Страница 7 из 72
«Мы с Аленом направляемся к Висконти. Он сидит в салоне в огромном кожаном кресле и смотрит на меня, как бы говоря: „Так вот она какая, подружка Алена! Придется лишить его всяких иллюзий на ее счет“. За столом он с Аленом пикируются, словно соблазняя друг друга». И она продолжает: «В те времена, как и сейчас, много болтали об их отношениях. Я считаю, что Висконти просто любил Алена, ибо чуял в нем талант большого актера и ему хотелось придать форму этой сырой материи. При этом он вел себя как тиран, претендуя на его исключительное внимание». Со своей стороны, Делон заметил однажды: «Это был эстет, он любил красоту, отдавая предпочтение мужской красоте. Он не был влюблен в меня, но увлечен, это верно».
Явно не желавшая быть беспристрастной и объективной, Магда Шнайдер писала в немецком «Бильде»: «Роми делит Делона с мужчиной». Следует признать, что перед этой волной слухов Роми надо было иметь не просто сильный характер и нервы, но безоглядно любить, чтобы отделять зерна от плевел.
Постепенно, однако, враждующие стороны стали проявлять терпимость друг к другу. Более того, великий и тонкий знаток человеческой психологии, Лукино Висконти видел, как страдает молодая женщина от разлуки с любимым, он начинает ценить не только ее красоту, но и цельный характер. Так постепенно у него созревает план свести Алена и Роми на театральной сцене – ведь Висконти, несмотря на блестящую карьеру в кино, оставался по преимуществу театральным режиссером – на оперной и драматической сцене. Впрочем, в его замысле столько же мудрости и симпатии к Алену и Роми, сколько присущего ему мазохизма. Роми в восторге, Ален – откровенно трусит. Дочь актеров, Роми не боится сцены, на которой уже выступала, ее страшит другое – ее французский, он еще не настолько совершенен, чтобы не вызвать сарказма недоброжелательных театралов. Но Висконти умеет быть убедительным. «Неужели ты струсишь?» – спрашивает он Роми, зная, что она не стерпит такого упрека. Висконти прозорливо угадывает, что они с Делоном составят прекрасный дуэт, сыграют свои роли наилучшим образом.
Итак, Лукино Висконти задумал в 1961 году поставить пьесу английского драматурга Джона Форда, жившего в елизаветинской Британии и бывшего современником Шекспира. Пьеса называлась «Нельзя ее развратницей назвать» («Tis pity she’s a whore»). Приятель Делона Жорж Бом перевел ее под названием «Как жаль, что она шлюха». В пьесе рассказывалось об инцестных отношениях брата и сестры. Такие сюжеты в Средние века пользовались успехом, ибо инцест был явлением обычным как в греческой мифологии, так и английских хрониках, которыми пользовался, кстати сказать, и Шекспир, со всеми присущими им пароксизмами страстей и неумеренностью в их выражении.
«Я давно хотел поставить этот шедевр елизаветинского театра, – говорил Висконти. – Но никак не предоставлялась такая возможность. В Италии мешала цензура, да еще мне нужны были два очень молодых актера на роли брата и сестры. После съемок „Рокко и его братья“ я подумал об Алене, который выразил желание показать себя на сцене. Не обладая ни тонкостью, ни возможностями шекспировского мира, елизаветинский театр, оказавшийся под влиянием греко-романского театра, заворожил меня. Пьеса Форда – очень резкая и очень прямолинейная. Мне хотелось воссоздать насилие той поры и атмосферу итальянского Возрождения, во время которого страсти взрывались без всяких моральных ограничений». «Театром де Пари» заправляла прекрасная актриса Эльвира Попеско (кстати, сыгравшая очень колоритную роль бывшей русской балерины Поповой в фильме «На ярком солнце» Рене Клемана и, стало быть, знакомая с Аленом Делоном). Она позволила Лукино Висконти воссоздать эпоху с большими постановочными возможностями. Висконти сам написал эскизы декораций, костюмы шились по эскизам Пьеро Този, музыку написал Нино Рота. Репетиции были увлекательными и трудными для обоих главных исполнителей. Но их окружали опытные актеры, которые сначала очень настороженно отнеслись к затеянному режиссером «эксперименту». Но они видели, как умело он руководит новичками, как не дает им спуску. И стали им активно помогать. Чувства, которые они испытывали друг к другу в жизни, Висконти экстраполировал на их героев, добиваясь при этом максимальной отдачи.
Действие в пьесе происходит в Парме в 1540 году, когда там царили князья (герцоги) Висконти. Своей постановкой Лукино протягивал руку предкам. Он с огромным увлечением работал над пьесой, в которой бурлили сильные страсти. Влюбленная в брата Джованни, Аннабелла решает для виду выйти замуж за одного из своих поклонников, Сорано. Тот довольно быстро узнает, что она ему изменяет – да с кем! – с собственным братом. Сорано устраивает бал, на котором намерен рассчитаться с соперником и изменницей женой. Но Джованни узнает о его замысле и, чтобы избавить любимую сестру от позора, убивает беременную от него Аннабеллу. Во время дуэли с Сорано он убивает и того, а сам погибает от руки его слуги.
Могли ли молодые актеры не вложить свои личные чувства в такие, скажем, реплики: «За каждый твой взгляд я готова ответить десятью, за каждую твою слезу – заплатить двадцатью своими слезами!» – восклицала Аннабелла, а Джованни отвечал ей: «Пойдем! После стольких пролитых слез нам надо научиться улыбаться, любить друг друга!»
В своей, уже цитированной, книге «Я, Роми» Роми Шнайдер подробно рассказывает, как происходили репетиции, какого труда ей стоило побороть страх. Ведь Лукино Висконти предъявлял особые требования к Ромине, как он ее называл, уверенный, что она рано или поздно преодолеет языковой ступор. И оказался прав. Наступит день, когда Роми заиграет сложнейшую роль Аннабеллы в полную силу, заражая своей страстной игрой и такого «зеленого» актера, как Ален Делон.
Но перед премьерой, когда уже многие побывали на прогонах, Роми ожидало еще одно испытание: ее увозят в больницу с приступом аппендицита. Многие думают, что спектакль не состоится вовсе, и ошибаются. Через две недели с бандажом на пояснице Роми выходит на сцену. В той овации, с которой ее встретили, была, конечно, дань ее актерскому мужеству. Пресса же в своих оценках спектакля разделилась. Самыми строгими оказались критики газет «Монд» и «Фигаро», находившие в спектакле одни недостатки, постановочные излишества. В частности, дотошные газетчики установили, что за роскошное манто для героя Делона было уплачено… два миллиарда (старых, дореформенных, конечно) франков. Но другие критики были иного мнения. Газета левой интеллигенции «Леттр франсез» провозглашала рождение в лице Делона нового трагического актера. «Красивый юноша стал мужчиной. Он освободился от любительства, и на сцене, и на экране перед нами настоящий актер, способный испытывать мучения, опустошенность, забыть о том, что надо не столько нравиться, сколько увлекать», – написал критик еженедельника. Те, кто видел не одни недостатки, были уверены, что через несколько представлений оба молодых актера заиграют в полную силу. И не ошиблись.
Среди особо строгих судей в зале оказался приглашенный на премьеру известный советский кинорежиссер С.И. Юткевич. Позднее он напишет: «Если Роми Шнайдер застенчиво, но мило лопотала текст, как прилежная ученица на экзамене в театральной школе, то Делон с трудом выдавливал слова, обливаясь потом, и еле передвигал свое одеревеневшее от страха тело – вдвоем они представляли жалкое зрелище. В результате их освистали, спектакль закончился провалом…»
Жаль, что С. Юткевич не побывал на более позднем представлении. Потому что французская критика, весьма склонная потанцевать на трупе, если только такая возможность представляется, высоко оценивала потом набиравший силу спектакль. «Именно тогда, – писала Роми Шнайдер позднее, – я почувствовала: это моя профессия. Как ни прекрасны были некоторые из моих прежних ролей в кино, полную возможность для самовыражения мне принес театр». Что касается Делона, то он не ожидал, что работа над ролью в театре будет такой тяжелой для него. Он скажет, что «в театре не чувствовал себя дома». И еще скажет в «Синетелеревю» в 1961 году, что самыми трудными для него были сцены с «переживаниями», все то, что, по словам Лукино, «идет от живота». Он с трудом привыкал к костюму, открывавшему, по его словам, «дрожащие куриные икры». Позднее в фильме «Знаменитые романы» подобный костюм и обтягивающие чулки снова подчеркнут его худые и кривоватые ноги, и он постарается их как можно реже демонстрировать зрителю.