Брак во спасение

– Как ваша новая работа? Признаюсь, мне вас недостает. Не могли бы вы убедить мужа не назначать на ваше место Шейлу Бейтс? Ее здесь никто не любит, и, боюсь, мне она тоже не понравится.

Похоже, Дон была готова сплетничать еще хоть целый час. Клео осторожно ее перебила:

– Уверена, Шейла прекрасно справится, только предоставьте ей выполнять свою работу, а сами делайте свою. С вами всегда приятно поговорить, но у меня еще очень много дел – Джуд хочет произвести на сэра Джеффри впечатление.

Это был не более чем предлог, потому что у Мег все было готово к вечернему приему и Клео совершенно нечего было делать, только одеться, восстановить утраченную улыбку да подыскать тему для легкой беседы. Ей сейчас ни с кем не хотелось разговаривать, даже с Дон. Нервное напряжение было так сильно, что грозило взорвать ее в любую минуту.

Во вторник утром, после сцены с Фентоном, Джуд отвез ее домой; всю дорогу он не произнес ни слова, и его молчание для Клео было мучительно. В тот же день он улетел в Цюрих. Сегодня вечером он вернется, и до приезда Блэйров она заставит его выслушать ее объяснения.

Когда они виделись в последний раз, он был слишком зол и, что бы она ни сказала, он не пожелал бы слушать. Его можно было понять; но сегодня он просто обязан выслушать ее. Она должна раскрыть перед ним подлость Фентона, рассказать, как он ее шантажировал, угрожал, и это сняло бы с нее часть бремени, потому что Джуд мог бы помочь.

Дрожащими руками она сгребла в стопку документы – договоры о сделках и балансовые отчеты – и сунула их в пустой ящик в кабинете Джуда. Нетрудно было понять, в каком бедственном положении находятся «Фонды Слейдов», но в ее смятенном состоянии искать выход она была не в силах. Ее любовь к Джуду и его отвращение к ней, ненависть в его холодных синих глазах ввергали ее в непреходящую изнуряющую муку, и ничего, кроме этой муки, она воспринимать не могла.

Она тревожилась, не предпримет ли Фентон новых шагов, но одними тревогами его не остановишь, равнодушно подумала она и пошла передавать Торнвуду распоряжение Джуда. Требуемых денег Фентон не получил, и каким будет его следующий шаг, одному Богу известно. Ожидать ли теперь нового вымогательства, или ей предстоит увидеть в печати весь букет гнусной лжи? Что тогда произойдет с дядей Джоном, страшно даже подумать. Люк, разумеется, позаботится, чтобы старик прочел каждое слово.

Легче жить радом с бомбой замедленного действия. Но может быть, когда Джуд узнает правду, он будет знать, что делать.

– Ты хорошо знаешь, как заставить мужчину тебя пожелать; но ведь ты столько раз старалась ради Фентона!

Клео резко повернулась, сердце бешено застучало. На ней было новое платье, она как раз заканчивала макияж, когда Джуд вошел в спальню.

Она не слышала, как он открыл дверь, и теперь он стоял, прислонившись к косяку. Он выглядел усталым, измученным, около рта прорезались две глубокие циничные складки. Она растерянно взглянула на него страдальческими потемневшими глазами. Она рассчитывала привести себя в порядок к его приезду, собраться с мыслями и ожидать его в гостиной. Но Торнвуд, по‑видимому, оказался расторопнее, чем она предполагала, и вот флакон с духами выпал из окоченевших пальцев на туалетный столик розового дерева. Стук стекла о полированную поверхность нарушил затянувшееся безмолвие, и Клео, пытаясь взять себя в руки, произнесла:

– Нам нужно поговорить.

Он должен выслушать ее. Должен. Она не переживет этого вечера, если он ее не выслушает.

– А стоит ли? – досадливо отозвался он и не торопясь прошел в комнату, развязывая галстук. Сердце Клео учащенно забилось, но она поборола инстинктивное желание бежать. Она не из робких, хотя его подчеркнутые презрение и холодность усложняли ее задачу.

– Стоит.

Она устыдилась легкой дрожи в голосе, жажды, которую ее предательский взгляд наверняка не смог скрыть, когда Джуд снял пиджак и поднес руку к молнии брюк. Его мужественность была так величественна, что почти пугала, он был ей муж, и она любила его, а он ее презирал!

Но ведь она намерена все изменить! Когда она расскажет о Фентоне, он снова станет тем нежным и страстным возлюбленным, тем желанным другом, каким был раньше, она уверена в этом! Она хорошо помнила, что его привязанность была готова перерасти в нечто большее. Она не могла допустить сомнений в этом, потому что больше ей не на что было опереться.

Джуд разделся, и Клео закрыла глаза, ощутив внезапный прилив боли, мучительной потребности в нем. Она должна заставить его выслушать и понять.

– Джуд…

– Тебе не кажется, что пора бы тебе спуститься? – Он бросил в ее сторону взгляд, которым осаживают надоевших детей. – Через час здесь будут сэр Джеффри с женой. Ты должна быть внизу с Мег и проверять, все ли готово.

С этими словами он направился к ванной, и Клео возмутили его упрямое желание отделаться от нее, его раздраженный взгляд. Любовь не настолько одурманила ее, чтобы он позволял себе помыкать ею, словно полоумной прислугой!

– Это займет немного времени.

Выпрямившись, она уверенно прошла по комнате и встала между Джудом и дверью в ванную. Высоко подняв подбородок, она смотрела на него, не содрогаясь перед злобно нахмуренными бровями.

– Ты судил меня и вынес приговор, даже не выслушав. Я заслуживаю лучшей участи.

– Порки ты заслуживаешь. – Его рот искривился в усмешке. – Но я слишком джентльмен, чтобы тебя бить. И вот что я тебе скажу, – он шагнул ближе, его загорелая мускулистая нагота прожгла ее сквозь тонкую ткань платья, и она вздрогнула от мысли, с какой легкостью он возбуждал в ней желание, даже ненавидя ее. Он не коснулся ее, в этом не было необходимости, и все ее протесты по поводу его властного отказа хотя бы выслушать ее объяснения застряли в горле. – Я знаю, зачем ты вышла за меня замуж. Не надо быть гением, чтобы дойти до этого. – Его глаза вспыхивали от еле сдерживаемого гнева. – Тебе было необходимо заполучить наследство, ждать еще целый год ты не могла, поскольку твой любовник начинал терять терпение. Он жаждал того скромного подарка, о котором тогда скулил. За него ты выйти не могла при всем желании: твои опекуны никогда бы не согласились на твой брак с этим подонком. Вот ты и вышла за меня, и… ну да ладно. – Он с шумом втянул в легкие воздух, и его щека дернулась, не выдержав внутреннего напряжения, которое она ощущала каждой клеточкой своего существа, словно он был продолжением ее самой. – Теперь мне все известно, и, даже если допустить, что наш брак – брак по расчету, все равно ты моя жена.

Внезапно его пальцы резко сдавили ей горло и, нажав на подбородок, откинули ей голову назад; ее сердце в страхе затрепетало, когда она прочла в его глазах некий мрачный умысел.

– Фентона ты больше не увидишь, и, поскольку ты будешь лишена удовольствия развлекаться с ним в постели, я решил тебе помочь. – Он понизил голос, который теперь напоминал угрожающее тигриное ворчание. Клео беспомощно содрогнулась, холодея под издевательским, ненавидящим взглядом этих суженных мерцающих глаз. – Ты дьявольски сексуальна, как мне удалось выяснить, когда ты упросила меня взять тебя, использовала меня для удовлетворения своих нужд в отсутствие Фентона. Так вот, чтобы помочь тебе, – он ухмыльнулся, – я буду доводить тебя до такого состояния, что ты не сможешь пошевелиться. Ты поймешь, черт побери, кому ты принадлежишь, и у тебя не останется сил даже думать о Фентоне!

Он рывком отпустил ее. Потрясенная услышанным, насмерть перепуганная, она еле расслышала его голос, словно он доносился откудато издалека:

– А теперь отправляйся вниз и помоги Мег. Начинай отрабатывать свое содержание!

Сидя за столом напротив Джуда, встречаясь с его язвительным взглядом, Клео повторяла про себя: «Ненавижу его! Ненавижу!» – и с усилием поворачивала голову к сэру Джеффри, пытаясь слушать, что он говорит.

Это был низенький кругленький человечек, любивший хорошо поесть – в этом не приходилось сомневаться, гладя, с каким удовольствием он расправился с седлом барашка, а теперь смаковал вторую порцию молочного пунша. Похоже, думала Клео, он будет столь же усерден за сырным десертом, тем самым продлив ей муку сидеть напротив Джуда с его язвительным взглядом и выслушивать его насмешливые «моя дорогая». Но по крайней мере аппетит сэра Джеффри с лихвой возместил отсутствие аппетита у нее, хотя Джуд наверняка все заметил, раздраженно размышляла она, машинально поднося к губам бокал. Весь вечер он не сводил с нее глаз. Это была легкая форма пытки.