Страница 41 из 58
Мальчику жалко Филюшку. И себя. И того вечера, когда мама его так баюкала, а вот теперь сердится и даже не поцеловала перед сном. И он не замечает, как пододеяльник, которым он укрылся до самого носа, делается мокрым и холодит лицо, а в горле начинает что-то перекатываться и хлюпать. И тогда он ревет, не раскрывая рта:
— М-м-м!
И прислушивается: не идут ли по лестнице.
Не идут.
Он ревет еще громче. Теперь на «а»:
— А-а-а!
Потом слышит шорох и замолкает, затаивается.
Глава 6
Мальчик услышал шорох и замолчал. Стало совсем тихо.
Он поглядел и увидел: на подоконнике сидела Птица. Сквозь ее черные перышки просвечивал черно-серый воздух, и опять казалось, что это слетела большая ветка сосны. Но это была не ветка.
— Здравствуй, Птица! — шепотом сказал Мальчик. — Я не знал, что ты прилетишь.
— Почему? — спросила Птица. — Ты не надеялся?
— Да, не надеялся.
— Но ведь я обещала.
И Птица раскрылила свои темные крылья.
— Летим.
Мальчик сразу вскочил с кровати, залез на подоконник и взмахнул руками. И полетел. Сразу же! С первого взмаха! Плавно стал набирать высоту. Внизу осталась дача и верхушка ТОЙ сосны, а воздух был легкий и плотный и прекрасно держал тело. Мальчик поднялся высоко и увидел весь их пригород, огоньки в домах, черные кусты и деревья садов, заборы…
Люди сидели в своих домах, и никто не знал, что он вот так летит!
«Может, — подумал Мальчик, — залететь к папиному племяннику Свету — он ведь живет не так далеко, ближе к центру города. Залететь и стукнуть в окно их третьего этажа: „Давай назад зайчонка!“»
А потом подумал: они уже, наверное, привыкли друг к другу.
И повернул назад, вылетел за город, в поле. Оно было черным и шло вниз к реке. Домов там не было, и все кругом было черно. Мальчик снизился немного и услышал, как пахнут ночные картофельные гряды, и даже разглядел во тьме редкие теперь, осенью, маленькие бледно-фиолетовые цветы картофеля, похожие на фонарики с желтой лампочкой посередке.
А дальше — Мальчик это знал, как знали все мальчики и девочки пригорода, — начинался фруктовый сад. Там были и яблоки, и сливы, и груши. Там было полно крыжовника и красной смородины. Но никто никогда не бывал в этом саду, потому что он был обнесен забором, а за забором был еще сторож с ружьем.
Мальчик сам не заметил, как пролетел над забором, и вот ноги его коснулись шероховатых яблоневых листов. Он сорвал яблоко и хотел съесть его, но, когда поднес руку ко рту и перестал махать ею, сразу начал падать.
— А-а-ай! — шепотом закричал Мальчик и плюхнулся на землю. Но он почти не ушибся, потому что там, внизу, были, оказывается, клубничные гряды. Теперь вся клубника была обобрана, и стояли одни жесткие листья. Мальчик уселся на грядку и откусил яблоко. Оно сладко хрустнуло на зубах и рассыпалось во рту чуть вяжущей прохладой. Яблоко хрупало. Оно брызгало соком. Мальчик впивался в его душистую мякоть, захлебывался ею. Никогда, никогда не ел он таких удивительных яблок!
Вдруг широкие крылья прошелестели над ним. Мальчик испугался, пригнул голову. Но это была Птица.
— Пайпуша! — сказала Птица. — Поспешим отсюда!
— А что?
— Мне показалось, что где-то близко, совсем близко — сторож.
— Я только сорву еще одно яблоко, ладно?
— Оно помешает тебе лететь, дорогой мой.
Но Мальчик, встав с грядки, потянул к себе ветку яблони.
— Стой! Кто здесь? — услышал он.
Грубый голос был близко. Мальчик побежал. Он от страха совсем забыл, что умеет летать.
— Стой! — летело ему вслед. — Стой! Стой!
— Взмахни руками! — услышал Мальчик слова Птицы. Она летела рядом, не поднимаясь над деревьями.
Мальчик раскинул руки, быстро замахал ими и… и только чуть приподнялся над землей. А за спиной, совсем близко, топал и проламывался сквозь кусты сторож.
— Не спеши! — крикнула Птица и снизилась почти до земли. — Не спеши, Пайпуша. Ты же хорошо умеешь летать!
Мальчик снова взмахнул руками, и еще, и еще раз. И вот ноги его, оттолкнувшись от земли, почувствовали знакомую густоту воздуха, и Мальчик увидел, как остаются внизу кусты, верхушки яблонь, а потом и весь сад с его забором и сторожем.
Они летели рядом — Мальчик и Птица, и теплый воздух от остывающих камней города плыл им навстречу.
Мальчик и не заметил, как долетел до своего дома. Свет на террасе не горел. В доме все спали. Птица полетела к ТОЙ сосне. Мальчик — за ней. Он распластался по воздуху, чуть шевелил ногами: вверх — вниз, вверх — вниз, и отводил воздух то правой, то левой рукой — так он рулил при полете.
У сосны, наверху, были толстые, пахнущие смолой ветки. На одной из них, прижавшись спиной к стволу, сидел Старый Белк. Мальчик так и знал, что там кто-нибудь бывает — не зря же эти ходы и выходы в ветках, среди хвои!
Мальчик ступил на толстый сук, перестал махать руками и пошатнулся. Нога в сандалике скользнула по стволу. Но он сразу ухватился за верхнюю ветку. Ему стало жарко.
— Добрый вечер, мой дорогой! — сказал Старый Белк. — Входи в мой дом.
Дом Старого Белка был точно такой, как у зайцев. Такой, какой Мальчик мог бы нарисовать сам: черточка сверху вниз и слева направо, и потом снизу вверх, и справа налево…
Сквозь него просвечивали сосновые иглы и высота. Мальчик вошел в дом. Теперь он уже не боялся упасть.
— Я летал, — сказал Мальчик Старому Белку.
— Я видел, — ответил тот. — Садись.
Они сели на сук, проходивший сквозь стену дома.
— Я рад, что ты пришел ко мне в гости. — Он глядел знакомо, и даже лапы у него были знакомые, до каждой шерстиночки, до каждого цепкого коготка. Ну, будто это были его, Мальчика, лапы.
Мальчик оглянулся, ища Птицу. Она сидела на тонком конце ветки и запрокинула голову, будто хотела прополоскать горло той светлой ручьевой водой. Мальчик передвинулся поближе к Старому Белку, зашептал:
— Скажите мне, а у Птицы есть свой дом?
— Конечно, — ответил Старый Белк.
— И там у нее снесены яйца?
— Сейчас уже яиц нет. Из них давно вылупились птенцы.
— Но были яйца?
— Да.
— Значит, она несушка?
— Что, мой дорогой? Я не совсем понял, — склонил голову Старый Белк.
— Птица несет яйца. Она, значит, несушка?
— А, вот ты о чем. Не обижай, Пайпуша, нашу прекрасную Птицу. Птица и эти бедные куры — они не схожи ни в чем.
— А почему? — спросил Мальчик. — Разве нельзя приручить Птицу.
— Нет, нельзя.
— Почему? — снова спросил Мальчик.
— Это тайна, — ответил Старый Белк. — Это тайна, которую не разгадал еще никто. — И вдруг спросил сам: — Вот почему ты — Пайпуша?
— Потому что я младший в семье, — сразу же вспомнил Мальчик слова Заи.
— Не только, — задумчиво покачал головой Старый Белк. — Думаю, что когда вырастешь, тоже останешься Пайпушей. Уж такой ты…
Старый Белк положил свою твердую холодную лапу на руку Мальчика.
— Мой дорогой, тебе не хочется проведать Заю и малышей?
— Очень хочется! — ответил Мальчик. — Я вообще волнуюсь.
— О чем же?
— Ведь зайцев тоже нельзя приручить, правда?
— Конечно.
— Почему же тогда мама говорит, что они несушки?
— Ты чего-то не понял, — ласково сказал Старый Белк.
В это время Птица завозилась среди хвои и вспорхнула, устремляясь вниз.
Тогда и Мальчик взмахнул руками и легко слетел с сосны. Его сначала занесло к террасе, но он стал рулить, рулить руками и ногами, и вот его тело послушно повернуло, поплыло…
Когда Мальчик ступил на землю, левую ногу обожгло холодной росой. Он и не заметил, как во время полета потерял сандалик.
Глава 7
— Почему ты пришел пить чай босиком? — Это первое, что сказала мама, увидев утром Мальчика.