Страница 71 из 164
С крутых боков сбегала вода, тощий хвост (хвостом уж и самый красивый мул не похвастает) подпрыгивал, выражал за всего Мигрошку, как ему хорошо купаться в ласковом, безбрежном море. Люди смотрели и улыбались. Хризантема с берега наблюдала… Ей, признаться, было немного досадно: почему ее ни разу хозяин так не купал? Скоро он своего Мигрошку на руках носить будет… Принесет, окунет в море, в купальный халат завернет и отнесет назад в конюшню.
— Фыр!.. — Мул выходил из воды, с глянцевитого черного крупа струились потоки, спина встряхивалась, брызги веером разлетались вокруг…
Два голыша, Игорь и фермерский сынишка, подходят поближе. Они знают: сейчас мул начнет, как говорит дядя Вася, «валять дурака». И точно: Мигрошка делает вид, будто он дикий и хочет укусить мальчишек. Те притворяются, будто боятся, и удирают. Мул, нагнув шею, тяжело скачет за ними и круто останавливается:
— Будет! Пошалили…
Крохотный сын рыбака протягивает к мулу руки. Он знает, что чужой дядя-фермер, который мыл мула, сейчас посадит его на скользкую спину Мигрошки, и мальчуган прокатится до самого леса — шагов тридцать. Вот радость! И мулу удовольствие. Разве не весело после освежившего жаркое тело купанья осторожно нести на себе маленькую человеческую пичужку?
Игорь долго смотрит вслед мулу…
Жалость какая… Игорь уже «большой». А как бы ловко взлетел он на спину Мигрошки и прокатился вместе с малышом!
Подошли дни сбора винограда, самые бодрые и ясные дни в году. Еще накануне привез сосед десятка два бочек-баклаг с ручками, в баклагах вывозят виноград с поля.
Игорь сиял: с вечера еще получил он от тети Даши виноградные ножницы с пружинкой, «цикатор» и большой фартук, чтобы не забрызгал соком штанишек.
Мигрошка тоже обрадовался. Потянул ноздрями — со двора шел знакомый кисловатый запах, доносилось гулкое перестукиванье дубовых боков, завтра большая веселая работа, возить виноград… Весь день на воздухе, с людьми, с мулами, и винограду наешься вволю!
С раннего утра, в белой шляпе на макушке, в начищенной, ладно пригнанной упряжи стоял Мигрошка как вкопанный в оглоблях перед хижиной, к которой сносили со всего виноградника грузные корзины с сизым виноградом.
Мальчик принялся за работу бодро. Ножницы звякали, темные и светлые кисти падали в корзину. Но через полчаса он выдохся, коленки заныли, пальцы онемели. А фермерский мальчик только во вкус вошел: стриг да стриг. Дядя Вася, работавший рядом, внимательно посмотрел на побледневшего Игоря.
— Баста, чижик… Пойди лучше за мулом присмотри.
— Да нет же! Я совсем не устал.
— Баста! А то напишу маме…
Игорь покорно поплелся к мулу. Что ж, это тоже должность ответственная.
Отгонял несносных оводов, кружившихся над спиной Мигрошки, отгонял пьяниц-ос, которые осатанело лезли в корчаги с виноградом. Потом стал уминать корявым пестом виноград так, что сок в глаза запрыгал.
— Легче, Игорь, легче! — закричал издали дядя-фермер. — А то нам двойную порцию набивать придется. Это, брат, не выгодно…
Подносили корзины. Сыпались и сыпались в корчаги крупные кисти. Ну и запах! И уж непременно то взрослый, то невзрослый сунет Мигрошке в зубы кисточку со спелыми виноградинами: жуй! День такой для человека и зверя: кто на винограднике в этот день трудится, ешь сколько влезет, пока из тебя сок не пойдет.
Тронулись в путь. Сияющий Игорь сидел на узкой доске рядом с фермером. За спиной крепкий запах давленого винограда, дробно перестукиваются на развернутой во всю длину двуколке деревянные бочки. Фиги задевают по голове, сорви любую — и в рот.
Четыре раза натрудил бока и спину Мигрошка. Четыре раза до вечера взад-вперед отшагал с тяжелым ароматным грузом мул, отвозил виноград в деревенский кооператив и возвращался с новой порцией. Вел себя прилично, дружелюбно перенюхивался со всеми окрестными мулами и конями и покорно ждал своей очереди. Но на четвертый раз оскандалился, хозяин только в затылке почесал.
Пока с передней двуколки сваливал приемщик-весовщик виноград в огромный железный чан, подъехал знакомый темно-серый мул и подвез свои открытые бочки к самой Мигрошкиной морде. Хозяин Мигрошки с хозяином серого мула заболтался, Игорь тоже зазевался у чана, и Мигрошка, недолго думая, где там разбираться, свой ли виноград или чужой, сунул морду по самые глаза в бочонок… С полбочки мятого винограда схряпал, пока хозяин не заметил и назад его не оттащил.
Всю обратную дорогу корил он Мигрошку:
— Правила не знаешь? Буйвол дикий! Свой виноград ешь, хоть разорвись, чужого и пальцем не тронь. Допусти вас, мулов, так вы с бочками весь урожай слопаете!
Мигрошка только ушами тряс. Какие там пальцы… Люди небось себя не забывают, у всех деревенских крыш в прохладе сидят, закусывают, выпивают. Как он, Мигрошка, из своего бочонка мог виноград есть, если бочки все за его спиной в двуколке? Муха он или оса?
Вечером зажег хозяин фонарь, пришел в конюшню, смотрит. Стоит Мигрошка, покачивается, глаза мутноватые, все норовит улыбнуться, да только гримаса одна выходит.
Ухмыльнулся хозяин:
— Пьян? Скотина! Виноградного сока нализался, небось теперь в брюхе бродит…
— Как же он мог напиться? — вступился за мула Игорь. — Ведь в бочке только мятый виноград был…
— Так что ж…. Целый день он на солнце в корчаге простоял, забродил. А теперь в муле бродить продолжает.
Молчит мул. Икнул и ногой топнул. Подождал, пока хозяин ушел, и фыркнул:
— Не на твои деньги напился… Работаешь, работаешь… как мул какой-нибудь. Раз в году выпил, еще и попрекают. Сами-то сегодня до утра виноградный сок дуть будете. Вот возьму дерну башкой, вырву цепь, дверь вышибу, на двор выйду и песни петь стану…
— Не надо, Мигрошка, не надо, — заскулила у двери Хризантема. — И голос у тебя неприятный, и бока тебе наломают, что хорошего? Хочешь, я тебе виноградную кисточку за дверь подброшу опохмелиться, а?..
XIV. КУРОРТНЫЙ ГОСТЬ *
Сбор винограда только что кончился. На русской ферме шел пир горой: надо было и соседей-французов, не разгибавших на винограднике три дня спины, попотчевать и самим поставить веселую точку по случаю урожая и конца виноградного года.
Под тростниковым навесом у белой стены дружно и шумно угощались. Баклага с красным терпким вином переходила из рук в руки. Пельмени тети Даши вызвали полное одобрение французов: плотный рыбак-фермер даже пальцы обсосал, встал, поклонился хозяйке в пояс и всю масленую пятерню к сердцу приложил. Понравилась и толстая чайная колбаса, парижский дар дяди Васи… А зубровку и на свет смотрели, и нюхали… Жаль, что в Провансе такой травы не водится. Семена, быть может, достать можно? Да где достанешь, кто же это зубровую траву сеет…
Потом завели граммофон, и невидимый Шаляпин дважды подряд раскатисто пропел перед всей компанией «Дубинушку». Широколиственная библейская пальма перед навесом, наверно, за все долгие годы своей мирной, зеленой жизни такой удивительной песни не слыхала… Аплодировали, хотели даже Шаляпину веселую телеграмму послать — «обнимаем, целуем, пьем», но адреса его никто не знал.
В разгар беседы с берега примчались босоногий Мишка и Игорь в голубых штанах об одной подтяжке по голому телу. Оба были взволнованы чрезвычайно и вперебой закричали:
— Скорей, скорей!..
— Девочка в лодке!
Французы переглянулись, не поняли. А Мишкин отец спокойно вытер виноградным листом усы и сказал:
— Слюну выплюнь, Мишка. Какая девочка? Что за лодка…
— Англичанин высокий, который всегда в наш залив приплывает с дочкой…
— Выплюнь слюну. Дальше?
— Ходит один по берегу… Голый. В трусиках и в пенсне. И страшно ругается. Лодка его до самого горизонта уплыла в море… Отвязалась. Скорей…
— Девочка в лодке? Ты видел?
— Где же ей больше быть? — обиженно вступился за приятеля Игорь. — Он всегда с дочкой. Верно, пока он купался, лодка и отвязалась. Он на весь залив ругается. По-английски… И мы его знаками успокоили, что сейчас приведем помощь… Что ж ты, дядя Вася, сидишь, как президент? Разве ты не слышишь?