Страница 8 из 15
Его подняли на смех. Дескать, хуги с уровнем развития первобытных людей в принципе не способны создать ничего подобного.
«И где же, по-вашему, этот источник энергии? – спросили у Зинчука. – Предъявите!»
– Я им предъявлю! – возмущался вечером после ученого совета Док.
Он приперся ко мне в комнату в общаге, бесцеремонно выставил лаборантку Зиночку, которая любезно согласилась скрасить мой вечерок, и принялся жаловаться на «тупоголовых ослов», то бишь цвет нашей российской науки.
– Я им так предъявлю! – кипел Док, поедая припасенные мной для романтического вечера с Зиной шоколадные конфеты – небывалую роскошь для АТРИ. – Я им этот источник в пятую точку воткну! Они у меня ракетой полетят!
Док сунул в рот последнюю конфетку и решительно приступил к уничтожению винограда, купленного для Зиночки за бешеные деньги в Муторае. Ягоды исчезали просто с потрясающей быстротой, словно Дока не кормили месяц.
Я вздохнул и пододвинул ему блюдечко с фисташками – последнее из имеющихся у меня лакомств.
Дело происходило в научном городке ЦИРИ – Центра изучения реликтового излучения. С подачи Дока весь последний год я проработал здесь консультантом по общим вопросам. На самом деле моя обязанность – участвовать во всех авантюрах, то есть научных исследованиях, которые затевает Док. Лишь изредка он отдает меня в пользование другим «ботаникам», и то после долгой ругани с директором ЦИРИ.
Док подавился фисташкой и закашлялся. Я налил ему в стакан водки – что делать, на шампанское для романтического вечера мне денег уже не хватило. Впрочем, Зиночка шампанского и не ждала. Здесь, в АТРИ, дамы не слишком избалованны. Могут пить и разбавленный спирт. А еще у нас тут в ходу «коньяк» – это когда спирт подкрашивают чаем.
Зинчук хватанул нехилую порцию водки, выпучил глаза и возмущенно уставился на меня:
– Чего это ты мне налил, Бедуин?
– А на что похоже?
– Тьфу ты, я думал, в стакане вода.
– Ага. А запаха ты не заметил. И этикетку на бутылке тоже.
– Не заметил, – признался Зинчук.
Свой боевой запал он малость растратил. Теперь можно и поговорить.
– Так что случилось, Док?
Зинчук поведал о разногласиях с ученым советом.
– И ты считаешь, что хуги способны создавать источники энергии? – поинтересовался я.
– Вряд ли. Скорее, они где-то находят уже готовые, – поправил Док.
– Где? В параллельном мире? Думаешь, хуги отыскали туда проход?
– Не знаю, Бедуин. Но должен узнать. И ты мне поможешь.
– Интересно как?
– Разыщи поселение хуги.
Я посмотрел на Зинчука с усмешкой, полагая, что он шутит. Но профессор был абсолютно серьезен.
– Погоди, Док, зачем его искать? – забеспокоился я. – Недавно егеря разгромили одно из становищ. Рванем туда и найдем этот твой источник…
– Нет, – перебил Зинчук. – В том-то и дело, что нам нужно целое, нетронутое поселение.
– В смысле, нетронутое? То есть незачищенное? Чтобы там жили хуги? Живые хуги?
– Ну, не мертвые же, – обозлился на мою бестолковость Док. – Естественно, живые. Надо найти такое поселение по-тихому, чтобы никто не узнал, иначе вмешаются егеря и перебьют всех «голодных».
– Вот и отлично. Как говорится, хороший хуги – мертвый хуги.
– Нет! – Док решительно взмахнул рукой, сметя со стола бутылку водки. Чудом мне удалось ее поймать у самого пола. – Ни в коем случае! Хуги нужны нам живыми.
– Ну, лично мне… – начал я, но, увидев лицо Дока, не стал заканчивать фразу.
Зинчук выглядел расстроенным и решительным одновременно. Он уверен, что прав насчет источника энергии, и пойдет на любое безрассудство, лишь бы доказать свою правоту.
– Ладно, Док. Предположим, мы нашли становище. А дальше?
– Мы проберемся к алтарю и посмотрим, что там да как, – азартно предложил Зинчук.
– Проберемся… в становище, битком набитое живыми хуги? – уточнил я.
– Точно.
У меня не нашлось слов, одни эмоции. Проберемся, значит… Веселенькая перспектива…
Хуги ростом два с половиной метра, внешне похожи на волосатых пепельно-бурых горилл, имеют третий инфракрасный глаз, которым отлично видят в темноте. К тому же обладают способностью становиться невидимыми. Силища у них неимоверная. Нюх звериный, а мозг человечий. Они, конечно, отстают от нас в развитии, но далеко не дураки. Про их способность к регенерации я вообще молчу.
Хуги обожают людей. В гастрономическом смысле: мы для них корм, еда, деликатес. Легче договориться с камнем, чем с «голодным». Хуги запросто могут порвать человека на части голыми руками. А еще у «атрийских йети» есть миленькая привычка – вырывать у живых людей печень и съедать ее, пока она теплая…
– Док, это безумие.
– Это научный эксперимент! Если не хочешь, я сам все сделаю!
Пришлось пообещать ему найти это долбаное поселение. В поисках я рвения не проявлял, надеясь, что с течением времени Зинчук забудет свою бредовую идею, переключится на что-нибудь другое.
Так бы рано или поздно и произошло, если бы не случай…
В тот день мы с ним вышли в поля – отправились в трехдневный маршрут к Тимлянской ретрансляторной вышке, возле которой, по сообщениям егерей, обосновалась молодая, не созревшая еще аномалия «Егоза».
Нам оставался день пути, когда наши КИПы приняли «красную пикалку» – переданную через общую сеть просьбу о помощи.
КИП – это индивидуальный портативный компьютер в виде широкого браслета, который обычно носят на запястье, как часы. Это и средство связи, и анализатор, и дозиметр, и еще сотня разнообразных приборов в одном флаконе. Кстати, ретрансляторные вышки как раз и нужны для того, чтобы принимать-передавать сигналы с КИПов, создавая в АТРИ нечто вроде местной интернет-сети.
И вот по этой самой сети пришел призыв о помощи. Одновременно с сигналом передавался пеленг, который привел нас на торфяник, заросший карликовой березой-хаяктой.
Еще на подходе мы услышали выстрелы. Стреляли из двух стволов. По звуку похоже на «калаши», причем очереди звучат слишком уж истерично – беспорядочно и неоправданно длинно. У стрелявших быстро пустели магазины, и автоматы замолкали – перезаряжались. Причем зачастую оба одновременно. Грубейшая ошибка.
– Что там за лохи сидят? – удивился я.
– Наверное, перепуганы до беспамятства, – проницательно заметил Док.
– И кто их напугал?
Сколько я ни рассматривал местность в бинокль, но ужасных врагов поблизости не обнаружил. Впрочем, низкорослая березка-хаякта сильно затрудняла обзор. Низкая-то она низкая – человеку по грудь или чуть повыше, а растет густо, как камыши. Ни хрена сквозь эти заросли не разглядишь.
– Док, прикрой меня. Подойду ближе, посмотрю, кто это там в войнушку играет…
Я стал медленно, на полусогнутых, пробираться сквозь заросли хаякты, стараясь не слишком раскачивать тонкоствольные низенькие деревца.
Внезапно раздался громкий треск и навстречу мне выскочил перепуганный до смерти косач. Хищный заяц-мутант ошалело глянул на меня налитыми кровью глазами, издал жалобный писк и ломанулся дальше, только ветки затрещали.
Я посмотрел ему вслед. Возможно, невидимые мне пока стрелки отбивали нападение косачей? Вряд ли. Зайчишка-переросток и сам перетрусил до усрачки. Ему самому впору звать на помощь.
Ладно, сейчас разберемся, кто там на кого охотится…
Я взял правее, намереваясь зайти стрелкам в тыл, но вплотную приближаться не стал. Кто их знает, вдруг у них крышу сорвало? Утешало одно – это не зомби. Мой тепловой сканер четко показывал, что впереди два излучающих тепло живых существа. А зомби, как известно, ходячие мертвецы и на сканере не отображаются.
Я залег за кочку, дождался перерыва в стрельбе и прокричал:
– Эй, бродяги! Помощь вызывали?
Один из двух придурков инстинктивно полоснул очередью на голос. Пули срезали верхушки хаякты над моей головой.
– Значит, не вызывали, – прокомментировал я. – Ну, тады прощевайте. Желаю здравствовать. Мы уходим, выкручивайтесь сами. Если выживете, приходите в Муторай, раздавим пузырь. Я Бедуин. Спросите у бармена в «Козьей морде», как меня найти…