Страница 42 из 57
БРОКА. Люди, которые придут смотреть фильм, наверняка вообразят, что нам было очень трудно работать. Ничуточки!
БЕЛЬМОНДО. Мы здорово позабавились. Я честно отдаю предпочтение этой роли.
БРОКА. Ты в ней великолепен.
БЕЛЬМОНДО. Нет, это ты великолепен.
БРОКА. Мы великолепны оба.
БЕЛЬМОНДО. Я был все время мокрый.
БРОКА. Тебя все время тузили. Однажды ты даже вывихнул ногу.
БЕЛЬМОНДО. Ой!
БРОКА. А в другой раз – едва не разбился на стройке. Тебя удалось перехватить в последний момент на двадцатом этаже от земли. Разве не так?
БЕЛЬМОНДО. Так. Но все произошло так быстро. Больше всего я забавлялся в Манаусе. Мы пускали крокодилов в ванной, и горничные отказывались убирать комнаты. Помнишь, они и слышать ничего не хотели. А битва с помощью талька!
БРОКА. Меня при этом не было.
БЕЛЬМОНДО. А мука, которой мы набили кондиционеры? Помнишь?
БРОКА. А петарды на улицах Манауса?
БЕЛЬМОНДО. Они были огромные. Настоящие бомбы! Началась паника в городе. Я обожаю Манаус! Бразильцы – славные ребята. Мы сразу почувствовали себя, как дома. Плохо было одно: кормили скверно.
БРОКА. Когда снимаешь смешной фильм, надо, чтобы всем было весело. Необходима полная разрядка, это вносит в картину благодать. Если гармония нарушена, ибо кто-то надулся или у него болит печень, это отразится на снимаемой сцене. Однажды во время одной из съемок на реке рассердилась помреж. И, надувшись, устроилась на носу пироги. Так вот, снимаемая сцена не удалась!
БЕЛЬМОНДО. Актера нельзя притормаживать. Режиссер не должен его сдерживать. Мне кажется, нужно дать волю его фантазии. На съемке должно царить хорошее настроение, даже если актеру что-то не удалось. Если я не встречаю понимания, я закрываю лавочку, откладываю в сторону свою красивую рожу, и на этом все кончается.
БРОКА. Мне кажется, мы были недалеки от этого. Нужно было дать актерам еще большую свободу. Взирая на кинозрелище, зритель должен полностью раскрепоститься. Мы пережили в кино приключения, которые никогда больше не случатся. Мне кажется, мы живем во Франции в очень мрачной обстановке, без всякой фантазии.
БЕЛЬМОНДО. Я уверен, что всем надоело видеть зануду-актера. Скажем, Джеймс Дин [19]здорово навредил нашей профессии. Когда с таким упорством постоянно ищешь выражения правды, все становится полным отсутствием этой правды. Да к тому же не используются выразительные возможности кино, которое позволяет увлечь человека в неведомый ему мир.
БРОКА. Если бы только Виктор Гюго и Дюма знали кино!
БЕЛЬМОНДО. Иногда я вовсе не против сыграть драматическую роль. Я не прочь и вернуться на сцену.
БРОКА. Очень забавно наблюдать в опере, как тенор с ножом в спине выводит свои рулады. Но я предпочитаю снять мелодраму с матерями-одиночками, которых выбрасывают на улицу и которые в слезах оказываются одни на скамейке.
БЕЛЬМОНДО. В театре из-за послания, которое несет представление, ты словно участвуешь в мессе. Я, разумеется, не против, но следует допустить и обратное.
БРОКА. Наш журналист с трудом напишет свою статью, имея дело с такими двумя футболистами, как мы.
БЕЛЬМОНДО. Разве были карикатурны Сатюрнен Фабр или Жюль Берри?.. Я их обожал. В фильме «Леон Морен, священник» я тоже был другим.
БРОКА. Я обожаю кино за все то, что оно позволяет увидеть. Кино не должно пренебрегать своей физической стороной. Тройной прыжок назад может пояснить многое. Все это не означает, что надо показывать типов, которые разбивают себе лицо, падая в грязь. Фильм не существует сам по себе. Вестерн существует в связи с другими вестернами. Мой упрек французскому кино заключается в том, что оно кружит все время вокруг одних и тех же тем. Не знаю, ясно ли я выражаюсь?
БЕЛЬМОНДО. Тебе плохо?
БРОКА. Я стараюсь объяснить журналисту, почему я снимаю кино.
БЕЛЬМОНДО. Он тебя об этом не просил.
БРОКА. Действительно… Словом, я за мускульно-дыхательный кинематограф.
БЕЛЬМОНДО. Мускульно-дыхательный? Занятно!
БРОКА. Это не значит, что я против фильмов-размышлений. Как я нескладно выражаюсь!.. Я думаю, что фильмы часто снимаются людьми, не понимающими, зачем они это делают. В «Человеке из Рио» я стремился использовать всевозможные транспортные средства, чтобы действовали индейцы и было сокровище. Это фильм для детей, но уверен, взрослые будут его смотреть тоже. Они ведь читают потихоньку от всех комиксы с «Тинтином».
БЕЛЬМОНДО. Во Франции трудно сделать настоящий фильм действия. Как, например, «Джонни Кул», великолепный фильм. Потому, что это не будет связано с действительностью. Гангстеры с Каннабьер в Марселе будут выглядеть как-то несерьезно [20]. (Бельмондо вызывают на съемку для ТВ.)Бельмондо. Сейчас вернусь.
БРОКА. Жан-Поль скоро будет сниматься в «Сводном выходе» у Жана Беккера. В авантюрно-детективной картине. Какой великолепный актер! (Бельмондо возвращается, запыхавшись.)
БЕЛЬМОНДО. Ты не наговорил слишком много глупостей?
БРОКА (задумчиво).Кажется, нет.
В роли нежного подонка
В связи со съемками в 1966 году картины «Нежный подонок» Жан-Поль Бельмондо дал интервью корреспонденту еженедельника Компартии Франции «Юманите-Диманш» (№ 53).
Жан-Поль Бельмондо расстегнул сорочку, но не снял «бабочку», чтобы было удобнее разговаривать.
– Говорят, вы не любите галстуков…
– Действительно, не очень… Эти штуки на шее только мешают. Но раз надо, то надо, ничего не поделаешь!
Засунув руки в брюки, он отводит меня в спокойный уголок декорации. «Сегодня у меня сцена насилия», – насмешливо замечает он, – а к госпоже Паж приехал ее друг».
Он устраивается на диване, закинув назад руки и вытянув ноги, и наша беседа начинается.
– Кажется, это ваш третий фильм с Жаном Беккером?
– Точно. Мы начали с «Ла Рокка» (это был его дебют), потом был «Свободный выход», и вот этот.
– У вас комическая роль?
– Да, комическая.
– Такая роль труднее, чем какая-либо другая?
– О, нет! Но это позволяет встряхнуться. Я очень люблю комедии. Я всегда любил комедии. Я ведь когда-то дебютировал в театре в комедии.
– Что такое, по-вашему, актер?
– Определить, что такое актер, не просто… На мой взгляд, это человек, способный играть разные роли, используя кучу всяких приемов. Вот именно. Это профессия, которую слишком часто считают «любительской». Что, мол, и позволяет брать на роли людей с улицы. Я не исключаю, что эти люди смогут, быть может, сыграть роль. Скажем, мясник – мясника, но потом уже ничего не сыграет. Быть актером – значит быть очень смешным в комической ситуации и драматичным, если ситуация драматическая. Но зритель этого часто не замечает. Когда актер выглядит естественным, то говорят: «Он так себе», ведь таким вас видят в жизни. Но существует такая штука, как перевоплощение, и вот тут-то профессия актера весьма может пригодиться. Именно тогда она может быть полезна.
– А не кончается ли все тем, что смешивают вымысел и реальную жизнь, так что вообще не знаешь, на каком свете?
– Нет, не думаю. Вот уже много лет, как я занимаюсь этой профессией. И совсем не считаю, что не знаю, на каком я свете. Следует всегда иметь светлую голову. Главным образом. То есть не терять голову, видеть то, что происходит вокруг.
– Вам не кажется, что вы изменились за последние годы, между первым фильмом, который вы сделали вместе с Годаром, и тем, который с ним же сделали недавно, между «На последнем дыхании» и «Безумец Пьеро»?
– Должен сказать, что в профессиональных вопросах у нас полное совпадение взглядов. Мне нравилось в «Пьеро» то, что главный персонаж как бы представлял продолжение той проблематики, которая была затронута в «На последнем дыхании». Это был Мишель Пуакар спустя пять лет.
19
Американский актер, сумевший быстро стать кумиром молодежи. Его трагическая смерть в автокатастрофе сделала его идолом целого поколения. Учился в «Actors-Studio».
20
Тем не менее, спустя несколько лет он снялся в роли марсельского гангстера в фильме «Борсалино».