пустился вдогонку «феррари» по аварийной полосе. Тут сделал свой ход Махони: протиснулся между двумя машинами тинейджеров, ехавших рядом и кричавших друг другу, одновременно пытаясь заняться сексом. Все водители нажали на газ, потом на тормоза и снова собрались в кучу на следующем светофоре. Зеленый свет на левый поворот долго не включался, и водители начали нервничать.
На четырех углах перекрестка под зонтиками сидели сомнительные личности и продавали аудиокассеты, сломанные часы, двухдолларовые солнечные очки со стразами и породистых хорьков.