Избалованные смертью

— А ему с тобой повезло.

— Это точно, — согласилась Ева и отправила в рот еще порцию яичницы.

Шинед вдруг рассмеялась:

— Ты бы ей понравилась. Моей сестре.

— Правда?

— Да. Она любила умных и смелых, — кивнула Шинед и наклонилась ближе к Еве. — Ну а теперь, пока никого нет, хочу знать все подробности твоего последнего дела! Все, о чем не рассказывают журналистам.

В полдень Ева уже стояла, подбоченившись, на детской игровой площадке в небольшом парке развлечений. В детских играх она ничего не понимала, но площадка была что надо! Тут были всевозможные устройства для качания, лазания, ползания и еще бог знает каких развлечений, а вокруг площадки раскинулись озера цветов и зеленели молодые деревца.

В парке, рядом с небольшой беседкой, росла стройная вишня — уменьшенная копия той, что Шинед посадила в память о сестре у себя на ферме. Неподалеку находилось то, что, по мнению Шинед, должно было считаться футбольным полем, скамейки для зрителей и ларек с закусками, а также домик побольше с раздевалками для игроков.

Кругом были проложены аккуратные дорожки, хотя некоторые пока еще никуда не вели. Кое-что еще было не готово, но Ева решила, что Шинед и всем остальным надо отдать должное — сделанное ими было выше всяких похвал.

— Полный отпад.

Шинед с облегчением вздохнула:

— Я так боялась, что в чем-нибудь не оправдаю твои надежды.

— Это лучше, чем все, что я могла спланировать или сделать сама, — заверила ее Ева и пошла посмотреть поближе на качели, но остановилась, с интересом разглядывая пружинящую под ногами землю.

— Специальное покрытие для безопасности. Дети вечно спотыкаются, падают… Это чтобы не было синяков.

— Блеск. Смотрится все очень… весело, — подобрала наконец слово Ева. — Миленько и продумано все хорошо, но главное — весело.

— Мы позвали кое-кого из детей опробовать, и, будь уверена, им было весело. — Шинед еще раз прошлась по площадке, в последний раз все придирчиво осматривая. Заколку она сняла, и ветерок взъерошил ей волосы. — В деревне только об этом и говорят. Чудесная получилась площадка, просто чудесная.

— Если ему не понравится, я ему задницу надеру.

— Давай подержу твою куртку. А вот и они. — Шинед кивнула в сторону приближающегося автомобиля. — Пойду отвлеку своих, чтобы Рорк мог получить свой подарок без помех.

— Спасибо.

С подарками Ева всегда — ну, почти всегда — терялась: и когда дарила, и когда получала. И на этот раз она уже успела усомниться, по силам ли ей исполнить задуманное. Дома — еще в прошлом ноябре, когда к ним приезжала в гости Шинед, — идея показалась ей отличной, но со временем она обросла кучей разных деталей и подробностей, так что Ева стала сомневаться, не слишком ли она самонадеянна.

«Подарки, годовщины, семья — маловато у меня в этом опыта», — думала она тогда.

Ева смотрела на идущего к ней Рорка: в джинсах, заправленных в высокие ботинки, и выцветшей на солнце синей рубашке с закатанными рукавами он выглядел еще более высоким и поджарым. Волосы он собрал на затылке, как всегда делал на работе. «Два года уже замужем, а все равно, как увижу его, в сердце екает».

— Ну что, все бросаешь, становишься фермером? — крикнула она ему.

— Пожалуй, нет. Хотя мне понравилось. Они тут лошадей держат. — Подойдя, Рорк наклонился и поцеловал ее. — Не хочешь прокатиться? — спросил он. Ева в ответ не высказала энтузиазма, и он провел пальцем по ямочке у нее на подбородке. — Может, здесь, на живом коне, тебе понравится больше, чем в том бою, на голографическом?

Ева вспомнила ощущение стремительности и мощи боевого коня и подумала, что, может, он и прав. Но сейчас у нее на уме было другое.

— Уж больно они здоровые. Даже больше коров. Хотя на вид и не такие странные.

— Не без того, — согласился Рорк и оглянулся по сторонам. — Планируешь еще один пикник? Место идеальное.

— Тебе нравится?

— Очень. — Он взял ее за руку, и она почувствовала, что от него пахнет полем. Зеленью. — Покатать тебя на качелях?

— Можно.

— Нам ведь с тобой обоим в детстве этого совсем не досталось, — задумчиво проговорил Рорк, направляясь вместе с Евой к качелям. — Не знал, что у них тут есть такой парк. Удачное выбрали место — недалеко от деревни, но и не слишком близко, чтоб интересно было сюда выбираться. Деревья молодые, значит, площадка совсем новая. Да она еще и не достроенная, — добавил он, заметив технику и штабели стройматериалов.

— Да, кое-что еще нужно доделать. — Ева повела Рорка к фонтану на краю парка.

— Такой отличный день, странно, что никого из детей нет.

— Ну, они еще по-настоящему не открылись.

— Значит, весь парк в нашем распоряжении? Мы тут с собой Шона захватили, он точно будет не прочь здесь побеситься.

— Да, наверно… — Ева надеялась, что он сам заметит фонтан. «Могла бы и догадаться, что его больше заинтересует техника. Небось прикидывает, много ли еще осталось доработать». — Короче, тут вот это…

— М-м-м? — промычал, не отрывая глаз от экскаваторов, Рорк.

— Черт бы тебя побрал! — не выдержала она и силой повернула его лицом к фонтану, разве что носом не ткнув в табличку на бортике:

ПАРК ШЕОБАН БРОДИ

ПАМЯТИ МОЕЙ МАТЕРИ

Рорк молчал, и Ева по привычке раздосадованно сунула руки в карманы.

— Ну, короче… с годовщиной свадьбы тебя… Извини, что немного забегаю вперед.

Он обернулся, просто молча уставился на нее своими чудесными, умопомрачительно синими глазами. Просто назвал по имени. Просто сказал: «Ева».

— Я это придумала прошлой осенью после ирландского нашествия, посоветовалась с Шинед. Она с семьей все устроила. Я-то главным образом деньги пересылала. Черт, это ж даже не мои деньги! Ты мне сам этот счет открыл, когда мы поженились. Так что…

— Ева… — снова проговорил он и, с силой притянув к себе, прижался щекой к ее волосам.

Она слышала, как он набрал полную грудь воздуха, медленно выдохнул, еще крепче ее обнимая.

— Значит, нормально вышло?

И опять он замолчал на какое-то время, только гладил ее по спине.

— Какая же ты у меня! — пробормотал он, и в голосе его слышалось неподдельное волнение и акцент был заметнее. И в глазах, когда он отстранился и взглянул на нее, светилась нежность. — Только ты могла об этом подумать, только ты могла такое устроить.

— Да это Шинед с остальными все самое трудное сделали, я просто…

Рорк покачал головой, поцеловал ее. Это был долгий и тихий, как дыхание, поцелуй.

— У меня просто слов нет, чтобы тебя отблагодарить. Тут никаких слов не хватит. Ты не представляешь, как много это для меня значит, я даже тебе этого объяснить не смогу. У меня просто нет слов, — беспомощно повторил он, взял ее руки, поднес их к губам. — Ева, ты меня просто потрясаешь.

— Значит, нормально?

Теперь он обхватил ее лицо ладонями, коснулся губами лба, потом заглянул ей в глаза и произнес что-то по-ирландски.

— Что-что?

Он улыбнулся.

— Я сказал: я люблю тебя, ты — биение моего сердца, мое дыхание, свет моей души.

Тая от нежности, Ева обхватила руками его запястья.

— И даже когда я заноза в твоей заднице?

— Тогда даже больше! — Рорк обернулся и еще раз посмотрел на табличку. — Замечательно! Просто и замечательно!

— Да и ты ведь прост, — пошутила Ева, и Рорк искренне рассмеялся.

— Я и свою маму начинаю узнавать понемногу — спасибо семье. Для нее это тоже было бы важно. Место для игр, где дети были бы в безопасности. — Он снова посмотрел вокруг. — Куда можно было бы прийти всей семьей. Те, что постарше, валялись бы на траве, читали книжки, слушали музыку. Играли бы на поле в футбол.

— Вот хоть убей, не пойму, какого черта они это зовут футбольным полем — оно и на поле-то не тянет, и футбол у них не такой, как у всех людей. Спасибо хоть бейсболом эту туфту не называют. Нет, в футболе они тут ни фига не разбираются.