Страница 19 из 28
— Я собирался, но... — Он пожал плечами. — Я не думал, что у нас с тобой... зайдет так далеко.
Эйлин опустилась на диван. Шон разведен. Почему он никогда не говорил ей об этом? Если он действительно питает к ней серьезные чувства, как он мог скрывать от нее такую важную деталь своей биографии?
— Вы давно развелись? — спросила она.
— Шесть лет назад.
Эйлин задумалась.
— А как долго вы были женаты?
Его дочери на вид не больше семи лет. Шон, должно быть, развелся, едва успев жениться.
— Я развелся с Трейси, когда Лиз было три месяца. Мы состояли в браке чуть меньше года.
— Почему вы расстались?
Шон сел в кресло напротив Эйлин. Лицо его было мрачным.
— Когда мы познакомились, она была молодой и хорошенькой, а я — молодым и глупым. — Он грустно покачал головой. — Она ходила за мной по пятам, и в конце концов... я взял то, что мне предлагали.
Эйлин смотрела на него, не произнося ни слова.
— Через какое-то время Трейси сказала мне, что беременна. Просила денег на аборт, но я не позволил ей убить моего ребенка. Я убедил ее выйти за меня замуж и отдать ребенка мне. Трейси согласилась... — Шон тяжело выдохнул. — Когда Лиз родилась, она полюбила ее и отказалась от своего обещания. Но в браке она не хотела оставаться, и мы разошлись. Мне было все равно, к тому времени меня интересовала только моя дочь. Теперь я даю Трейси деньги на содержание ребенка и имею право встречаться с Лиз по воскресеньям и каждое второе Рождество.
— Она чудесная девочка, — сказала Эйлин. — А Бланш знает об этом?
— Нет, знает только Питер, — уверенно ответил Шон.
— Неужели никто ни разу не видел тебя с Лиз?
— Пару раз видели.
— И тебе не задавали вопросов?
— У нас как-то не принято лезть в личную жизнь. В любом случае, конюхи никогда не ездят в город по воскресеньям, к тому же легко избегать нежелательных встреч, если помнить об этом.
Эйлин не знала, что сказать ему. Шон лгал ей так же, как Стюарт. Его ложь была не прямой, она состояла не в том, что он говорил ей, а в том, что скрывал от нее. Эйлин снова почувствовала себя обманутой человеком, которого любила. Шон должен был сказать ей правду до того, как поцеловал ее в первый раз, до того, как она влюбилась в него.
— Не понимаю, почему ты не сказал мне об этом, — снова упрекнула его Эйлин.
— Наверное, я был не готов к этому разговору. Что же нам теперь делать? — тихо спросил Шон.
— Не знаю.
— Я думал о тебе все дни и ночи, — признался он.
— Ты мог позвонить мне.
— А ты могла оставить мне свой телефон, — парировал он. — Могла остаться и объяснить, что тебя беспокоит, это избавило бы нас от лишних хлопот.
— Мне очень жаль, — коротко сказала Эйлин.
— Ты хочешь, чтобы я ушел?
Она покачала головой — что угодно, только не это.
— Не останешься поужинать?
— Спасибо.
— Располагайся. Отбивную будешь?
Шон кивнул.
Она отправилась в кухню. Шон решил, что если она его не выгнала, то это хороший знак.
Он включил телевизор, вытянул ноги и стал смотреть какую-то дурацкую комедию. Он вдруг представил себе, что это его дом, а Эйлин его жена. Он пришел с работы, она хлопочет у плиты, чтобы накормить его вкусным ужином. Откинув голову на спинку дивана, Шон закрыл глаза. С тех пор, как он покинул родительский кров, у него по-настоящему не было дома. Дом, который он купил несколько лет назад, достался Трейси. Предполагалось, что она будет жить там до рождения ребенка, а потом уедет, оставив младенца ему. Но она решила оставить Лиз себе, и Шон отдал ей дом.
— Шон! Проснись, ужин готов.
Он открыл глаза и увидел перед собой лицо Эйлин.
— Извини, я задремал.
Он пошел за ней в кухню и сел на указанный стул. Шон не предполагал, что она окажется хорошей хозяйкой, но Эйлин приготовила вкусный ужин. Возможно, он получил удовольствие от еды еще и потому, что это происходило в доме Эйлин и она сидела напротив него.
После ужина Эйлин предложила ему кофе, и они переместились в гостиную. Держа в руке чашку с дымящимся напитком, Шон снова спросил Эйлин:
— Я уже задавал тебе этот вопрос и опять хочу спросить: что мы будем делать дальше?
— Я ответила тебе: не знаю. Ты обманывал меня.
— Я не обманывал, — возразил Шон.
— Хорошо. Это была не ложь, но ты должен был сказать мне о том, что разведен и что у тебя есть дочь.
— Согласен, и я уже извинился перед тобой. Что еще я должен сделать?
Действительно, чего она хочет от него? Эйлин еще даже не разобралась до конца в своих чувствах. Слишком быстро она прониклась к нему любовью.
— Сколько ты можешь пробыть здесь? — спросила она.
— Я взял недельный отпуск.
— Но я уже работаю, как ты знаешь. Где ты остановился?
— В гостинице, недалеко отсюда. Мы могли бы встречаться после твоей работы. — Шон посмотрел на нее. — Если ты не возражаешь.
— Хорошо.
— Тогда завтра я зайду за тобой, и мы сходим куда-нибудь поужинать. Договорились?
— Да.
Готовясь к встрече с Шоном, Эйлин нервничала, как школьница, идущая на первое в жизни свидание. Эйлин перетрясла весь свой гардероб, не зная, на чем остановить выбор. Господи, это же Шон, говорила она себе. И возражала: но в наших отношениях что-то изменилось. Он не сказал, что любит меня, хотя его приезд в Лондон доказывал, что я ему небезразлична.
Эйлин уже обувалась, когда раздался звонок в дверь. Она побежала открывать, держа одну туфлю в руке.
— Привет, — сказала она запыхавшимся голосом.
Шон окинул ее взглядом и ответил:
— Привет, Золушка.
Эйлин с недоумением посмотрела на гостя, но, увидев в руке туфлю, поняла, что он имеет в виду.
— Очень смешно, — осуждающе буркнула она. — Проходи, я почти готова.
Эйлин надела туфлю, взяла накидку, висевшую на спинке стула, и объявила:
— Вот теперь я готова.
— Куда поедем? — спросил Шон, когда они сели в машину.
— Не знаю. Если хочешь, можем поужинать в ресторане, тут неподалеку есть очень симпатичный.
— Поехали.
— Как ты провел день? — спросила она.
— Встал поздно, позавтракал и поехал в Гайд-Парк — соскучился по природе, потом зашел в музей Виктории и Альберта — посмотрел там коллекцию прикладного искусства.
— Вот мы и приехали, — сказала Эйлин.
Ресторан был небольшим, всего два зала, но очень уютных. Шон огляделся и одобрительно сказал:
— Приятное место.
— Да, мне тоже нравится. Я довольно часто • бываю здесь.
Шон хмыкнул, подумав, что Эйлин, возможно, приводит сюда всех своих ухажеров. Эта мысль ему не понравилась.
Эйлин посоветовала ему, какие блюда взять. За ужином они говорили об обычных вещах. Эйлин похвасталась, что ей дал интервью известный писатель, бегающий от журналистов как черт от ладана. Шон в свою очередь сообщил ей, что кобыла Диана скучает по своей бывшей наезднице.
— Не выдумывай, — сказала Эйлин, смеясь.
— Правда-правда, — стал уверять ее Шон. — Она почти перестала есть после того, как ты уехала. Так же, как и я.
— Серьезно?
— Вполне, — сказал Шон. — Я теряю вес. Если бы не рост, вполне мог бы подвизаться жокеем.
Выйдя из ресторана, они решили прогуляться.
— Прости меня, — сказал Шон, взяв руку Эйлин. — Я не хотел обидеть тебя.
— Я знаю, — отозвалась она. — Знаю.
Поцелуй не вызвал у нее удивления, она ждала его весь вечер. От Шона пахло одеколоном и кофе, и еще откровенным желанием. Эйлин прижалась к нему, ей хотелось завладеть им целиком — его сердцем, умом и душой.
— Я хочу... — прошептала она.
— Что ты хочешь? — тихо спросил Шон.
— Ничего.
Эйлин отстранилась от него, услышав чьи-то шаги.
Шон посмотрел на нее. Глаза Эйлин горели страстью, губы распухли от его поцелуев. Ему казалось, что более прекрасной женщины он еще не встречал.
Они дошли до небольшого скверика и устроились на скамейке, стоявшей в тени деревьев. Шон снова привлек Эйлин к себе и начал целовать. Он уже не сожалел о том, что прилетел в Лондон, все образуется как-нибудь.