Страница 28 из 33
— Пойдем отсюда, — решил он, подзывая официанта.
К чести официанта, он не моргнул глазом, когда Натан оплатил не съеденный обед, который уже был заказан, и они с Брайаной пошли к выходу.
— Куда мы идем? — Брайана задыхалась от волнения, пока Натан оплачивал счет и торопливо вел ее через зал. — Что подумают люди! — протестовала она, когда он, чуть задержавшись у гардероба, взял ее жакет, отпер дверь машины и открыл дверцу.
Но персонал ресторана их поведение ничуть не волновало — ведь счет был оплачен. Швейцар открыл перед ними дверь. Но выражение его глаз!..
— Эти люди думают, что я не хочу даже покормить тебя, настолько тороплюсь заняться с тобой любовью, — пошутил Натан, усаживаясь в машину. — И они правы, — он повернулся к Брайане.
— Но… я…
— Замолчи, наконец, — грозно потребовал он, управляя машиной с привычной аккуратностью. — И дай мне ответить на твой первый вопрос — мы едем ко мне домой.
Брайана ошеломленно посмотрела на него в полутьме.
— Я… Как прикажешь это понимать? — недоуменно спросила она. — Это то время и то место?
Он искоса взглянул на нее.
— Мой дом — подходящее место, и, я считаю, сейчас самое время.
Она вспомнила то немногое, что он рассказывал о своем доме в Лондоне. Натан говорил, что он ничем не похож на пышное великолепие родительского дома. Ее недоверие тогда обидело его. Брайана, конечно, хотела посмотреть, как живет Натан, но не предполагала, что это произойдет в подобных обстоятельствах.
— Натан, нельзя же быть таким прямолинейным…
— Я все время об этом думаю, как только увидел тебя, — признался он. — Ты сводишь меня с ума. Я даже на работе не могу сосредоточиться.
Для человека, который после разрыва с невестой пять лет считал работу главным делом жизни, это было совершенно невероятно.
Может быть, не так уж страшно заглянуть к нему ненадолго…
Натан подвез ее к высокому дому в викторианском стиле, расположенному в фешенебельном, судя по соседним домам и дорогим машинам, пригороде Лондона. Но внутри он был именно таким, как описывал Натан — уютным домом, а не витриной для показа. Мягкие золотистые и зеленоватые тона, комфортабельная и ненавязчивая мебель создавали ощущение свободы, даже некоторой небрежности, которая, наконец, вырвалась наружу после многих лет строгого, дисциплинированного детства.
— И как? — Натан внимательно следил за Брайаной, пока она осматривала гостиную. Куда девалась его самоуверенность — такая привычная для Брайаны. Казалось, ее мнение действительно очень важно для него.
Она улыбнулась.
— Очень мило, — искренне похвалила она. — Тебе, наверное, нравится приходить домой по вечерам.
— Да. — Он просто ожил от ее одобрения, подошел к бару в углу комнаты и достал бутылку белого вина. — Мы должны найти к этому закуску, — он поднял бутылку. — Надеюсь, в холодильнике есть что-нибудь подходящее. Я ведь оставил тебя без обеда.
Он не так уж был в этом виноват. Если честно признаться, ей тоже хотелось уйти из ресторана. Там, и в самом деле, невозможно было поговорить. И вести себя пришлось бы вежливо и церемонно. Так что они хорошо сделали, что сбежали!
Но, в то же время, Брайану немного тревожило, что они остаются вдвоем. Это слишком… слишком интимно. Даже опасно. Обедать вместе, сидеть рядом могло означать и дальнейшее…
— Брайана? — настойчиво окликнул ее Натан. — Я чувствую себя, как преступник, ожидающий приговора!
Боже, как она влюблена в него!
Она, сияя синевой глаз, улыбнулась.
— Приговор вынесен — да! — засмеялась она.
Она шла за ним в кухню, любуясь каждым его движением, густой копной темных волос, спадающих на плечи, шириной и крепостью этих плеч, мужественной силой его тела. Он тоже занимал все ее мысли последние три дня!
Если придется расстаться, это будет самым тяжелым испытанием в ее жизни.
И она боялась, что у нее не будет выбора — это может оказаться неизбежностью…
Они сделали омлет, поджарили хлеб и приготовили салат, поставили вино, открытое Натаном, пока они готовили. В уюте старомодной кухни, сидя за едой, Брайана чувствовала себя легко и непринужденно.
Она не смогла бы рассказать, о чем они говорили, знала только, что все время чему-то смеялась.
— Так хорошо! — прошептал Натан, когда тарелки опустели.
— Мы были голодными, — согласилась Брайана. Понятно, что Натан, если он так же, как и она, толком не ел в эти дни, набросился на еду, как волк.
— Я не о еде. Это, конечно, тоже было прекрасно, — он показал на пустые тарелки, — но я имел в виду нашу общую возню с готовкой. Это было так забавно!
Это было забавно. Брайана подумала, что ей не следовало приходить сюда. Они такие разные!
— Натан, я пойду, — тихо сказала она, теперь надо было поскорее выбираться. — Я с удовольствием посмотрела твой дом. Ужин был превосходный…
— А как компания? — хрипло спросил он, не сводя с нее глаз.
Брайана с трудом отвела взгляд.
— Компания тоже, — спокойно ответила она.
— Но теперь ты должна идти?
— Да, — решительно подтвердила она, глядя на него потемневшими глазами, — теперь я должна идти.
Его скулы закаменели, на щеке нервно подрагивала жилка.
— Я не хочу отпускать тебя.
Она тоже не хотела уходить. Ни сейчас. Ни когда-либо. Но кто-то должен сохранить разум. И, похоже, это будет не Натан!
— Может быть, потом, когда все кончится…
— Все уже кончилось, Брайана, — Натан подошел к ней, протянув руки, и обнял, крепко прижав к себе. — Ты дошла до конца. Теперь это не больше, чем далекое прошлое.
— Это — тупик, Натан, — твердо настаивала она. — Где-то, кто-то знает больше, чем говорит.
— Ты придумываешь. Брайана — больше, чем говоришь, — сразу же уточнил Натан. — И потом, не можем же мы прожить всю жизнь, ожидая, пока в один прекрасный день все выяснится до конца.
— Но мы не можем стать близкими, не считаясь с этим, — упрямо не соглашалась Брайана. — Я, во всяком случае, не могу, — добавила она.
Все и в самом деле было достаточно сложным. Она глубоко полюбила Натана, но доводить до конца их отношения было нельзя. Если они окажутся родственниками — а это возможно — будет невыносимо больно.
— Но от этого ты не можешь отказаться, — вырвалось у Натана, и он, наклонившись, решительно, страстно, нетерпеливо припал к ее губам.
Нет, не может, внутренне согласилась она, инстинктивно отвечая на его призыв. Ее губы открылись навстречу его жаждущим губам, она обняла его за талию и прильнула к нему. И она еще называла его «Айсбергом»! Он был жарким, пламенным, кипящим страстью — и Брайане хотелось раствориться в этом сладостном огне.
Она откинула голову, и Натан страстно целовал ее хрупкую шею, спускаясь все ниже до глубокого выреза ее бархатного голубого платья, его руки ласкали ее спину и трепетно прижимали ее к его напряженному телу.
Его глаза потемнели от страсти, он неотрывно смотрел на ее пылающее лицо.
— Я хочу тебя, Брайана. Хочу видеть тебя обнаженную и нетерпеливую в моих руках, когда я…
— Нет, Натан! — Она, непонятно как, находила в себе силы сопротивляться. — Я просто не могу! — она смотрела на него глазами, полными слез.
Он еще крепче прижал ее к себе.
— Ты тоже этого хочешь, я знаю! — простонал он.
— Я не говорю, что не хочу… — еле выдохнула Брайана.
— Тогда забудь обо всем, и будь со мной, — потребовал он.
Она хотела бы, боже, как хотела бы!
— Я не могу! — она с трудом оторвалась от него. — Я просто не могу. Натан! — слезы хлынули из ее глаз ручьем.
Натан с ужасом увидел слезы и неохотно отпустил ее.
— Я не отдам тебя, Брайана. Никогда. Если для тебя так важно, кто твой отец…
— Ты знаешь почему, Натан! — закричала она.
— Тогда я найду ответ ради тебя! — докончил Натан, будто не слыша ее слов.
Она замерла, удивившись.
— А как ты собираешься сделать это, когда все попытки до сих пор были безуспешными?