Боги Абердина

— Боже, как мерзко на улице, — сказал вошедший, обращаясь к Ламблу.

— Это Эрик Данне, — представил Ламбл, кивая в мою сторону. — Эрик, это мой коллега Питтс.

— Есть новости? — спросил Питтс у Ламбла. Тот покачал головой и принялся снова что-то писать.

Питтс прошел к письменному столу и бросил туда папку с бумагами.

— Никто не видел парня с субботы. Слава Богу, что еще никто не звонил родителям. Не нужно их беспокоить, а то начнут сходить с ума. Подобные вещи случаются очень часто. — Питтс повернулся ко мне. — Понимаете, обычно это одно из двух…

— Он знает, — перебил Ламбл. — Я уже ему рассказал.

Питтс откашлялся и огляделся в кабинете, словно искал что-то важное.

— Я просто хочу сказать, что обычно такие дела разрешаются сами собой. Нужно проявлять терпение. Вы живете в общежитии или у профессора Кейда?

Я задумался на мгновение, а потом ответил:

— У профессора Кейда.

— Хорошо. Если что-то изменится, позвоните нам. В противном случае мы сами с вами свяжемся. Знаете, этот Хауи — настоящий шутник. — Питтс улыбнулся и прислонился к письменному столу со скрещенными на груди руками. — Вы можете поверить, что он предложил мне выпить? «Харви Вальбангер»! Признаться, я такого дорогого виски не пил сто лет.

Они оба рассмеялись, я поблагодарил их и ушел, надеясь, что они не заметили, как сильно промокла от пота рубашка у меня на спине.

Вот так это все и началось, словно детская игра, я которой металлический шарик катится по желобку по качающейся вверх-вниз доске и падает в специальную чашечку. Она опускается и нажимает на рычаг, выталкивается следующий шарик, — пока все шары не перекатятся. Но все начинается одним простым движением. Одно движение в самом начале — и все меняется.

Когда я приехал домой после встречи с Ламблом, Хауи наигрывал что-то на пианино, а Арт играл в го с профессором Кейдом за обеденным столом.

Доктор Кейд сообщил, что только что разговаривал по телефону с одним из преподавателей Дэна, доктором Джунтой, который заявил, что сегодня видел его на занятиях. Он сидел в последнем ряду. Я на мгновение почувствовал панику. Дэн восстал из мертвых? Эликсир на самом деле сработал?!

Затем я вспомнил, что курс доктора Джунты «Семья Медичи: факты и вымысел» славился огромным количеством студентов, на него записавшихся. Кроме того, доктор Джунта отличался старческим слабоумием и плохим зрением. Понятно, что обман в этом запутанном деле становился обязательным, и любой другой подход означал гибель.

Кейти Мотт ответила на звонок Арта и сказала, что слышала в последний раз Дэна еще перед каникулами. Поэтому теперь любопытство доктора Кейда перешло из плоскости «куда» на «почему» Дэниэл нас избегает? Кто-то с ним спорил? Он недоволен университетом? Работой? Может, что-то в личной жизни?

— Хотелось бы рассчитывать, что Дэн обратится ко мне, если бы у него возникли трудности в этом доме, — заявил Кейд, расправляясь с последними черными шашками Арта. — От меня ожидают рукопись в конце этого семестра, а отсутствие помощи Дэна только увеличивает нагрузку на остальных.

В последнее время доктор Кейд часто повторялся — всегда по поводу своей книги. Кроме того, он не хотел, чтобы работа над ней мешала нашей учебе.

— Дэн был необычно тихим, когда мы видели его в последний раз, — заявил Арт, осматривая доску для игры в го в поисках возможных вариантов выхода. — Он даже не попрощался, а просто ушел.

— Да, по делам, как ты сказал. Я помню. — Доктор Кейд откинулся на спинку стула, зная, как и я, что Артур проиграл партию. — Я не могу представить, почему он не вернулся. Надо бы поискать его в студенческом городке, и вам, и мне. Может, кто-то из вас сказал что-то, что его разозлило… — Он бросил взгляд в направлении Хауи. — Ладно, давайте об этом забудем. Я не хочу знать, чья здесь вина. Меня волнует только то, что один член нашей команды отсутствует.

Было странно слышать от него подобные слова. Я не ожидал, что он назовет нас командой. Доктор Кейд никогда не играл роль посредника или советчика, а показывал поразительную нейтральность, когда дело касалось личной жизни. У меня сложилось впечатление, что профессора, на самом деле, не интересует то, чем мы занимались за пределами дома. И я думаю, что это впечатление было верным. Для человека, у которого нет собственных детей, мы выступали в их роли. Но теперь я понял, что он скорее похож на безликое божество, а не на родителя. Может, в нем было что-то от Аристотеля и Коперника…

— Мы действительно спорили, — тихо произнес Арт. Я взглянул на него, но он неотрывно смотрел на профессора Кейда.

— За несколько дней до того, как я видел его в последний раз. Это была глупость — чья очередь мыть посуду. Дэн быстро вышел из себя, это на него непохоже.

Профессор резко кивнул, встал и посмотрел на часы. Ему никогда не нравилось слушать рассказы про нашу обычную жизнь.

— Остаток дня я буду у себя в кабинете на факультете, — объявил он. — Если кто-то услышит новости о Дэне, пожалуйста, сразу же позвоните мне.

Последовало молчание. Доктор Кейд уставился на Хауи, который продолжал бить по клавишам. Через некоторое время художник прекратил играть и поднял голову.

— Что? — спросил он, переводя взгляд с одного из нас на другого…

В тот вечер я постучался в дверь Арта, предварительно проверив, что Хауи находится внизу, а доктор Кейд все еще не вернулся из университета. Артур лишь чуть-чуть приоткрыл дверь — показалось только его лицо. Очки отсутствовали, глаза были красные и дурные, словно он очень долго читал.

— Нам нужно поговорить, — сказал я.

— Опять снится кошмары?

— Просто впусти меня.

— Вначале скажи мне, в чем дело, — потребовал Арт.

Я склонился поближе.

— Дэн прислал мне письмо во время рождественских каникул, — прошептал я хриплым голосом. — Оно лежало в моем почтовом ящике в университете.

— И что? — передернул плечами приятель.

— Он сказал мне, что выходит из игры, — сообщил я. — Он больше не хотел помогать тебе в работе над алхимическим проектом.

— И что?

— Дэн тебе что-нибудь об этом говорил? — спросил я.

Арт задумался на мгновение.

— Он хотел выйти, но я убедил его продолжить работу, — сказал он, наконец, и уставился на меня. — У тебя есть другая теория?

Я стоял на том же месте и тоже неотрывно смотрел на него.

— Тебе нужно прекратить об этом думать, — проговорил Арт и потер глаза. — Сходи в кино, почитай книгу. Закончи переводы. Напиши раздел про Барбароссу или еще про кого-нибудь, черт побери. На самом деле и подъездную дорожку неплохо было бы расчистить…

— Почему ты сказал доктору Кейду, что спорил с Дэном?

Арт приподнял бровь.

— А ты подумай. Послушай, возьми-ка вот это…

Его лицо исчезло, потом снова появилось, рука просунулась в узкую щель между дверью и косяком. На ладони лежала маленькая зеленая таблетка.

— Это поможет тебе заснуть, — пояснил Арт.

Я мгновение смотрел на таблетку, потом спросил:

— Правда?

Он помрачнел и убрал руку.

— Ну, сладких сновидений, — сказал Артур и закрыл дверь.

До конца недели снег шел еще несколько раз. Выпало шесть дюймов, и на участке доктора Кейда образовались огромные белые дюны. Я едва пробрался к пруду. Теперь он весь заледенел, лед покрывали сугробы, а вокруг стояли присыпанные снегом деревья, казавшиеся странно пушистыми. Зимние птицы иногда опускались на покрытый снегом лед. Вороны, ласточки и синицы мелькали и сидели вместе, словно куски серой и черной материи. Даже Нил вышел на поверхность пруда, правда, пес вначале осторожничал, словно вспоминая времена, когда там была вода. Я задумался, способен ли он унюхать Дэна под черным льдом, если конечно, труп все еще находится здесь. Или, может, он может унюхать ботинок Дэна, который свалился, пока тело еще не унесло в Куиннипьяк? Этот ботинок вполне мог лежать среди гниющих листьев березы и спящего роголистника на дне пруда. Но если Нил и почуял Дэна, знака он не подал. Пес лишь бегал назад ко мне со светящимся теннисным мячиком, готовый снова за ним нестись, как только я брошу игрушку.