Икс-команда

Подразделения Икс-команды, принимавшие участие в штурме вражеских укреплений, благополучно вернулись на Андерматскую базу и принялись за рутинные процедуры: лечение раненых солдат и офицеров, похороны убитых, размещение по камерам пленных инопланетян и лечение тех из них, кто тоже не избежал ранения, распихивание по холодильникам трупов пришельцев, учет и сортировка трофеев, которые нужно обработать, занести в каталоги или же сразу продать. Жанель понимала, что у нее нет необходимости за этой работой присматривать, но все-таки приняла участие в общем деле и обходила ангары, склады и лаборатории до тех пор, пока нервное возбуждение окончательно не прошло и не навалилась тяжелым грузом усталость. Тогда она отправилась в свой кабинет и, с наслаждением опустившись на стул, включила рацию и вышла на связь с Де Лонфи.

Как выяснилось, на “Ирил М’Гауне” рабочий день сегодня прошел тихо, почти без эксцессов (пришлось сделать лишь один кратковременный вылет местного значения), хотя Жанель готова была побиться об заклад, что ситуация очень скоро изменится.

- Отправляю назад те корабли, что вы выделили мне в помощь, - сообщила она, - за исключением двух. Примите мои извинения, Жан.

- Что ж, превратности войны… - вздохнул где-то посреди Марокко ее собеседник. - От души поздравляю с успешным проведением операции, госпожа командующий.

- С поздравлениями можете пока не спешить, господин командир базы, - заметила Жанель. - С утра я вас навещу. Как следует отосплюсь и тут же вылетаю. Очень уж хочется побеседовать по душам с нашим приятелем Тренчардом.

- Прошу прощения, госпожа командующий, - в голосе Де Лонфи вдруг зазвучало смешанное с досадой удивление, - я полагал, что вы уже в курсе. Тренчард исчез.

- Что-о?

- Как вы и приказали, - принялся объяснять Де Лонфи, - перед самым началом операции по штурму базы противника усиленный наряд службы безопасности отправился его арестовать. Но Тренчард а уже не было. Я немедленно приказал все обыскать, перерыть каждый закуток, но напрасно. Не обнаружили никаких следов. Никто даже не видел, как он покинул базу - не только базу, но и свой собственный кабинет, и никто не смог выдвинуть ни одной мало-мальски приемлемой версии того, куда этот господин мог отправиться. Теперь, однако, я все больше и больше подумываю, - добавил он, поразмыслив, - о том коротеньком рейде местного значения…

- Примерно через час или два после исчезновения Тренчарда, так?

- Совершенно верно, госпожа командующий. Мы засекли небольшой разведчик пришельцев и отправили группу на перехват. Вскоре на несколько минут этот разведчик исчез из поля зрения и затем показался снова.

- Но перехватить его вашей группе так и не удалось?

- Увы, нет. В Швейцарии как раз была в самом разгаре широкомасштабная боевая операция, у нас здесь практически не осталось резервов, так что отправившийся вдогонку за этим разведчиком перехватчик требовался мне здесь как можно скорее. Когда стало ясно, что противника он окончательно потерял, я тут же отозвал свой корабль обратно.

- Вот черт… - с расстановкой произнесла Жанель. - Что ж, вы действовали абсолютно правильно. А что касается Тренчарда, черт бы его побрал, то мне следовало снабдить его надежной охраной заблаговременно. Да, моя собственная вина… Похоже, чрезмерная секретность тоже иногда может повредить. Ладно, - махнула рукой Баррет после минутного раздумья, - не стоит оплакивать прошлогодний снег. И все-таки сообщите гражданским властям, чтоб занялись на всякий случай его поисками. Если остался хотя бы малейший шанс, что он не успел взобраться на свой кораблик…

Через каких-нибудь полчаса и Интерпол, и местные полицейские силы на всей планете уже получили подробное описание Джима Тренчарда с настоятельной рекомендацией этого человека разыскать и задержать. Но труды

доблестных полицейских пропали даром: нигде и никогда не появилось никаких следов сего гиганта научной мысли. Жанель отдала приказ самым тщательнейшим образом обыскать его квартиру и рабочий кабинет в надежде добыть хоть какие-нибудь улики, указывающие на то, куда этот человек (или уже не человек?) мог исчезнуть и что могло входить в его дальнейшие планы. Результаты поисков равнялись нулю. Вся память рабочего компьютера Тренчарда, на котором тот обрабатывал результаты научных исследований, оказалась полностью очищена. От уникальных научных выкладок не осталось ни единой запятой. Подавляющая часть аналогичных файлов в компьютерах ассистентов Тренчарда представляла собой точно такую же картину: заранее введенные в память благоразумным руководителем научного отдела “Ирил М’Гауна” компьютерные вирусы типа “троянский конь” поработали на славу. После пары недель абсолютно безуспешных стараний Жанель сдалась, официально закрыла “дело Тренчарда” и отправила его вместе со всеми сопутствующими материалами в Генеральный штаб Икс-команды. Пускай начальство теперь само поломает голову.

И все-таки выбросить эту историю из головы ей никак не удавалось. Особенно ярко всплывал в -памяти один из великого множества клочков бумаги, пришпиленных к стенам рабочего кабинета великого мыслителя. На листочке, уютно располагавшемся тогда где-то между неразборчивыми художественными каракулями малолетнего племянника хозяина кабинета и картинками, изображающими сценки из диснеевских мультиков, маленькими, аккуратно закругленными яркими буквами сияла надпись: “Лучше править в аду, чем прислуживать на небесах”.

Что ж, если Тренчард теперь именно там, где предполагает Жане ль, то, по ее меркам, он уже угодил в ад. Время шло, а Баррет то и дело продолжала вздрагивать во сне и, просыпаясь среди ночи, снова и снова размышлять о том, что отныне среди инопланетян живет и здравствует некий человек, совершенно не отличающийся от других людей внешне, а внутренне почти не отличающийся от этериала. Еще один мастер “леденящей руки”, когда-то смертоносно ухватившей ее, Жанель, за самое сердце. И этот человек-этериал, пожалуй, опаснее всех остальных пришельцев, он способен легче расправляться с людьми с помощью этой замораживающей волны страха, поскольку все человеческие страхи знакомы ему куда лучше, чем любому “приезжему” этериалу. А может быть - вероятность подобного варианта ничуть не меньше, - здесь, на Земле, среди людей бродит где-то этериал с совершенно нормальной человеческой внешностью, со дня на день намереваясь превратить в этериалов и всех своих ближних. А то и приступивший уже к подобной процедуре. А еще Жанель снова и снова размышляла о том, что же именно рассказал или продолжает рассказывать Тренчард своим друзьям-инопланетянам из тех секретных сведений, утечка которых ввергнет всю Землю в невиданную еще доселе опасность. Ведь этот тип готов принести в жертву всех своих бывших товарищей и братьев по крови, все человечество ради одной лишь хитроумной идеи по поводу дальнейшего хода эволюции людей. Ради всех тех немыслимых изменений человеческого организма, необходимость в которых, быть может, так никогда и не настанет.

“Забудь об этом ублюдке, - снова и снова повторяла она себе. - Если только он попадется тебе на глаза, то - и плевать на все приказы и инструкции, вместе взятые, - мгновенно окажется “убит при попытке к бегству”.

А пока что она просто не в силах ничего с ним поделать…

- Ой, прошу прощения, - сказал тогда по рации Жан Де Лонфи, - очередного противника засекли. Надо организовывать перехват.

- Делайте свое дело, командующий, - утомленным голосом напутствовала Жанель. - А я пока отправлюсь перекусить, а потом сразу же завалюсь спать.

На следующий день после столь успешного захвата базы пришельцев и столь безуспешных попыток арестовать господина Тренчарда в городе Андермате состоялся небольшой парад. Вдоль по главной улице триумфаторами прошествовали несколько тощих, изможденных и ободранных коров, на мордах которых, несмотря на неважный внешний вид, застыло выражение глубокого удовлетворения, всякий раз испытываемого живым существом, когда ему на некоторое время удается сделаться гвоздем программы и привлечь всеобщее внимание. Шествие возглавляла шоколадно-коричневая Росселана. Рядом с нею гордо шагала худощавая черная пугнира по имени Порция, похищенная из окрестностей Мюнстера - того самого города, в который пришельцы наведывались дважды, видимо не сумев с первого раза изловить столь ценную с точки зрения генофонда пугниру. Третьей из этих достойных представителей животного царства была миловидная корова по прозванию Дуча, обладавшая на редкость ветреным характером.