Война за корону

— А есть ли вообще необходимость держать слово после того, как цель будет достигнута и Инген… скажем так, больше не сможет претендовать на трон?

— Необходимость и выгода. Вы просто недостаточно хорошо представляете себе, что такое мир знати Серебряного мира. И, право, проще предложить вам поверить мне на слово, чем объяснить всё в нюансах. Традиции — это основа нашего мира. Традиции и установления, обкатанные и освящённые временем, имеют почти такое же влияние на лордов Совета, как и выгода. Именно на них держится власть знати. А власть — это то, что дороже денег, потому что только она и позволяет эти деньги удержать.

Лицо госпожи Шаидар сияло внутренним светом, тем, что подобно религиозной одержимости. На несколько кратких мгновений она стала так хороша, что Илья совсем забыл о её шраме и поверил — пресыщенный женским вниманием правитель действительно мог потерять от неё голову. Из её глаз взглянула на юношу сама романтика прошедших лет, когда красота так гармонично и безупречно сочеталась с глубочайшим достоинством, которое рождено воспитанием и происхождением, и окружало знатную даму, как аромат духов. Он едва ли задумывался о природе этого очарования, но в этот миг мысль о том, что судьба сделала его частью мира «оборотной» знати, впервые вспыхнула в душе искренним восторгом.

— Так вы считаете, что всё это всерьёз?

— Считаю ли? Да просто знаю. Я не вхожу в состав Совета, разве что в расширенный, но сейчас господам из внутреннего круга не приходится привередничать. Потому как — крути, не крути! — история моего рода от момента получения титула насчитывает более четырёхсот лет. Достаточно солидно, чтобы признать меня достойной участия в обсуждении судеб мира.

— Четыреста лет?! — ахнула Маша.

— Для Серебряного мира это немного. Совсем немного. Дому Уин Нуар — почти полторы тысячи, и он не из самых древних.

— Пять тысяч лет — титулу графов Даро, — негромко произнёс Санджиф.

У школьников-аурисов почти одинаково округлились глаза и открылись рты.

— Пять! Тысяч! Лет?

— Без малого.

— От жеж, блин, ровесник пирамид! — выдохнул Фёдор.

— Я-то при чём? Речь ведь об основателе нашего рода.

— Теперь я понимаю, откуда твои проблемы… — Илья смущённо глянул на покрасневшую Машу, потом снова на друга.

— Да-да, оттуда.

— Есть и ещё один момент, не имеющий отношения к вашему Дару, Илья, однако важный. Я уверена, вы об этом не знаете. Основатель императорского Дома Рестер был вашим соотечественником.

Школьники смотрели на неё, не веря, предполагая, что ослышались. Потом переглянулись, ища в лицах друг друга подтверждение того, что они либо ошиблись, либо просто что-то не так поняли.

— Соотечественник? — переспросил Фёдор. — В каком смысле?

— Ну, не совсем соотечественник, — с извиняющейся улыбкой согласилась госпожа Элейна. — Однако, если я правильно помню уроки географии Солнечного мира… Где-то очень близко. Эгиль Рестер был норвежцем. О чём, собственно, не так трудно догадаться.

— Обалдеть!

— Дневной мир редко даёт нам магов, но зато уж маги эти — без преувеличения можно сказать — выдающиеся. Дар, который императорский Дом передавал от отца к сыну, родился в Золотом мире как тогда, так и сейчас.

— А почему вы думаете, что этот факт имеет большое значение? — вежливо осведомилась практичная Маша.

— Какой именно?

— Ну, тот, что предыдущий император был из нашего мира. Население Норвегии сейчас — четыре с половиной миллиона, но ведь никому из них не предлагают корону.

— А у многих из этих миллионов есть соответствующий Дар? — в тон архангелогородке осведомилась леди Шаидар.

— Машка, и ты помнишь численность населения каждой нашей страны? — восхитился Фёдор.

— Нет, к сожалению. Но вообще по географии у меня всегда были пятёрки.

— А почему о происхождении первого императора ничего не известно? Ну, большинству…

— Да это, думаю, понятно, — задорно усмехнулась госпожа Элейна. — Ни к чему акцентировать внимание на некотором комплексе, который по-прежнему идёт рука об руку с историей знати нашего мира. Словом, все представители моего круга знают об этом, но предпочитают молчать. Думаю, многие лорды Совета были бы против того, чтобы вы узнали всё, что я вам сказала. Поэтому я и не стала ни у кого спрашивать разрешения. Лично я считаю, что происхождение предыдущего императора — не тот факт, который может нанести ущерб нашей чести.

— Да уж…

— Ещё один момент, который мне придётся оговорить с вами. Простите, Илья, что вас не пригласили на совещание по этому вопросу, но всё произошло буквально на бегу, к тому же, мы уверены, что вы всё поймёте и согласитесь с нами. Мне поручили привезти вашу молодую супругу в Лан-Гран и там передать её вашему куратору Атласу, который уже в свою очередь перевезёт госпожу Мирним в Золотой мир и там спрячет. Вы же понимаете, безопасность вашей супруги сейчас — одна из первоочередных задач. Не должно быть ни единого стороннего рычага, которым можно было бы влиять на вас.

Юноша-аурис в смятении оглянулся на Мирним. Та сидела бледная, потерянная, но вместе с тем сосредоточённая на какой-то важной для неё мысли.

— А почему вы назвали меня «госпожа»? — спросила она неожиданно. — Я ведь и близко даже не из знати.

— Вопрос решаемый. Думаю, его величество после победы и после коронации даст вам титул… — Госпожа Элейна развела руками. — Вы верите в его победу?

— Конечно!

— Тогда потихоньку свыкайтесь мыслями с новой жизнью. Думаю, неплохой идеей будет дать вам титул лорда Ингена, когда он будет побеждён и лишён всего. В чём-то символично, согласитесь… — И дразняще подмигнула.

— А Илья сможет это сделать?

— Думаю, Совет не будет возражать… Как понимаю, вы готовы согласиться с предложением господина Даро и лорда Мирдамара?

— Ну если этим будете заниматься вы и Аглас, то я не возражаю. Мира… Мир… Ну так надо, правда.

— Да понятно, — вздохнула девушка, искоса взглянув на мужа. — Но по мне, так лучше было б нас обоих спрятать. Ведь в любом случае важнее-то безопасность Ильи, разве нет?

— Он должен быть на виду, а не где-то спрятан. Как символ, как стяг.

— Ну да, иначе зачем вообще было провозглашать его императором именно теперь?! — воскликнула, хмурясь, Искра. — Но Миру действительно лучше бы спрятать. Чтобы её не взяли в плен, и вообще. И Машу бы тоже спрятать. — Девушка понимающе покосилась на Санджифа. — Чтобы никто не мог покуситься на сокровище, которое представитель древнего рода Даро присмотрел для себя.

— Искорка, прямо поэму соорудила! — демонстративно восхитился Фёдор. — Ты, оказывается, романтик!

— А что тебя удивляет? — огрызнулась уроженка Болгарии. — Я что, по-твоему, не могу быть нормальной женщиной? Любая женщина романтична!

— Не любая, — с мечтательным выражением возразила Вджера.

— Ну ладно, хватит, — отрезал Илья, стремясь вернуть разговор к самому, с его точки зрения, важному. — Когда вы заберёте Миру в Лан-Гран?

— Завтра.

— Завтра все мы перебираемся в Лан-Гран, — произнёс господин Мирдамар, появляясь из морозного сумрака так же, как совсем недавно это сделала госпожа Элейна. — Ситуация изменилась, и нам приходится торопиться.

Леди Шаидар вскочила на ноги.

— Новые сведения? — коротко бросила она, словно бы хотела скудостью сказанного затемнить смысл для тех, кому он не предназначался.

— С избытком.

— И?

— Замок Лан-Гран готов принять войска. Господин Лонагран заверил, что… — Руэн мельком взглянул на школьников, притаившихся в ожидании, и сделал госпоже Элейне знак глазами, который мало кто из присутствующих не заметил. — Думаю, вам не со мной стоит это обсуждать. Я подробностей не знаю.

— Хорошо…

— Судари и сударыни, вы можете вернуться в шатёр, там уже всё закончено. Ужин ждёт вас, а утром придётся сниматься с места.

— Господи, снова всё запаковывать! — Вджера закатила глаза.

— Нет, упаковывать будут те, кто останется сворачивать лагерь. Вы просто отбудете утром с самыми необходимыми вещами, — отрезал господин Мирдамар. — Ступайте, подниматься придётся рано и очень быстро… Господин Барех, позвольте на пару слов.