Страница 39 из 72
Собственное отношение Алена Делона к «Нашей истории» было двойственным. Справедливо полагая, что роль Авранша – одна из лучших его ролей в зрелые годы, он предъявлял не очень убедительные претензии к Бертрану Блие. Похоже, Делон так и не понял своеобразие его почерка, стиля – полного автора своих фильмов, их эстетики. В своих фильмах Блие постоянно сталкивал глупость и ум, красоту и безобразие в некоей мозаике современной жизни. Спустя четыре года, по-прежнему ничего не переоценив, он говорил: «Бертран Блие стремился сделать свой авторский фильм (а на что другое мог рассчитывать Ален Делон? – А.Б.). Мы долго бились с ним, чтобы он изменил сюжет. Но он решительно отказывался… Если бы Бертран Блие согласился перемонтировать картину и пошел бы на некоторые купюры, это, возможно, все равно дало бы повод критикам ругать фильм, но, наблюдая за безумным романом Делона и Бай, зритель бы встал на нашу сторону».
Создается впечатление, что Ален Делон не видел прежних картин Бертрана Блие – «Приготовьте носовые платки», «Холодный буфет», «Отчим», «Жена моего приятеля». Иначе бы он понял, что мелодрама, в которую он хотел бы превратить сюжет «Нашей истории», не тот жанр, который любит режиссер. Однако то, что он так добивался приглашения фильма на Каннский фестиваль (через голову ненавистной отборочной комиссии), свидетельствует, что Делон-продюсер признавал художественные достоинства фильма. На страницах левой газеты «Либерасьон», говоря, что никогда не работал с теми, с кем не хотел, он признавал, что невозможно удовлетворить всех. Не одни же, мол, «интелло», а и рядовые французы смотрят кино, восклицал он. «Нужны разные жанры. Когда я делаю „Слово полицейского“, – продолжал он, – реакция одна, скажем, как ваша, а когда выходит „Наша история“, всем почему-то снова не нравится Ален Делон. Да он и не хочет нравиться всем, он стремится к другому – доставлять удовольствие. Быть актером – значит принести зрителю два часа счастья, ностальгии, грусти».
Ален Делон не скрывал своей «грусти». Он настолько разочарован во всем, во всех, что принимает неожиданное решение – уехать на постоянное жительство в Швейцарию, стать гражданином этой республики. Сначала Ален Делон снимает в одном из шикарных районов Женевы большую виллу. Теперь он наезжает в Париж только по делам. Швейцарские власти выдают ему пока вид на жительство по «литере Б» (то есть как человеку, представляющему интерес для государства). Тут же, в Женеве, он уже давно разместил офис своей компании «Ален Делон – Диффюзьон» (не путать с «Адель Продюксьон), в рамках которой успешно занимается бизнесом, исправно обогащая швейцарский фиск.
Пройдет еще пара лет, и Ален Делон произнесет мудрые слова, подводя итоги истории с «Нашей историей»: «Они (критики, зрители. – А.Б.) отвергли стиль Блие и мою игру. Зритель отказался принять Делона-алкаша, Делона – в состоянии деградации, Делона – обманутого женщиной». А на страницах журнала «Кайе дю синема» в 1996 году скажет: «Блие ни с кем не сравнишь на съемочной площадке. После Лоузи я все время ждал встречи с похожим на него режиссером. Им оказался Блие». А на вопрос интервьюера журнала «Премьер», не жалеет ли он, что снялся в «Нашей истории», с оттенком гордости заметил: «О, нет! Блие дал мне возможность сыграть самую лучшую роль в моей карьере». (Он почему то забыл свои великолепные роли у Л. Висконти и Р. Клемана…)
Чтобы прозвучали такие слова в устах Алена Делона, потребовались годы… А тогда, в 1984 году, он выглядел раненым зверем. В своей ненависти ко всем на свете, он даже отказался прибыть на церемонию вручения очередных «Сезаров»: ему совершенно заслуженно был присужден приз за лучшую мужскую роль. Он дулся, как обиженный ребенок. Комик Колюш, который был церемониймейстером в тот год, адресовал ему насмешливую реплику относительно его «швейцарского подданства», сказав, что он, видимо, не получил выездной визы… Естественно, статуэтку он потом заберет, и она будет украшать его кабинет.
Но тогда он понимал, что люди должны позабыть «Нашу историю», что ему нужно предложить зрителю нечто такое, что он любит. Делец побеждает в нем художника. И он начинает сниматься в очередном, привычном, «револьверном» фильме Жозе Пинейро «Слово полицейского».
Пройдут годы, и в 1995 году в связи с празднованием столетия кинематографа именно Делон возглавит церемонию вручения юбилейных «Сезаров», поставив окончательный крест на скандале с «Нашей историей».
Глава четырнадцатая
В новом обличье
Восьмидесятые годы в творчестве Алена Делона заканчиваются дальнейшими поисками нового «имиджа». Впрочем, он не отказывается и от «верняковых» сюжетов – в детективах, триллерах. Но понимает, что бегать и прыгать, стрелять и убивать, как прежде, ему все труднее. И тем не менее…
В прежнем русле его творчества находится в это десятилетие названная выше картина Жозе Пинейро «Слово полицейского». У него там роль бывшего полицейского Даниеля Пратта, удалившегося от дел после того, как полиция не смогла установить виновника гибели его жены, и открывшего где-то в Африке школу самбо. Когда ему сообщат о гибели дочери, он немедленно отправится во Францию и снова превратится в ищейку. Более того – в жестокого мстителя. Поиски убийцы дочери выводят его на главного виновника, бывшего коллегу Стефана Райнера (Жак Перрен), возглавившего некую организацию отцов города, члены которой взяли на себя миссию – уничтожать всех, кого они считают «сорной травой». С такого рода «чистильщиками» он встречался часто в кино, то играя их самих («Полицейский»), то имея с ними дело («Смерть негодяя»). В ходе «частного расследования» Пратт установит, что среди молодежи, на которую ополчились райнерцы, оказалась и его дочь, которую убрали с присущей этой «организации» жестокостью. В поисках виновных Пратту помогает молоденькая следователь Сабина Клеман (Фиона Желен), которую он, рассчитавшись с врагами, увезет с собой в Африку, как награду и добычу воина… Фильм несомненно затрагивал ряд животрепещущих проблем: наркомании, молодежной неприкаянности, коррупции в органах власти, фашистских нравов среди администрации, узурпирующих задачи органов правосудия. Но решались они, увы, как-то поверхностно, излишне по американски. И это вредило фильму.
Но Делону уже мало, когда критики сквозь зубы называют картину «приличным поларом». Вместе с Жозе Пинейро они снимают следом еще один «разоблачительный», антиполицейский фильм под названием «Не будите спящего мента». Но в нем проблема решается еще более примитивными методами.
Главный герой картины – комиссар Грандель (Ален Делон) вступает в борьбу с продажными полицейскими во главе с комиссаром Скатти (Мишель Серро), который создал, подобно Стефану Райнеру, организацию «чистильщиков» под названием «Верность полиции». Ее члены охотятся за «подонками и коммунистами», борются с «прогнившей демократией». После того как Скатти убивает осведомителя Гренделя – Стефануа (Серж Режжиани), тому ничего не остается, как начать мстить. Выполнив свой долг, он покинет полицию. Однажды, впрочем, ночью, опять, как в начале фильма, его разбудит телефонный звонок и все начнется сызнова. Действительно: не надо будить спящего мента, это не приведет ни к чему хорошему.
Хотя сценарии этих двух фильмов были написаны разными людьми и первый снимался компанией «Адель-Продюксьон», тогда как второй – двумя компаниями при участии Первого канала ТВ, они поразительно похожи. Но если в первом фильме, припертый к стене Стефан Райнер кончал жизнь самоубийством, то во втором Скатти, которого великолепный Мишель Серро играл как полного психа, сопротивляется до конца и будет уничтожен, как бешеная собака. Что касается Делона, то он и не старался создать разные характеры в одинаковых обстоятельствах. Картины решались сходными и часто упрощенными средствами, способными убедить лишь наивную часть зрителей, да… и безусловных поклонников актера.
Сам Ален Делон понимает, что начинает пробуксовывать. Вот чем объясняется его обращение впервые в 1986 году к фантастическому сюжету.