Треба

— Ничего, — твердо сказала она. — Но только там. Там нужно будет сказать. Ты берешь меня с собой?

— Не знаю. — Он помолчал. — Но здесь тоже не оставлю. Будь готова. Через час отправляемся дальше. Готова выполнять все, что я прикажу?

Он не стал дожидаться ее ответа. А она и не нашлась бы, что ему ответить. Вся ее стальная твердость, что накопилась, выковалась, закалилась за годы скитания под небом Салпы, куда-то делась. Больше всего ей хотелось обнять прежнего Кая, прижаться к нему и дать волю слезам, но этого человека она обнять не могла. Может быть, в нем и сохранился тот самый Кай, которого она видела несколько часов пятнадцать лет назад, но теперь он был покрыт коростой. Или броней. Или она перестала быть маленькой девочкой, объятия которой не удивили бы никого. И от этого ей вдруг захотелось расцарапать ему лицо в кровь.

Привал крошечного отряда был недолгим. Уже суетился Эша, навьючивая мешок на осла, седлал лошадь Тару. Сарлата и Тарх под присмотром Мекиша опустошали миски с супом.

— Ты готовила? — строго спросил малла Арму.

— Я, — отчего-то зло бросила она в ответ.

— Научишь, — строго заметил малла и погладил ладонью рукоять меча. — Я тоже тебя чему-нибудь научу, не пожалеешь.

— Мастер меча? — поинтересовалась она, скашивая взгляд на бугрящиеся мышцами плечи Сарлаты.

— Среди малла так первый, — гордо ответил Мекиш. — Ты с нами?

— Да, — твердо сказала Арма и тут же вопросительно посмотрела на Кая. Тот молча ел.

— Хорошая компания собирается, — протянул, вытирая губы, Сарлата. — Два старика, недоросль и шлюха. Далеко собрался-то, Меченый? Все молчишь и молчишь…

Кай отложил миску, взглянул на Арму, которая замерла с застывшей улыбкой.

— Так ты согласна выполнять мои приказы?

— Да, — кивнула она. — Но не в качестве шлюхи. Или нужно заменить этого седого и безоружного? Опостылел?

— Нет, — улыбнулся Кай, словно и не тянул старательно губы к ушам захлебнувшийся злобой Сарлата. — Он не со мной. Надеюсь сегодня с ним расстаться. Так что ты его не слушай. Если поганый язык — продолжение поганого человека, отрезать его бессмысленно. И убивать его пока нельзя. Даже если хочется. Я дал ему слово.

— Я тоже хочу расстаться с тобой, Меченый, — процедил Сарлата. — Может быть, и убить. Но не волнуйся, в том, что искомое тобой здесь, ты не ошибся. Думаю, ты увидишь его. Интересует только, как пройдет расставание…

— И ты не волнуйся, — ответил Кай. — Я своего слова не нарушу.

Мекиш прошипел какие-то маллские ругательства и зло выдернул и снова вдвинул короткий меч в ножны.

— Да… — протянула Арма. — Как вы терпели друг друга последние дни?

— Терпеть — не самая сложная работа, — пожал плечами Кай.

— Так он не с нами? — довольно крякнул, подбирая миски, Тару. — А то я уж засомневался… Слушай, приятель, где я уже слышал твой голос? И спутника твоего где-то видел. Не могу вспомнить! Сарлата, говоришь…

— Не ломай голову, Тару, — подал голос Кай. — Это главарь той банды, что обитала с год назад у тебя по соседству. Просто раньше он всегда прятал свои седины под платком. Ты же сам рассказывал, что они пару раз пытались тебя выкурить из твоей башни?

— Вот ведь… — прохрипел старик и потянулся за мечом, который успел повесить на пояс.

— Нет, — твердо сказал Кай. — Отведем Сарлату к его логову, получим с него плату за освобождение, а потом…

— А потом? — с ухмылкой переспросил Сарлата.

— А потом отпустим, — твердо сказал Кай. — Все готовы? А теперь по коням. Запирай башню, Тару.

— По ослам, — пробормотал Эша.

— Куда вы собрались? — недоуменно воскликнул Сарлата, глядя, как Кай отводит лошадь за башню. — Вход в верхнее ущелье только с долины. Уже лет десять, как камнепадом засыпало выход к перевалу.

— Засиделся ты, Сарлата, в подземельях Асаны, — откликнулся Кай. — Проход есть.

— Есть? — удивился Сарлата и тут же ехидно скривил губы. — Тем лучше. Засветло обернемся.

Не прошло и нескольких минут, как почти вдвое увеличившийся отряд двинулся в глубь ущелья. Малла по-прежнему держался впереди, не снимая руку с меча, за ним следовали Сарлата и Тарх, затем понукали животных остальные. Узкая тропа вынудила путников вытянуть караван. Покрытые зеленой порослью каменные осыпи поднимались к окрестным скалам, в двух шагах между камнями журчал ручей. Высоченные снежные пики, перегородившие половину неба, прятали за собой солнце и казались серыми на желтоватом фоне. Тару то и дело крутил головой, оборачивался на свою башню, пока она не скрылась за скалами.

— Что, приятель, — окликнул его Эша, — думаешь, что не вернешься уже назад?

— Кто его знает? — проскрипел Тару. — Может, вернусь. А может, и нет.

— Вряд ли, — усомнился Эша. — Я когда из Гимы выезжал, точно знал, что не вернусь. И теперь так же думаю.

— Зачем же ты тогда отправился в путь? — удивился Тару.

— Затем же, зачем и ты, — хмыкнул Эша. — Чтобы перед смертью не досадовать на самого себя.

— Надейся на внезапную смерть, тогда и досадовать не придется! — расхохотался, обернувшись, Сарлата.

На этом разговор оборвался, только Тарх, который так и не проронил ни слова, принялся вполголоса хихикать, прижимаясь к лошадиной шее.

Тропа постепенно поднималась вверх и через час достигла развилки. Одна ее часть узкой, заросшей сухими прошлогодними колючками тропкой уходила круто вверх к заброшенному перевалу, другая, минуя гору свежевывороченных валунов, протискивалась между скалами в темное узкое ущелье.

— Однако, — удивился Сарлата. — Кто-то на самом деле не так давно потрудился у этого прохода. Похоже, тут ворочало камни целое стойбище кусатара. Или два стойбища лами?

— Плохое соседство — плохая дорога, — покачал головой Тару. — И место плохое. Смотри, зеленоглазый, видишь? Шерсть на камне видишь? Мейкк заходил в ущелье, недавно заходил. Свежая шерсть.

— И что же? — придержал коня Кай.

— У мейкков нет шерсти, — не согласился малла.

— Жилеты они носят из овчины, — объяснил Тару. — Четыре овцы уходит на один жилет.

— С мейкком я слажу, если что, — заметил Кай и обернулся к Сарлате: — Я обещал тебе дорогу? Вот она. Что остановился? Теперь ты иди с дружком первым. Пара лиг осталась до твоего… логова.

— Знаешь эти места? — скривился седой.

— Я все в Салпе знаю, — ответил Кай. — Или почти все. Кроме Запретной долины, если поглубже заглянуть, и нашего с тобой дела.

— Вот как выходит, — ухмыльнулся Сарлата. — Одно с другим прикинуть несложно. Что ж ты ушел от ответа тогда? А ведь ты и есть тот самый охотник.

— Я всего лишь сказал правду, — ответил Кай. — Во время Пагубы я еще был ребенком.

— Ребенком? — поднял одну бровь Сарлата. — Что ж, ребенком так ребенком. Но пошумел ты когда-то, пошумел. Хотел бы я сразиться с тобой, дай только войти в силу. Говоришь, все в Салпе знаешь? Ну что же, скоро будешь знать и вправду все. Крути головой, да надейся, что шея не переломится. Тарх! Не медли, давай за мной.

За скалами верхнее ущелье отвесными стенами разбегалось в стороны на четверть лиги. В отличие от ущелья, в котором стояла башня Тару, тут не было ни травы, ни деревьев, только колючие кусты цеплялись корнями за голый камень, да в русле сухого ручья кости трещали под копытами лошадей. Среди них попадались и человеческие.

— Волки, — объяснил Тару. — Сейчас их тут нет, но зимой и летом здесь их логово. Наступит жара, тут тоже появится ручей. Вода с ледников пойдет. Всякая живность приходит сюда на водопой, тут волки и пируют.

— Обычно на водопое зверь друг друга не бьет, — заметил Эша.

— Тут особенный зверь, — покачал головой Тару.

— Всякий зверь станет особенным, если о нем позаботиться, — рассмеялся Сарлата, который с каждой минутой словно раздавался в плечах. — Достаточно раз в неделю подстреливать у водопоя горного козла, и от запаха крови любой зверь забудет о приличиях.