Страница 147 из 151
— Здравствуйте, Белая госпожа! — радостно выпаивает он.
Эндан его подталкивает и тоже здоровается:
— Добрый вечер, Хотон-хон.
— А я можно не буду формальничать? — тут же просит Дорчжи.
— Можно, — разрешаю я. — Здравствуйте, ребята, я вас что-то давно не видела. Вы разве с Экдалом больше не летаете?
— Да мы бы летали, — протягивает Эндан, — да только он с женой на Землю попёрся неизвестно на какой срок. А жить как-то надо. Где наш подопечный-то?
— Тут, — Азамат поводит рукой в сторону унгуца.
Там происходит нечто странное. Судя по всему, Хос отказывается вылезать, а Кир его уговаривает. Заметив это, Азамат открывает купол унгуца полностью, так что кабина перестаёт казаться надёжным местом. Хос подскакивает, прижимает уши и, пригнувшись, выпадает через борт, оглядываясь, куда бы сныкаться.
— Хо-ос, ты чего? — озабоченно спрашиваю я.
— Пахнет, — шипит Хос. — Ужасно.
— Ну так пойдём домой скорее, там вкусно пахнет.
Он не особо обращает на меня внимание, но, к счастью, хотя бы никуда не бежит.
— Чего ты тут нюни разводишь, как девчонка?! — возмущается Кир. — Вон, смотри, даже твои телохранители ржут над тобой, тоже мне кот!
Хос, в отличие от людских подростков, на такое вообще внимания не обращает. Кот там, кошка, перед опасностью все равны. Но к телохранителям осторожно принюхивается, прижимая к животу свой рюкзачок.
— Здоровья вам, — сделав серьёзное лицо, произносит Эндан. — Я Эндан. Мы с Дорчжи будем вас охранять. Можете на нас рассчитывать.
Видимо, Азамат сделал им внушение, чтобюы говорили попроще, хотя Хос, по-моему, не очень слушает.
— А где дом? — нервно спрашивает он.
— Да вот, прямо перед тобой, — кивает Азамат.
Хос моргает, таращась на дворец, потом оглядывается.
— Не понял.
Дорчжи не сдерживается и прыскает, заставив Хоса подпрыгнуть и понять дыбом шерсть на голове.
— Вот эта огромная хреновина и есть дворец, дубина ты, — доходчиво поясняет Кир.
— Вот эта ледяная? — удивляется Хос, даже немного разгибаясь.
— Она не ледяная, она стеклянная. Пошли уже, долго ты нас тут будешь морозить?
Хос нерешительно шагает вперёд, и когда мы все двигаемся следом, прилипает к Азамату, путаясь у него под ногами. Только боевая выучка позволяет моему супругу ни разу не наступить на лапы.
Движемся мы медленно, потому что Хос обнюхивает каждый метр пути. В лифте он выглядит так, как будто вот-вот грохнется в обморок. Мы с Азаматом переглядываемся в том смысле, что, возможно, это была не самая лучшая затея. Только Кир ни разу не усомняется в правильности ситуации и, поливая бедного кошака кудрявыми эпитетами, заставляет его идти вперёд и слушаться.
Попав на жилой этаж, Хос методично четыре раза обнюхивает всепомещения прежде чем выбирает себе комнату. Телохранители при этом ходят за ним по пятам, потому что им так положено, и от этого Хос тоже не в восторге. Но, как справедливо замечает Азамат, надо сейчас привыкать, чтобы на выездах не шарахаться. Инструктаж по использованию сантехники мы дружно сваливаем на Кира. Ему как-то удаётся добиться от Хоса понимания. Короче говоря, к ужину мы устаём так, как будто целый день разгружали кирпичи.
А на ужин к нам приходит Алтонгирел, и выглядит он так, что я начисто забываю про все прочие неурядицы.
Он желтовато-бледный с запавшими щеками тёмными кругами под глазами, всклокоченные волосы как будто давно не мыты, одет небрежно в смесь земной и муданжской одежды, что вообще-то считается на планете дурным тоном. Хоса и телохранителей он просто не замечает, хлопается в кресло и принимается буравить взглядом журнальный столик, на котором сервирован чай.
Азамат быстро делает знак парням, чтобы удалились вместе с Хосом в его новую комнату. Кир и сам понимает, что ему тут не место и быстро сматывается гулять. Мы садимся напротив духовника и ждём, что последует.
— Я всегда подозревал, что совет хочет моей смерти, — начинает он. — Но с этим принятием сана уверился окончательно.
— Каким ещё принятием сана? — хмурится Азамат. — Кто принимает?
— Ах да, ты же не знаешь, — отмахивается Алтонгирел. — Я поговорил со всеми. До единого. Со всеми Старейшинами-духовниками на этой планете. Лично, по телефону, по Сети. Все триста сорок два из них отказались взять Айшу в обучение.
— Ох, как плохо-то, — печалится Азамат. — А ведь я просил, специально проследил, чтобы все духовники получили рассылку с моим обращением, где изложил все преимущества её правильного обучения… Вот лентяи, не могут хоть немного поработать в непривычной области! А ещё рассказывают, что трудятся на благо планеты! — он мотает головой и раздувает ноздри, я даже удивляюсь: он никогда раньше так не злился на Старейшин. — У тебя есть какие-нибудь идеи, как поступить?
— Я принимаю сан Старейшины и беру её сам, — мрачно отвечает Алтонгирел.
Мы с Азаматом уставляемся на него.
— Как принимаешь? — не понимаю я. — Там же возраст…
— В сорок лет сан дают автоматически, — поясняет духовник утомлённым тоном. — Но его можно получить и раньше, если пройти определённые испытания, которые назначает Совет Старейшин.
— И каковы эти испытания? — подозрительно спрашивает Азамат, а я начинаю догадываться, почему Алтоша так выглядит.
— Ну, — духовник машет рукой, — моцог там, ночное бдение, серия разных предсказаний… отзывы опеки.
— Отзыв я тебе напишу, — быстро говорит Азамат. — Конечно, я больше не в твоей опеке, но ведь был много лет.
— Можешь не трудиться, — уныло произносит Алтонгирел. — Отзывы я уже собрал, все отличные. И вообще, мне всё это не составляет труда.
— А по тебе не скажешь, — бурчу я.
— Это нормально, говорю же, моцог, бдение… Но это уже всё позади. Осталось всего одно испытание.
Его голос звучит всё выше и менее уверенно, и под конец мне вообще кажется, что он сейчас заплачет.
— Какое? — очень насторожённо спрашивает Азамат.
Алтонгирел молчит, потом внезапно запрокидывает голову, несколько раз шумно вдыхает, закусывает нижнюю губу, подаётся вперёд, сжав кулаки добела и выдыхает:
— Я должен поведать свою самую страшную тайну последнему человеку, которому я бы её рассказал по своей воле.
Азамат сочувственно треплет его по плечу.
— А что, — интересуюсь я, — предполагается, что у всех духовников, которые метят в Старейшины, есть страшные тайны?
— Это индивидуальное испытание, идиотка, — поясняет Алтоша, зыркнув на меня ис-под всклокоченных косм.
— А-а, — понимаю я. — Ну и кто этот человек?
Духовник молчит, глядя в пол.
Азамат сжимает его плечо сильнее и тихо спрашивает:
— Это Лиза, да?
Алтонгирел обречённо кивает.
Глава 32
Мы с Алтонгирелом заходим в одну из пустующих гостевых комнат и плотно закрываем дверь, оставляя Азамата нервничать снаружи. Духовник категорически отказался посвящать в свою страшнейшую тайну ещё и его, дескать, я-то последняя, с кем он хочет ею делиться, а Азамат — предпоследний и в условиях испытания не значится.
Поскольку комната не используется, то в ней и нет ничего, кроме ковра на полу. На него-то мы и садимся лицом к лицу, скрестив ноги.
И сидим.
Минут через пять я решаю, что дала Алтоше достаточно времени на то чтобы собраться с силами и мыслями, и пора бы уже ему что-нибудь сказать.
— Если ты хочешь подумать ещё пару дней, нам не обязательно всё это время тут сидеть, — говорю.
Он немедленно строит зверскую рожу и огрызается:
— Будешь поторапливать, дольше будем сидеть! Мне надо сегодня с этим закончить, иначе все моцоги сначала начинать придётся.
Я окидываю взглядом его изнурённую физиономию и решаю, что такого допускать никак нельзя, может и не выдержать.
— От того, что мы тут просидим несколько часов, тебе не станет легче. Может, я каких-нибудь наводящих вопросов позадаю? Чтобы не так резко?..
— Вот ещё твоих вопросов мне не хватало! — рявкает Алтонгирел, снова таким сломанным тонким голосом, как будто с трудом подавляет истерику.