Сказка без названия

— Крылечко! — крикнул он, подскочив с камешка. — Дощечка!

— У тебя тоже талант, — совсем грустно сказал суслик. — Только это еще не все. Теперь надо еще с-стих сочинить. А это с-самое трудное.

— А вы уже много стихов сочинили? — спросила Леля.

— Не то, чтобы много… — замялся суслик, — и не знаю, будет ли вам интересно…

— Ужасно интересно! — призналась Леля. — Прочитайте хоть один стишок! Ну, пожалуйста!

— Ну, я не знаю… — снова замялся суслик. — Все это так неожиданно. А вдруг твой приятель не любит поэзию?

— Ну, хоть самый маленький! — попросила Леля. — Шиша, ты ведь любишь стишки? Скажи ему…

— Гречка! — сказал Шиша. — Овечка! Уздечка! — видно, ему понравилось искать рифмы.

— Ну, ладно, — вздохнул суслик. — Если вы так просите…

Для начала он встал в драматическую позу. Между прочим, это не так просто. Сами попробуйте: правую ногу отодвиньте назад, левую руку спрячьте за спину, закройте глаза, голову откиньте, а правую руку приложите ко лбу. Только не ладошкой, а другой стороной. Видите, как трудно? Это потому, что искусство требует жертв.

Леля и Шиша присели поудобней на камешек и приготовились слушать, а суслик встал в драматическую позу и выдержал драматическую паузу. Простойте в драматической позе целую минуту, и вы узнаете, что такое драматическая пауза. Не очень легко, но я уверен, что так делают все настоящие поэты. Потом поэты ВДРУГ широко раскрывают глаза. Так быстро, что зрители подскакивают от неожиданности. И только потом поэты начинают читать стихи заунывным потусторонним голосом. И Леля с Шишей тоже подскочили от неожиданности, а суслик заунывным потусторонним голосом прочитал: "Над-ре-кой-ту-ман-по-вис…". После этого суслик убрал ото лба лапку и немного поводил ей в воздухе.

— Вы забыли, что дальше? — спросила Леля.

— Это от волнения, — догадался Шиша, — так часто бывает.

Суслик вздохнул и сказал:

— На самом деле, дальше я еще не с-сочинил. Вы сами виноваты, что спугнули вдохновение. А без вдохновения с-сочинять нельзя. Попробуйте сами, тогда узнаете.

Леля с Шишей хотели попробовать, но не знали, с чего начать.

— Надо все время повторять первую с-строчку, — подсказал суслик. — Это с-сильно помогает.

Они втроем стали нараспев повторять придуманную строчку: "над-ре-кой-ту-ман-по-вис-над-ре-кой-ту-ман-по-вис", и это действительно помогло. Потому что суслик внезапно подскочил на месте и выкрикнул: "Берегитесь, это лис!".

Закон природы

Вы когда-нибудь пробовали сочинять стихи? Только не врите, я знаю, что пробовали. Я и сам тоже пробовал. Сначала, конечно, у меня ничего не получалось. Только какая-то пакля-шмакля, как у Незнайки. Но потом потихоньку, понемножку стало получаться. Тут главное не бросить это занятие на середине, а все время вертеть в голове разные слова. Вдруг они возьмут, и друг к дружке подойдут, как два кусочка мозаики. У суслика ведь вышло. Не бог весть что, но все-таки…

— Здорово! — воскликнула Леля. — У нас получилось!

Но тут она заметила, что суслик исчез, как под землю провалился. По правде говоря, так оно и было. А камешек, на котором сидели Леля с Шишей, внезапно накрыла чья-то большущая тень. Леля хотела вскочить, но кто-то держал ее сзади за платье. Шиша тоже не смог подняться с места. Но хуже всего было то, что не мог он и колдовать, потому что этот кто-то наступил ему на хвост. И этот кто-то был не кто иной, как лис, про которого крикнул суслик.

— Привет! — поздоровался лис и самодовольно улыбнулся, показав два ряда великолепных острых зубов.

Если вы считаете, что лисы не умеют самодовольно улыбаться, то сильно заблуждаетесь. Лисы так всегда делают, когда им удается новая хитрая уловка. Правда, суслик и на это приветствие не ответил. Он был занят тем, что едва не выпрыгивал из норки, радостно выкрикивая: "С-сочинил! Вы с-слышали? Я это сам с-сочинил!". Шиша тоже ничего не ответил. Он был занят освобождением своего хвоста из-под лисовой лапы. А Леля ничем не была занята.

— Здравствуйте, — сказала она. — Вы, вроде бы, такой вежливый, а наступили мне на платье.

— Я не наступил, — возразил лис, — я тебя поймал за платье, а это совсем не одно и то же.

— А зачем поймали? — спросила Леля.

— С-сштобы с-съесть, конечно! — пискнул суслик. — Он всегда так делает!

— Ничего у вас не получится! — улыбнулась Леля. — Вы же сказочный, поэтому должны с нами подружиться. А друзей нельзя есть.

— Не хочу я с ним дружиться! — пыхтел Шиша, все еще пытаясь вытянуть хвост из-под лисовой лапы. — Невоспитанный грубиян! Кажется, тут все такие невоспитанные!

Лис насмешливо фыркнул и сказал:

— Невоспитанный, но упитанный. Если со всеми дружить, останешься голодным. Закон природы. Поэтому лисы вообще ни с кем не дружат, они сами по себе.

— А мне мама читала сказку про Маленького Принца, — возразила Леля. — Он подружился с одним лисом, потому что приручил его.

— Постарайся сделать это побыстрее, — проворчал Шиша, — пока мы не у него в животе!

Рыжий проныра ответил, улыбнувшись еще самодовольней:

— Меня нельзя приручить, я совершенно дикий лис.

— С-совершенно дикий! — подтвердил из норы суслик. — С-сколько моих родственников переловил — с-страх, да и только. А лягушек и мышей — не с-сосчитаешь!

— Как вам не стыдно! — сказала Леля. — Такой большой, а слабых обижаете!

— Я не слабый! — проворчал Шиша. — Пускай только хвост отпустит — я ему покажу!

— Зато мышки слабые. Разве можно их есть? И лягушки.

— С-суслики! — подсказал суслик, осторожно высунув нос из норки.

Лис опять насмешливо фыркнул:

— Что же я, по-вашему, должен есть?

— С-стебельки! — свистнул суслик. — С-семена! С-сено! С-свеженькое, м-м-м!

— Глупости, — возразил лис. — Когда это лисы ели сено?

— Может, вам поймать рыбу? — предложила Леля.

— Думаешь, рыбе будет приятно попасть к нему в живот? — спросил Шиша, и добавил. — Слушай, рыжий, ты мне, между прочим, весь хвост отдавил.

Лис улыбнулся, на этот раз довольно вежливо, но лапу не убрал.

— А твой приятель кое-что понимает в жизни, — сказал он Леле. — Так в природе устроено, что суслики должны есть траву, а лисы — сусликов. Это моя философия.

— А что такое философия? — спросила Леля.

— Ну, можно сказать, что это взгляд на мир, — пояснил рыжий пройдоха, и вздохнул. — Мое счастье, что мудрый дедушка лис не дожил до этого дня. Слышал бы он, с кем любимый внук болтает о философии — оттрепал бы меня как следует за уши. И поделом. "Не болтай за едой! — говорил он. — Философствовать надо на сытый желудок".

— А я не с-согласен! — возмутился суслик. — Сначала с-спросить надо, а потом хватать!

— Ты же не спрашиваешь траву, хочет она, чтобы ее ели, или не хочет.

На что суслик резонно возразил:

— А чего ее с-спрашивать, если она не может ответить?

— Вообще-то, может, — сказал Шиша. — Пусть этот рыжий отпустит мой хвост, и мы спросим у одуванчиков, нравится им быть твоим обедом, или нет.

— Представляю, какой шум вокруг поднимется! — поморщился лис. — Шагу будет ступить некуда. Только и будет слышно: "Ох, вы меня помяли! Ой, вы на меня наступили!".

— Конечно, — сердито заметил Шиша, — тебе же нравится на всех наступать.

Лис и это замечание пропустил мимо ушей. Конечно, не потому, что лисы плохо слышат. А потому, что слышат они только то, что им хочется.

— И что, все-все-все цветы умеют разговаривать? — недоверчиво переспросила Леля.

— Разумеется, — кивнул лис, — они же живые. А все живые существа умеют чувствовать, думать и говорить. Только надо научиться их понимать.

— И даже самые крохотные?

— Даже самые-самые, — подтвердил Шиша. — Даже микробы, хотя их видно только в микроскоп. И болтать с ними не очень-то приятно: все разговоры о болезнях. Рассуждают, кого бы еще насморком заразить. Фу. Лучше бы уж помалкивали.