Страница 8 из 21
— Не имеет значения, — решительно сказал Стаффан. — Главное — им требуется отпраздновать свадебный юбилей.
— А как его устроить?
Я понятия не имел, как его вообще празднуют. Я не помнил, чтобы Оскар с Евой когда-нибудь что-нибудь такое праздновали. Они вообще не очень-то любили праздновать всякие там торжественные даты. Хочешь веселиться — веселись, когда придёт охота, говорили они. У нас ни дни рождения, ни именины, ни рождество никак особенно не праздновались.
— А очень просто, — сказал Стаффан. — Первое — создать праздничную обстановку. Большинство людей не выносит однообразия и впадает в депрессию, если не меняется среда обитания. Ну, а второе — праздничное угощение.
Стаффан любил вставлять разные там умные словечки вроде «депрессия» и «среда обитания», когда говорил про что-нибудь важное. И сразу становилось понятно, что да, конечно, правильно, вот как нужно сделать, только так.
Я так был благодарен Стаффану, так благодарен.
— Надо будет, конечно, составить подробный план, — сказал он задумчиво. — Я это всё не торопясь продумаю. Тут нельзя торопиться.
Это он верно сказал. Я уже знал, что иногда получается, когда поторопишься.
— Прежде всего нам надо выбрать свободный день, чтоб успеть всё подготовить. А родителей твоих надо на это время как-то удалить из дома.
Но ни Стаффану, ни мне не приходило сразу в голову, каким такими хитрым способом можно было бы на нужное время удалить Оскара с Евой из дома. Поэтому мы решили: пусть Стаффан сам потом составит план. А день мы выбрали — следующую субботу.
— Положись на меня, уж эту проблему я решу, — сказал Стаффан, снова улёгся и положил себе на живот подушку, чтобы лучше думалось.
7
— Будь тут, пожалуйста, поосторожней, береги себя. Мы всего на несколько часов.
Ева давала мне наставления, высунувшись из машины.
— И запомни: никаких глупостей! — подключился Оскар. — Постарайся хоть раз в жизни вести себя нормально. Шутить с тобой я больше не намерен.
— Не беспокойся. Я буду смирнее ягнёнка, — сказал я.
— Вот и прекрасно. А то как бы тебе не превратиться в того самого жертвенного ягнёнка, которого отдали на заклание, — ответил мне Оскар.
Мне вовсе не хотелось превращаться ни в какого жертвенного ягнёнка.
— Поезжайте спокойно! — крикнул я им. — Из-за меня можете не спешить!
Страшновато было смотреть, как наш старый чёрный драндулет с лязгом и грохотом запрыгал под горку, с таким ужасным звуком, что тишина раскалывалась на куски, и люди просыпались, и кузнечики в канавах испуганно замолкали, и пёстрые бабочки поскорее улетали подальше от пылящей дороги.
Оскар всегда покупал подержанные машины, которые очень скоро обнаруживали все свои недостатки — они ржавели, скрипели, пожирали деньги на ремонт и стреляли на ходу шинами. Эту последнюю мы прозвали «дед», потому что у неё был такой же чудной характер, как у нашего дедушки — она в любую минуту могла выкинуть что угодно.
Всё шло как по маслу!
Пока что план нигде не дал осечки. Всё шло, как и было задумано.
Правда, Оскара с Евой телеграмма немножко удивила. Трюк с телеграммой — это был «гроссмейстерский ход» Стаффана. «Гроссмейстерский ход» — одно из его «умных словечек».
— План — это как шахматная партия, — говорил он. — Главное — уметь предусмотреть ходы противника. Продумать все возможные варианты. Вся игра должна быть построена, начиная с первого хода. А потом — хлоп! — делаешь гроссмейстерский ход!
Так вот. Телеграмма — это и был «гроссмейстерский ход» с целью заставить Оскара с Евой уехать из дома, чтобы у нас было время подготовить «сюрприз». Для телеграммы требуется отправитель и текст — вот тут нам пришлось повозиться. Не могли же мы взять и отправить телеграмму от самих себя. А фальшивый отправитель, ну, то есть указанный в телеграмме отправитель, мог бы разоблачить всё это дело, и тогда неприятностей не оберёшься.
Я долго думал и выбрал дедушку.
Я выбрал дедушку по двум причинам. Во-первых, потому, что сам он никогда не стал бы поднимать из-за этого шума. Он был актёром в душе и обожал всякие розыгрыши. А во-вторых, мне просто хотелось, чтоб его навестили. Дедушка жил в доме для престарелых за несколько километров от нашего Дальбу. В последнее время мы очень редко стали его навещать, всё как-то не получалось. Оскару с Евой было вроде не до того.
«ОСКАР ЕВА НАВЕСТИТЬ СТАРИКА ТОЧКА СУББОТА 10 ЧАСОВ ДЕДУШКА ТОЧКА» — написали мы в телеграмме. Я очень старался, чтобы получилось в его стиле. Коротко и выразительно.
— Совсем дед спятил, — сказал Оскар. — Телеграммы шлёт!
— Он всегда был такой, — сказала Ева. — Кстати, мы действительно давно у него не были. А он не из тех, кто сидит и ждёт сложа руки. Он человек действия.
— Бог его ведает, — вздохнул Оскар. — Нет, не говори… Иногда с ним даже потруднее, чем с Петтером. А это уж, знаешь ли…
— Но вы ведь всё-таки поедете? — забеспокоился я.
— Поедем. Ничего не поделаешь, — сказал Оскар.
И вот теперь они, значит, уехали.
Довольно скоро явился Стаффан. Он был так нагружен всякими коробками, пакетами, кульками и мешками, что его самого и видно почти не было. Этот ходячий багаж насвистывал какой-то бодрый мотивчик.
Я прихватил кой-какие нужные нам штуковины, — сказал он. — А теперь давай-ка пошевеливайся. Дел полно!
Сначала мы принялись за уборку. В последнее время с уборкой у нас дома было плоховато. Правда, Оскар с Евой и раньше не были такие уж чистюли. «Уборку надо делать, когда есть к тому охота. В этой жизни есть дела поважнее, чем возня с пылесосом», — всегда говорила Ева.
Она, конечно, правильно говорила. Вот только куда вообще подевалась эта самая «охота»?
В мойке было полно грязной посуды. По углам собралась пыль, большие серые хлопья, как мыши, притаились за дверьми.
Мы начали с посуды, а Лотта в это время вытирала пыль. У нас одна только случилась маленькая беда — разбилась тарелка, когда Стаффан хотел изобразить жонглёра, которого он видел в цирке. Вообще-то, как он объяснил, он даже и не был виноват. Всё получилось просто из-за того, что он загляделся на узор, пока тарелка кружила в воздухе.
— У меня, понимаешь, будто руки отнялись, — сказал он. — Я загляделся, как парят в воздухе эти зелёные пеликаны. Надо же, как они неудачно приземлились!
— Не беда, — сказал я. — Мы этой тарелкой всё равно почти не пользуемся. После подберём. Я сначала всё вытру.
Но Стаффан считал, что вытирать ни к чему.
— Вытирать вручную — это же просто не творческий подход к делу, — сказал он. — Нам надо всё рационализировать, если мы вообще хотим успеть.
Стаффан всегда был сторонником «технических решений».
Он взял нашу старую сушилку для волос и два больших гвоздя и прибил сушилку над мойкой, к деревянной доске под кухонным шкафчиком. К трубке, откуда выдувался воздух, он прикрепил воронку.
— Таким образом, посуда у нас омывается горячим воздухом, — объяснил он. — Воронка служит здесь как форсунка. Вода испаряется мгновенно. Ловко, а?
Да, до такого мог додуматься только Стаффан. Просто и быстро. Можно было переходить к мытью пола. Тут он тоже нашел «техническое решение».
Мы взгромоздили стулья на столы и сдвинули всю мебель в одно место. Потом рассыпали по полу стиральный порошок — получилось красиво, будто снежное поле. Потом втащили через кухонное окно шланг от поливальной машины и насадили на него распылитель.
— Высший класс! — радовался Стаффан. — Раз, два — и готово. Останется только подтереть.
— По-моему, давайте лучше мыть по-обычному, — сказала Лотта, которая была человеком более осторожным.
Когда вода душем хлынула в комнату, когда хлесткие струи заплясали по полу и стали взбивать пену из порошка и получилось целое бушующее море с белыми гребешками волн, я уже начал жалеть, что не поддержал Лотту. Я почувствовал, как надо мной, будто чёрная туча, нависает угроза превратиться в «жертвенного ягнёнка».