Страница 22 из 30
Рональд целовал Шарлотту, пока она не осознала, что он подарил ей ночной шелест океанских волн и звездную россыпь небесных пляжей.
Я люблю тебя, люблю! — хотелось кричать Шарлотте. Сердце ее выстукивало эти простые слова, и свет высокой яркой звезды, которая выступила на темном шелковом полотне неба, явился как благословение свыше.
Но Шарлотта страшилась любви, и, хотя Рональд не процитировал ей ничего из романтического набора расхожих комплиментов, разочароваться в мужчине своих детских грез стало бы для нее сродни смерти.
Рональд молчал, утопая в нежном сиянии ее агатовых глаз.
— Ты хочешь поехать ко мне? — спросил он. Да, да! Ничего прежде ей не хотелось так отчаянно и страстно. Шарлотта вскинула на Рональда смелый взор и открыла рот. Вдруг перед глазами возникла усмешка Майкла Стентона, его губы двигались, но Шарлотта не слышала слов. Отвращение к нему и презрение к своему простодушию сковало мысли Шарлотты. Тогда она тоже была уверена, что любима…
— Я забыла в зале сумочку, — помертвевшими губами проговорила Шарлотта и вернулась в театр.
Рональд проводил ее взглядом.
Губы у Шарлотты были мягкими, с тонким привкусом карамели. И хотя она пробуждала в нем страстное желание, это был не только пылающий жар, но и некое волнение, неведомое ему прежде.
Неожиданно Рональд понял, что чувство, которое он испытывает к Шарлотте, и есть то самое непознанное и великое чудо, в существование которого он, как и все остальные, искренне верил в юности. И вот когда он, устав от скучной порочности и циничных взаимоотношений, уже почти отчаялся встретить идеальную любовь, она нашла его сама, постучалась в его жизнь маленьким, но твердым кулачком.
Истинные порывы благородства, не востребованные в окружающем Рональда жестоком мире, доселе не находившие выхода, вырвались на свободу, побуждая его оберегать Шарлотту и драться за нее с подобными Майклу мужчинами, и даже с самим собой, если потребуется.
Поселившись в его душе, Шарлотта превратила ее из унылой пустыни в благоухающий розовый сад.
— Какой я осел! Как я мог пропускать мимо ушей нежный тембр ее голоса, как не заметил сразу чарующей красоты прекрасных глаз?.. Мы сбежим с этого приема, сейчас же.
Рональд вернулся в театр и принялся выискивать Шарлотту. Он увидел ее случайно, только благодаря блеснувшей в ярком свете люстр диадеме. Девушка мило щебетала с Тедом Майлзом, а он бессовестно обнимал ее за плечи. Его Шарлотту! Рональд совсем позабыл, что еще минуту назад Шарлотта была ничьей и могла кокетничать с любым мужчиной в этом зале.
Мрачный, с угрюмым выражением на лице, Рональд подступил к болтающей парочке. Шарлотта, увлеченная описанием какого-то пассажа из представленной в номинации книги, сначала даже не обратила внимание на Рональда.
— Добрый вечер! — учтиво кивнул ему Тед, и не подумав убрать руку с плеча Шарлотты. — Как поживаете, Рональд? Когда мы будем иметь счастье прочитать ваше новое творение?
— Еще недели три, — ответил Рональд, безотчетно сжимая кулаки. — Шарлотте осталось дочитать пару глав. Не так ли?
Шарлотта, конечно, сразу уловила недовольство в голосе Рональда, но причины этому не находились. Пока она не почувствовала на своих плечах более чем дружеское объятие Теда. Она попыталась стряхнуть его руку незаметным движением, но Тед, вместо того чтобы уступить желанию дамы, напротив, крепко обхватил ее талию.
— Думаю, это последние главы, которые Шарлотта прочитает в силу своих служебных обязанностей. Когда мы с ней поженимся, она будет редактировать только мои романы.
— Что?! — задохнулась от неожиданности Шарлотта. — Что ты несешь?!
— Ну, полно, дорогая. После всего, что нас связывает… — Тед притянул ее к себе и с видом величайшего наслаждения коснулся губами ее щеки. — Рональд — наш общий друг. Почему бы не сообщить ему первому?
— Вы с Шарлоттой помолвлены? — с трудом выдавил Рональд, чувствуя, что проваливается в черную бездну. Подсознательно не веря в происходящее, он испытующим взглядом сверлил Шарлотту.
Господи, взмолился Рональд, пусть она врежет ему как следует, иначе я сам убью его!
Но Шарлотту словно парализовало. Сказать Рональду, что между ней и Тедом никогда ничего не было, значит солгать. А лгать даже во спасение она не желала. Та ночь, которую она провела в доме Теда и события которой окутаны дымкой неизвестности, была, и отрицать этот факт просто глупо и непорядочно.
Шарлотта не задавалась вопросом, зачем Теду понадобилось разыгрывать перед Рональдом фарс с женитьбой, ей не было никакого дела до Теда. Только темнеющее лицо и лед в любимых синих глазах по-настоящему имели значение.
Ее кожа потеряла чувствительность, а руки безвольно утопали в цепких пальцах Теда. Она думала только об одном: вот сейчас, в этот самый счастливый день ее жизни, рушится ее мечта.
— Кстати, Рон, можете поздравить меня с еще одним знаменательным событием, — не унимался Тед, — через месяц мистер Джонсон… Вы, конечно, знаете, кто такой мистер Джонсон? Так вот, мистер Джонсон выложит на прилавки книжных магазинов мой первый детективный роман.
— Примите мои поздравления, — сцепив зубы, медленно проговорил Рональд, хотя на самом деле ему было плевать, какой там роман продаст лавочникам пройдоха Джонсон.
— Сюжет довольно прост, — не дожидаясь наводящих вопросов, продолжил Тед. — Дети на берегу океана находят бутылку, а в ней прощальное письмо одного почтенного джентльмена, погибшего много лет назад…
Пересказывая содержание первой главы, Тед исподтишка наблюдал за тем, как постепенно вытягивалось лицо знаменитого писателя.
Исступление, проступившее во взгляде Рональда, однозначно выражало ненависть и омерзение. И то, и другое Рональд испытывал к Шарлотте.
— Шарлотта, вы самая отвратительная лгунья из всех женщин, — ледяным тоном заговорил Рональд, глядя мимо нее. — Как вы могли так подло обойтись со мной? Вы проникли в мой дом под видом друга, я безраздельно доверял вам… Больше никогда, слышите, больше никогда не попадайтесь мне на глаза.
Шарлотте больше не требовалось объяснений поступка Теда. Вырвавшись из рук «преданного друга», она, боясь смотреть на Рональда, бросилась к дверям.
Вор, вор, вор! — беззвучно стонала ее растерзанная душа. Шарлотта металась по квартире от стены к стене, от окна к кровати, забыв снять вечернее платье. Красные туфли, которыми недавно она самозабвенно восхищалась, отлетели в угол.
Благо Миранда рано легла спать, иначе она бы ни за что не отстала от Шарлотты, требуя детального пересказа происшествия. Шарлотте же было нестерпимо больно вспоминать горькие слова Рональда.
Боже, как это гадко, гадко! — повторяла расстроенная Шарлотта. Я шпионила за Феррэлом по наущению Теда. Теперь я понимаю, зачем он нарочно настраивал меня против Рональда и заставил думать, что тот подстроил смерть жены! А потом он бесстыдно использовал меня, чтобы украсть идею чужого романа. Но как? Ведь я ни разу не обмолвилась, о чем написал Рональд. Та ночь…
В своих жалких рассказах, что старательно переписывала Шарлотта, Тед часто упоминал героя, который добивается своего, подсыпав снотворное в шампанское недругу.
В тот вечер у него дома Тед подсыпал мне снотворное! — догадалась она. Я уснула, а он стащил ключи из моей сумочки и поехал ко мне домой. И Миранды, как раз не было дома. Все предусмотрел. Ну почему я не додумалась установить пароль на компьютере? — сокрушалась Шарлотта.
Значит, между нами ничего не было! Хоть одна хорошая новость! Уж теперь-то негодяю не поздоровится!
20
В понедельник студенты профессора Феррэла шумной гурьбой ввалились в аудиторию и, усевшись за столы, по привычке коротали ожидание в безобидных словесных баталиях. Профессор советовал им в свободные минуты таким нехитрым способом обогащать свой лексикон и формировать в себе чувство иронии. В этот раз Синди и Пол разыгрывали молодых английских аристократов, пикирующихся остротами по причине сильнейшей взаимной симпатии.