Максимальный риск

Джина посмотрела, как Алекс пробирается через толпу гостей, и напряглась, потому что теперь она оставалась с Ланзо наедине. Разумеется, они не были одни, нетерпеливо напомнила она себе. Ресторан был забит другими гостями, но когда она медленно повернулась к нему, то почувствовала, что они находятся в каком-то шаре, который огораживал их от остальных голосов вокруг.

Но ведь каждая женщина помнит своего первого любовника. И она так реагировала на Ланзо, потому что просто увидела лицо из прошлого. Но глубоко внутри она понимала, что это не так. До брака у нее были еще отношения, но ни один другой мужчина, даже Саймон в лучшие времена их совместной жизни, не вызывал в ней такого беспомощного желания, почти примитивной страсти, поражавшей ее своей мощью.

Ланзо оставался для нее совершенно особенным. Несмотря на то, что их отношения длились недолго, мысль о том, что такой плейбой, который мог получить любую женщину, захотел ее, очень сильно повысила ее самооценку. Из-за него она превратилась из застенчивого тинейджера в уверенную в себе женщину, построившую успешную карьеру, а позже привлекшую внимание столь же успешного банкира.

Но если Ланзо подарил ей уверенность в себе, то Саймон отобрал ее. Благодаря их разрушительному браку она больше не верила в свои суждения о других людях. Она чувствовала себя глупо из-за того, что под очаровательной внешностью не смогла разглядеть настоящего Саймона. И сейчас она с подозрением отнеслась к мужественности Ланзо и почувствовала себя болезненно уязвимой.

К ее облегчению, подошедший официант предложил снова наполнить ее бокал, и она обрадовалась этому поводу отвлечься от Ланзо. Когда официант снова отошел и Джина осталась наедине с мужчиной, она поспешно сделала глоток шампанского и почувствовала, как пузырьки взрываются на языке.

— Значит, вы не любите гонки, — протянул он. — А есть какие-то виды водного спорта, которые вам нравятся?

— В детстве я любила ходить под парусом. Это гораздо спокойнее, чем нестись по воде на бешеной скорости, — ответила Джина.

— Но это не вызывает такого прилива адреналина, — пробормотал Ланзо, с блеском в глазах наблюдая за тем, как она покраснела.

Уровень адреналина в крови Джины зашкаливал, потому что она чувствовала, какую угрозу он представляет для ее рассудка, и она приготовилась сопротивляться ему или убегать.

— Вы живете где-то поблизости, Джина?

— Да, я здесь родилась. Вообще-то я уже четвертое поколение семьи Бейли, рожденное в Пуле, но, боюсь, последнее, потому что у меня нет братьев, чтобы продолжить род. — Она знала, что начала тараторить, но это лучше неловкого молчания, при котором Ланзо мог бы услышать громкое биение ее сердца. Она сделала глубокий вдох и постаралась взять себя в руки. — Вы надолго в Пуле, синьор ди Козимо?

— Ланзо, — поправил он. — К сожалению, нет, у меня есть еще много дел в других городах, но я надеюсь скоро вернуться. — Он посмотрел на ее раскрасневшееся лицо и улыбнулся. — Возможно, скорее, чем я планировал, — протянул он.

Джина чувствовала себя под властью какой-то силы, которая не позволяла ей оторвать взгляда от лица Ланзо. Они были одни в комнате, полной людей, связанные вместе невероятной химией.

Ланзо увидел, как зрачки ее расширились и глаза превратились в глубокие черные бассейны, и его тело напряглось, когда по венам пробежала горячая волна. Джина заинтересовала его с того самого момента, как он поднял глаза и увидел, что она смотрит на него. Это случалось с ним постоянно. Женщины начали засматриваться на него, когда он еще был подростком. Но впервые у него возникло такое сильное желание ответить на взгляд этих потемневших глаз цвета ночи.

Громкий звон стекла, разбившегося о пол, вернул Джину в реальность, она огляделась и увидела, что одна из официанток уронила поднос с бокалами.

— Я принесу щетку, — пробормотала она и поспешила уйти, радуясь возможности убежать от пристального взгляда Ланзо.

Он смотрел ей вслед, не отрывая взгляда от покачивающихся бедер под тонким шелком.

О, Джина! «Как же она изменилась!» — подумал он, когда кусочки головоломки наконец встали на свои места. Теперь он ее вспомнил, хотя она так отличалась от той застенчивой официантки, которая везде следовала за ним с щенячьей преданностью и так старалась сделать ему приятно тем летом, которое он провел в Англии.

Он не знал, что ее полное имя — Джиневра. Оно шло утонченной женщине, которой она стала. Неудивительно, что поначалу он не узнал ее, потому что эта элегантная женщина с точеной фигурой и копной каштановых волос лишь отдаленно была похожа на полную неуклюжую девушку, которая так обрадовала его своей неожиданно страстной натурой, когда однажды летом, много лет назад, стала его любовницей.

Осталась ли взрослая Джина чувственной, удивительно щедрой любовницей, которая еще несколько месяцев снилась ему после возвращения в Италию? Жизнь научила Ланзо никогда не возвращаться в прошлое. Но в этот раз он готов сделать исключение, решил он, продолжая смотреть на нее до тех пор, пока она не исчезла в кухне. Если бы она увидела его в этот момент, то испугалась бы того, как заблестели его глаза.

Глава 2

Джина вышла из ресторана в одиннадцать часов и с удивлением отметила, что на улице еще не совсем стемнело. На синем небе горело несколько тусклых звезд; вода в бухте была спокойна, легкий бриз приятно охлаждал после душного ресторана.

Джина любила долгие дни и благоухающие июньские вечера. Она остановилась и вдохнула свежий воздух.

— Не знал, что ты по-прежнему живешь в Пуле.

Из тени выступила высокая фигура, и сердце Джины забилось быстрее, когда к ней подошел Ланзо.

— Я приезжаю сюда несколько раз в год, и странно, что я ни разу тебя не встретил.

Джина удивленно посмотрела на него, поняв, что он, наконец, ее узнал. Выражение его глаз заставило участиться ее пульс. Это был напряженный животный взгляд пантеры, охотящейся в джунглях, отметила она и мысленно поежилась. Она напомнила себе, что он всего лишь мужчина. Но легкий ночной ветер доносил до нее аромат его лосьона после бритья, и Джина понимала, что Ланзо никогда не будет для нее «всего лишь мужчиной».

— Может, ты и видел меня в один из своих приездов, но просто не узнал, — резко ответила она.

— Я помню тебя, Джина, — мягко сказал Ланзо. — Хотя признаюсь, я не сразу узнал тебя сегодня. Ты сильно изменилась со времени нашей встречи.

Он хотел провести рукой по ее длинным шелковистым волосам, но видел, как она напряжена. Вспышка в ее голубых глазах, когда она впервые увидела его, означала, что она тоже чувствовала сексуальную химию между ними, но по каким-то причинам предпочитала не обращать на нее внимания.

— Твои волосы совсем не такие, как десять лет назад, — сказал он.

— Не напоминай, — простонала Джина.

Она вспомнила перманент, с которым, как тогда считала, она выглядела старше и утонченнее, чем с простым хвостиком, который носила с шести лет. Перманент был настоящим кошмаром, превратившим ее волосы в неостриженный куст, и вместо сексуальности и утонченности сделал ее похожей на пуделя. А вдобавок к этому Джина была полной.

— Не понимаю, почему ты тогда вообще заметил меня, — пробормотала она.

Если честно, он особо не замечал ее, когда впервые приехал в Пул, чтобы присутствовать при открытии ресторана «Ди Козимо». Джина просто была одной из сотрудниц — временной официанткой, которая помогала мыть посуду вечерами, когда в ресторане было особенно много гостей.

Она была застенчивой, робкой девушкой, имеющей раздражающую привычку всегда смотреть в пол, когда он разговаривал с ней, до тех пор, пока он, разозленный тем, как внимательно она изучает ковер, не взял ее рукой за подбородок и не поднял ее голову. Тогда он впервые посмотрел в самые голубые глаза, которые когда-либо видел.

Незаметная официантка оказалась не такой обычной, с удивлением отметил он, изучая ее персиковую молочную кожу и рот, который так хотелось целовать. Он не помнил, о чем они говорили, возможно, о чем-то простом, например, он попросил ее наполнить солонки. Но с тех пор он стал чаще обращать на нее внимание и каждый раз замечал, что она смотрит на него. И тогда она краснела и поспешно отворачивалась.