Дар любви

Поль откинулся на спинку кресла и протянул руку к бокалу. Он с опозданием понял, что не предложил Улле коньяку. Его мысли были заняты другим. Но теперь в кабинете было тихо, и его ничто не отвлекало. Можно было подумать.

Неудачный брак ожесточил Поля. Вытравил в нем всю нежность. Хотя после развода он не чурался женщин, но не позволял лезть себе в душу. И не обещал больше, чем мог и хотел дать.

Странно… После разговора с Уллой о Юлии он не ощущал обычной горечи во рту. Наоборот, чувствовал себя очистившимся. Способным смаковать вкус отборного коньяка. И снова относиться к жизни так, как положено настоящему мужчине.

Улла… Готов ли он к серьезным отношениям? Тело знает ответ, но сердце… Можно ли доверять такому гиду?

Поль положил голову на спинку кресла и закрыл глаза. Он знал, как следует вести дела с промышленными королями, миллионерами и магнатами. Мог быть с ними на дружеской ноге, при необходимости мог быть высокомерным и справиться с любой ситуацией.

Даже развод с Юлией не смог поколебать его бизнес. Да, его гордость слегка пострадала, но он был слишком хорошо вооружен, чтобы бывшая жена могла причинить ему значительный финансовый урон.

Поль поерзал в кресле. Прежде страх был ему незнаком. Но, когда Юлия сообщила о рождении Хельги, у него возникло чувство, будто ядовитая змея только и ждет, чтобы он повернулся к ней спиной.

Он не ожидал, что полюбит дочь. Однако эта крошка взяла его сердце в крошечные ручки и не собирается отдавать обратно. Он переживает из-за нее. Не спит ночами.

Неужели он способен так же относиться и к женщине? При мысли о том, что Улла уедет в конце лета, Поль ощущал пустоту. Неужели он когда-то собирался использовать Уллу в эгоистических целях? Не может быть!

Теперь ему хотелось, чтобы и Улла, и Хельга стали частью его жизни. Нынешней и будущей.

Поль сидел, думал и неизменно приходил к одному выводу. Да, ему нужны и та и другая.

Улла собиралась лечь спать, надеясь, что сон придет сам собой и прогонит непрошеные мысли. Но не тут-то было. Часы пробили полночь, а она все еще расхаживала по гостиной. Успокоить ее могло только одно. Когда наконец раздался стук в дверь, она ощутила облегчение. Пытка закончилась.

Он ничего не объяснял. Просто вошел в комнату, запер дверь и прислонился к ней спиной. Он тяжело дышал. Его галстук исчез, расстегнутая рубашка обнажала бронзовую грудь. Волосы были взлохмачены так, словно он рвал их на себе. Глаза горели.

Они долго смотрели друг на друга, ожидая, что первый шаг сделает другой. В воздухе сыпались искры. У Уллы бешено колотилось сердце, а в животе разливалась сладкая боль.

Она пыталась отвести взгляд, но не могла. Ее влекло к нему. В воздухе потрескивало от напряжения. В конце концов Поль оттолкнулся от двери, молча обнял Уллу, поцеловал ее и получил ответ. Другого разрешения ему не требовалось.

Улла радовалась, что на ней не было ничего, кроме ночной рубашки. Потому что рубашка почти ничего не прикрывала, и он мог покрывать поцелуями не только ее лицо, но и шею. Потому что руки Поля коснулись ее плеч и начали стягивать с них тонкую ткань, пока рубашка не упала на пол.

— Я не смог без тебя… — хрипло прошептал он.

Сначала Улла не знала, как ей быть, но теперь ее неуверенность исчезла. Она обхватила затылок Поля и притянула к себе его голову.

— Я рада, — сказала она. — Отнеси меня в постель.

Повторять не понадобилось. Поль подхватил ее на руки и в два шага преодолел расстояние, отделявшее их от кровати. Затем взвизгнула молния, и его одежда полетела на пол.

Света луны, проникавшего в спальню, было достаточно, чтобы увидеть Поля во всей красе. Конечно, Улла уже видела его тело. Это случилось в первую неделю ее пребывания на острове. Но, во-первых, с тех пор прошла целая вечность, а во-вторых, тогда он был далеко. Сейчас все было по-другому. От его красоты захватывало дух. На нее хотелось молиться.

Но на это уже не было времени. Большого опыта у Уллы не было. Ей всегда казалось, что сексом нужно заниматься как можно быстрее, а если результат не соответствовал ожиданиям — что ж поделаешь, такова природа вещей. Всегда испытывают оргазм только мужчины. Леннарт каждый раз плакал, как ребенок. Некоторые женщины тоже кончают регулярно, но далеко не все. Улла давно смирилась с тем, что она принадлежит к последним.

Однако Поль этого не знал. Он явно не собирался заниматься сексом впопыхах. Улла поняла это, когда Поль не взгромоздился на нее, а лег рядом и обвел пальцем ее губы.

Отзыв был такой, что Улла чуть не ахнула. Мурашки побежали по ее телу не только снаружи, но и внутри.

Потом он начал изучать ее ухо. Этот скромный орган расцвел от его ласк и обрел чувствительность, о которой Улла и не подозревала. Она дрожала от удовольствия, когда он лизал мочку, но была совершенно не готова к тому, что случилось, когда его язык проник внутрь.

Живот тут же свело сладкой судорогой. Улла опомнилась, когда было слишком поздно делать вид, что это случайность. Ее руки жадно гладили волосатую грудь и плоский живот.

До пениса оставалось всего несколько сантиметров. А Поль за это время еще и до ее шеи не добрался.

Испуганная Улла отдернула руки, стиснула кулаки и прижала их к груди. Что случилось с пассивным созданием, которому приходилось напрягать все свои силы, чтобы не разочаровать Леннарта?

— Прости меня, Поль! — вырвалось у нее.

Он поднял голову и улыбнулся как ангел и дьявол одновременно.

— За что, моя красавица? За то, что ты не только даришь мне наслаждение, но и получаешь его сама? Разве этого следует стыдиться?

Наверно, следует. Но почему? Потому что она не попросила разрешения? Потому что недостаточно хорошо знала его, чтобы позволять себе такие прикосновения? Если так, то зачем она легла с ним в постель?

— Ты нервничаешь, — заметил он и потянулся к ложбинке между грудями. — Знаешь ли ты, какое удовольствие испытывает любовник, когда женщина стыдливо отдается его ласкам?

Тем временем его кончики пальцев мерно описывали круги вокруг ее груди. Ритм был таким завораживающим и возбуждающим одновременно, что она чуть не вскрикнула от блаженства.

— Значит, ты мой любовник? — не узнавая собственного голоса, спросила она.

— А ты сомневаешься?

Улла смотрела на него во все глаза. Да, он лежит в ее постели, ласкает ее, а ей все еще не верится в реальность происходящего.

— Не знаю…

— Что ж, придется убедить тебя. Вот так… и так…

Он набросился на ее рот, но поцелуй получился мучительно коротким. Внезапно губы Поля сомкнулись на ее соске, а потом в ход пошли зубы.

Наслаждение было таким острым, что Улла не смогла сдержать стон. Казалось, Поль испугался, что она может сбежать, потому что обхватил ее за талию и прижал к матрасу.

— Боже, какая ты красивая! — пробормотал он. При этом груди Уллы коснулось его дыхание, теплое, влажное и мучительное.

Она угодила в липкую сеть чувственных ощущений, но была совершенно не готова к тому, что губы Поля скользнут вниз и начнут ласкать ее промежность. О боже! Улла инстинктивно стиснула колени и чуть не умерла от стыда.

Но когда он пустил в ход язык, бедра Уллы блаженно расслабились, а нижние губы увлажнились и напряглись. Надо же, как мало она знает собственное тело… Сердце дало сбой, а потом мир взорвался и осколки полетели в стратосферу.

Она крепко зажмурилась и вскрикнула. Впилась ногтями в его волосы и плечи. Простонала его имя. Умоляла остановиться… умоляла не останавливаться… умоляла о большем. А когда осколки наконец снова упали на землю и соединились, выяснилось, что не исчезло ни кусочка, но сложились они по-другому. Она тоже стала другой. И никогда не будет прежней.

Эта мысль заставила ее заплакать.

Изумленный Поль поднял голову.

— О боже… Не плачь, любимая. Если не хочешь, не надо…

Улла раскинула руки.

— Хочу! Очень хочу! Это от радости…