Страница 20 из 49
Иногда спасать животных от вымирания становится необходимым уже не только в гуманных целях, но и для сохранения другого вида — самого хомо сапиенс. Так, руководители системы здравоохранения Фарерских островов Пал Вейхе и Хёгне Джонсен рекомендовали рыбакам прекратить лов гринд — млекопитающих семейства дельфиновых подотряда зубатых китов, — чтобы не подорвать собственное здоровье.
Фарерские острова расположены в Норвежском море, в центре треугольника Норвегия — Шотландия — Исландия и представляют собой автономный регион Дании, не входящий в Европейское сообщество. Фареры проводят самостоятельную экономическую политику и, в частности, продолжают китобойный промысел, запрещенный международным сообществом (еще два «нарушителя конвенции» — это Норвегия и Япония). Такой «непорядок в Датском королевстве» фарерцы объясняют тем, что лов гринд — черных или шароголовых дельфинов — традиционное занятие местных жителей и даже часть их культуры. Хороша культура, ничего не скажешь.
После человека самым разумным существом на Земле многие ученые считают вовсе не человекообразных обезьян, а именно дельфинов. Поэтому, да и просто из гуманных соображений, убийство гринд фарерскими рыбаками постоянно вызывает протесты различных экологических организаций. Недавно у них появился дополнительный аргумент против китобойного промысла. А именно: упомянутые выше начальники здравоохранения заявили, что мясо гринд содержит большое количество ядовитых веществ, прежде всего ртути. Норвежское и соседнее Северное море — конечные пункты сброса отходов разнообразных предприятий восьми промышленно развитых стран, и чистотой эти моря не отличаются.
Для отечественного потребителя важно, что жители Фарер не только сами употребляют в пищу мясо гринд, но и отправляют их на переработку в соседние страны, где из жира гринд и других «даров моря» изготавливают различные пищевые продукты. Например, на нашем рынке представлено «Топленое масло норвежское», не имеющее никакого отношения к сливочному топленому маслу, — оно изготовлено из дешевого жира тюленей и китообразных. Вполне возможно, что и из жира гринд. Причем лжемасло часто продается по цене, близкой к стоимости топленого коровьего масла.
Будем надеяться, что Роспотребнадзор и ветеринарная инспекция проверяют такие продукты на содержание ртути — опасного яда. На всякий случай употребление в пищу «дельфинятины» стоит сократить — тогда и производить его будут меньше, и гринд оставят в покое.
Другой дельфин, с противоположного конца Евразии, скорее всего, уже вымер. Больше месяца «Международная экспедиция по поиску пресноводного дельфина реки Янцзы — 2006» обследовала сотни километров этой китайской реки, но, увы, очаровательного белого дельфина с длинным узким носом-клювом так и не нашла. Известно, что несколько сотен «байцзи», как называют этого дельфина китайцы, жили в реке еще тридцать лет назад, а в 2004 году рыбак Ван Сюянь якобы увидел живого дельфина, гнавшегося за рыбой. Но для сохранения вида необходимо было поймать и переместить в охраняемый водоем не менее двух дюжин этих редчайших водных млекопитающих.
Руководитель экспедиции полагает, что дельфина байцзи мы больше не встретим. А исчез он и потому, что в Янцзы почти не осталось рыбы — многочисленные китайцы предпочитают есть ее сами, — и по причине ужасного экологического состояния реки, по которой ежедневно проплывают сотни грузовых судов, обильно уснащая пресные воды Янцзы мазутом и соляркой.
Другое морское животное, находящееся под угрозой уничтожения, может оказаться спасителем человечества, о чем сообщили российские ученые из Тихоокеанского института биоорганической химии во Владивостоке и американские специалисты из корпорации «Прибрежные биоресурсы». Они исследовали экстракты, которые были получены из различных органов существа, имеющего несколько названий — голотурия, кукумария, морской огурец, морская кубышка и, наконец, трепанг. Это иглокожее беспозвоночное, обитающее во многих морях и океанах, в китайской медицине считается чуть ли не панацеей от всех болезней. По сей причине несчастная голотурия подвергается варварскому браконьерскому лову и высоко ценится у китайских перекупщиков нашей дальневосточной кукумарии. Кроме того, трепанг — это лакомство, которое употребляют в пищу в сушеном, вареном и консервированном виде.
Особо следует отметить, что трепанг на Востоке славится как прекрасный усилитель «мужской силы». Это традиционное представление приводит к еще более массовому, хищническому отлову морского огурца. По тем же причинам, кстати, браконьеры «добывают» рог азиатского и африканского носорога, лапы и желчь сибирских медведей. Вообще-то озабоченность китайцев вопросами репродуктивности вызывает удивление — в этой стране и так живет больше 1,3 миллиарда человек.
Впрочем, упомянутая выше международная группа ученых недавно выяснила, что никаких доказательств положительного влияния голотурии на репродуктивную способность не обнаружено, это примитивное заблуждение. Зато экстракты различных органов морского огурца, добавленные в культуру раковых клеток, показали прекрасные противоопухолевые и противовоспалительные свойства. А кожные покровы кукумарии содержат глюкозамин и хондроитин, широко использующиеся при лечении артритов.
В настоящее время мы используем в качестве лекарств лишь ничтожную часть веществ, содержащихся в морских животных и растениях. При этом многим из них грозит истребление человеком или вымирание из-за ухудшения экологической обстановки, вызванного тоже человеком.
Что, если мы можем действительно потерять панацею от того же рака, просто уничтожив живого носителя лекарства? Браконьерство может оказаться пострашнее коррупции.
Трепанг — далеко не самая большая головная боль у дальневосточных зоологов. Гораздо хуже ситуация с дальневосточным леопардом, красивым зверем семейства кошачьих с длиной тела до 135 сантиметров и весом до 70 килограммов. Питается леопард оленями и кабанами, одной туши ему хватает на полмесяца. Самка рожает одного-трех детенышей, но самок этих осталось не более пяти, а вместе с самцами дальневосточных леопардов насчитывается не больше тридцати — тридцати пяти особей.
Проблемы леопарда связаны не только с тем, что и его отдельные органы используются в традиционной китайской медицине (прямо скажем — типичного знахарства), — плюс ко всему сокращаются пригодные для обитания леса, которые подвергаются браконьерским рубкам. Браконьеры убивают как самих леопардов, попадающих в капканы на оленей, так и оленей, сокращая тем самым кормовую базу леопарда. Несмотря на то что Приморский край нельзя отнести к процветающим регионам России, там тоже строят дороги и ведут другую хозяйственную деятельность. Если бы речь шла о животных в количестве десятков тысяч особей, то можно было бы не волноваться за их судьбу, но здесь-то всего тридцать… Китайцы сообщают, что у них осталось вроде как десять леопардов. Кстати, за убийство этого животного в Китайской Народной Республике положена смертная казнь. А у нас — «страшный-страшный» штраф, не составляющий и десяти процентов выручки браконьера от продажи шкуры в тот же Китай.
Это выглядит какой-то саркастической насмешкой над заботой зоологов о спасении дальневосточных леопардов, но недавно одного из них (не зоолога, которых у нас гораздо больше тридцати, а леопарда) убил и съел… амурский тигр, также редкое исчезающее животное, занесенное у нас в Красную книгу (как и леопард, разумеется). Когда-то в книге Льва Кассиля «Кондуит и Швамбрания» маленький Ося спрашивал: если слон на кита влезет, кто кого сборет? В данном случае естественный вопрос — как это тигр сумел побороть леопарда? (вроде бы оба животных прекрасные бойцы) — имеет простой ответ: тигр съел спящего детеныша дальневосточного леопарда, что не вызывает особого сочувствия к вымирающему тигру. А леопардёнка особенно жалко.