Перекресток судьбы

Фабиан заказал себе вина, а Эмили – колу. Она смутилась оттого, что была слишком молода и не могла заказывать к обеду вино.

Им принесли паэлью с улитками. Аппетит у Эмили пропал.

– Ты же ешь моллюсков и устриц, – произнес Фабиан, явно забавляясь. – Так почему бы тебе не попробовать улиток?

– Я привыкла к моллюскам и устрицам, – прошептала Эмили. – Прости, но улиток я вовсе не хочу пробовать. – От неловкости она выронила вилку.

– Как хочешь, – проговорил Фабиан. – Закажи что-нибудь другое.

Слезы застилали глаза.

– Я не голодна.

Эмили положила свою салфетку на стол и неуклюже встала. Схватив сумочку, она заспешила из ресторана. Горячие слезы катились по лицу.

Фабиан догнал ее и обнял.

– Ты расстроена? – виновато спросил он. – Мне очень жаль.

– Я не могу выйти за тебя замуж. Я не могу поехать с тобой в Африку.

– Потому что ты не любишь улиток?

– Потому что мне страшно. Я не могу оставить маму. Мы с тобой не подходим друг другу.

Лицо Фабиана побагровело.

– И кто, черт возьми, сказал тебе это?! – Он не скрывал охватившей его злости. – Твоя мать?

Эмили в растерянности отпрянула от него.

– Мама права, Фабиан.

– Нет, она ошибается! Все, что она видит, – это узкий мирок, полный ханжества и лицемерия.

– Я не позволю тебе осуждать мою мать! – возмутилась Эмили, отступая от него еще на шаг. – Что ты вообще знаешь о ней?

– Я знаю то, что слышал, когда разговаривал с ней. Я знаю многое по твоим рассказам. – Фабиан положил руки в карманы и угрюмо уставился на Эмили. – Я не хотел говорить тебе об этом, но скажу. У твоей матери слишком эгоистичный взгляд на вещи. И она тащит тебя назад, не хочет отпускать от себя.

– Замолчи! – выкрикнула Эмили, развернулась и побежала к стоянке, понимая, что уехать может только с помощью Фабиана. У нее не было денег на такси, а ресторан находился в нескольких милях от города.

Фабиан подошел к машине и открыл дверцу. Эмили скользнула в салон и замерла, до боли сцепив руки на коленях.

– Я хочу, чтобы ты отвез меня домой.

– Сначала мы объяснимся.

– Я не хочу объясняться. – Эмили говорила, словно капризный ребенок, злясь сама на себя.

Фабиан молча завел машину, но не повез ее домой. Они приехали в его коттедж.

Эмили села на кухне за стол, Фабиан принес поднос с виноградом и яблоками, хрустящим французским хлебом и различными сортами пахучих сыров. Он налил два бокала вина, забыв о том, что она не пьет и не любит даже слабое вино. Эмили не могла понять богатый мир, где взрослые люди ели улиток и заплесневелый сыр. Она пыталась не думать о том, что едят в Африке.

Фабиан сел напротив.

– Я знаю, что ты не хочешь слушать меня, но ты не можешь позволить матери решать за тебя, что делать и как жить. Тебе не тринадцать лет. Родители должны позволить подросшим детям уйти из-под опеки. Ты должна жить своей жизнью, Эмили, собственной жизнью.

– Я и живу такой жизнью.

Фабиан взял ее руку, крепко сжал и посмотрел ей в глаза.

– Тогда выходи за меня замуж и поедем в Африку.

Отчаянный страх и тяжелое предчувствие охватили Эмили. «А как же я? – вновь услышала она голос матери. – Я буду совсем одна».

Эмили выдернула свою руку из ладони Фабиана и вскочила.

– Я не могу! Не могу!

Фабиан встал.

– Ты не любишь меня, – чужим голосом произнес он.

Эмили едва сдерживала жгучие слезы.

– Не говори так!

– Это ведь правда. Только скажи мне! Скажи, что не любишь меня!

– Нет!

Фабиан крепко сжал ее руки. Его лицо было так близко, что она чувствовала его горячее дыхание.

– Давай просто покончим со всем этим, Эми! Скажи, что больше не любишь меня! Скажи же, черт возьми!

Страдание, страх, боль пронзили ее.

8

– Хорошее местечко, – сказал Фабиан. – Но дом слишком маленький и отличается от того, к чему ты привыкла.

Эмили предложили посмотреть очередной продающийся коттедж. Она была рада, что Фабиан отправился с ней. Агент уехал, оставив ключи, чтобы можно было осмотреть дом.

Дом стоял у самого леса.

Старый камин и деревянные полы в просторной гостиной создавали уют и тепло. В доме были две спальни, небольшая кухня, ванная и прачечная комната – как раз то, чего она хотела. И школа, и пляж находились совсем рядом.

– Он просто восхитителен, – сказала Эмили. – Мне и не нужно большего.

И это было правдой. Но тогда почему она почувствовала какую-то опустошенность? Ведь именно такой жизни она хотела. Именно такой.

– Что-то ты притихла, – произнес Фабиан на обратном пути.

– Я думаю. Еще столько нужно сделать. Мне надо разобраться с вещами и продать дом.

Ладони Эмили были влажными. Она потерла их о джинсы и вздохнула. Ее охватило тягостное чувство.

Войдя в свой дом, она встала посреди гостиной, вдыхая знакомые запахи, и внезапно почувствовала невероятный страх и отчаяние.

Эмили побродила по дому и словно впервые увидела все это – яркие солнечные комнаты, широкие окна, красивую мебель. Она заглянула в спальню и вновь спустилась вниз, чувствуя лихорадочное биение сердца. От волнения ее бросило в холодный пот. Эмили хотела бежать отсюда, подальше от непонятного страха. Она выскочила на террасу и плюхнулась в шезлонг, тяжело дыша.

Что-то с ней случилось.

Сердечный приступ? Неужели я умру?

Фабиан тут же очутился возле нее и нащупал пульс.

– Я… Я умираю! – воскликнула Эмили, едва слыша себя от стука сердца, отдававшегося в висках.

– Ты не умираешь, – спокойно сказал Фабиан. – Постарайся расслабиться и медленно глубоко вдохнуть. А теперь выдохни, тоже очень-очень медленно. Сконцентрируйся на своем дыхании.

Эмили попыталась сделать то, что он говорил, успокаиваясь от уверенных прикосновений его пальцев.

– Хорошо, – произнес наконец Фабиан. – Теперь сядь прямо и повтори все еще раз. Почувствуй, как ты расслабляешься. – Он не выпускал ее руки.

Понемногу страх покидал Эмили. Она сосредоточила внимание на больших белых хризантемах в саду.

Словно по волшебству, Эмили почувствовала, как ее дыхание успокоилось и она начала приходить в себя. Пение птиц. Аромат цветов. Ярко-голубое небо с лениво плывущими облаками. Эмили следила за их движением, чувствуя невероятное облегчение.

Она подняла глаза на Фабиана.

– Я не знаю, что со мной произошло, – с волнением в голосе произнесла Эмили. – Это было ужасно.

Легкий океанский ветерок ласкал ее кожу. Она потрогала свою влажную футболку.

– О господи, – прошептала она, взглянув на Фабиана. – Что со мной случилось?

– У тебя небольшой невроз. Что-нибудь подобное происходило с тобой раньше?

Она устало покачала головой.

– Нет.

Невроз… Нервный срыв, что ли? Эмили слышала об этом по телевизору. Модный недуг XX века…

– Со мной что-то не так?

– Физически ничего. Ты абсолютно здорова. Это реакция организма на стресс.

– Какой стресс? Со мной все было в порядке.

Фабиан спокойно посмотрел на нее.

– Что ты делала до того, как это случилось?

– Ты знаешь, что я делала: бродила по дому.

– О чем ты думала? – Он говорил, как врач-психиатр, ставящий диагноз.

Эмили посмотрела на Фабиана и отвела взгляд.

– Я не могу это сделать, – прошептала она.

– Не можешь – что?

– Дом. Я не могу продать этот дом.

– Почему? – Его голос уже не был бесстрастным.

Эмили покачала головой.

– Я не знаю. – Она беспомощно опустила руки. – Не знаю! Я просто не могу это сделать. По крайней мере, сейчас.

– Ну тогда и не продавай. Раз тебе не нужны деньги, то вовсе нет причин делать это.

Голос разума возобладал и придал ей силы. Эмили кивнула.

– Я позвоню агенту прямо сейчас. Оставлю сообщение, что мне не нужен новый дом.

Удивительно, как легко и свободно стало на душе после звонка в контору по купле и продаже недвижимости.

Фабиан пошел на кухню и принес стакан воды. Потом уселся на террасе рядом с ней.