Страница 7 из 32
Почти восемь лет они просидели за одной партой. Учителя дружно пытались их рассадить — у них вообще мания рассаживать. Как только видят, что людям хочется быть рядом, так сразу стараются раскидать учеников по разным партам, желательно подальше друг от друга. Но ни у кого это не получилось. Инна смирненько отсаживалась на другую парту, но только до конца урока. А на следующем — снова усаживалась с ним рядом. И сидела с гордым видом — только троньте!
Их опять рассаживали, и снова — только до следующего урока. В конце концов учителя сдались. И в самом деле — на уроках они не болтали. Им вообще не надо было разговаривать — они понимали друг друга с полуслова. По крайней мере Диме тогда так казалось.
Одноклассники сначала не обращали на это никакого внимания. Потом, когда в шестом классе прокатилась волна легких влюбленностей, стали над ними подхихикивать. Но Инна чихала на эти шуточки, и Димка тоже перестал переживать и драться.
От них отстали и даже зауважали. Но это не имело никакого значения. Главное — что Инна была рядом. Они вместе шли в школу, вместе возвращались домой, и вообще — практически все время были вместе. Инна всегда знала, чем им заняться в свободное время. Они то ходили в кино, то катались на роликах — ей подарили роликовые коньки на день рождения, и Дима упросил родителей купить ему такие же. Инна занималась танцами — и Дима тоже стал ходить в ее танцевальную секцию.
Талантов особенных у него не было, но мальчишки там были наперечет, и без пары он не остался. Правда, Инна занималась с другим партнером. У них были шансы на победу: тот и правда здорово танцевал. Зато домой с Инной шел Дима, а не этот Витька, так что это не имело значения — кто с кем танцует.
Когда в этом году Инна выступала на ответственных городских соревнованиях, Димка прогулял школу. Он не мог ее оставить в такой день одну! Сидел на трибуне и почему-то ужасно переживал. Ему казалось, что если она выиграет сейчас, то все будет хорошо. Что именно — он не задумывался. Просто хорошо.
И она выиграла! Их поздравляли, вручали какой-то приз, какие-то грамоты — Димка от нетерпения еле сидел на своем месте. Он не мог дождаться, когда все закончится и они поедут домой. Она, ее родители и он. Он расскажет, какая она была необыкновенно красивая в этом своем танцевальном платье, как здорово они танцевали. И что в зале не было никого лучше ее.
Но вокруг собралось слишком много народа, и Инна совсем потерялась в этой толпе. А он не решался подойти ближе. Она была такая взрослая там, на этом паркете…
Потом толпа рассеялась, а ее не оказалось. Она ушла. Вот так — взяла и ушла…
Дима просидел в зале до самого момента, когда уборщицы стали, покрикивая и перекликаясь, громыхать спинками стульев и швабрами — или чем там еще убирают мусор? Он все надеялся, что она вспомнит про него и вернется. Уборщицы выгнали его из зала, и Дима пошел домой.
Вечером1 он позвонил ей, поздравил с победой, а она рассеянно поблагодарила и сказала, что перезвонит попозже. Они ждут важного звонка.
В общем, повод серьезный, и Дима не стал возражать. Но попозже она не перезвонила. Все это было немного странно, тем более что на следующий день она не пришла в школу.
Димка разволновался, сразу после школы помчался к ней домой, но и там никого не было. Он прождал ее до вечера около дома. Как раз в тот день была жуткая погода — казалось, что вернулась зима. Мокрый снег падал на землю, а ветер пробирал просто до костей. Небо — свинцово-серое — наваливалось на плечи, и на душе была тоска. Отчего-то казалось, что случилось что-то ужасное.
Но подъехала машина — незнакомая! — и оттуда выпорхнула Инна. Следом вышли ее мама и еще какой-то человек. Он пожал руку маме Инны, кивнул девочке и сел обратно. И машина ушла. При этом шофер из машины не выходил. "Крутой мужик, раз с шофером раскатывает!" — подумал тогда Дима.
А Инна с мамой зашли в подъезд. Дима хотел идти навстречу, но замешкался, а Инна его так и не заметила. Димка еще потоптался немного у подъезда и пошел домой. У него было чувство, что его бросили.
На следующий день Инна пришла в школу, принесла справку, что у нее болела голова. И ничего Диме не сказала. Намекнула только, что скоро у нее будут большие перемены в жизни. Дима промолчал. Его только резануло то, что она сказала, что перемены будут у НЕЕ, как будто у НЕГО при этом ничего не изменится.
Две недели она упорно молчала о том, что произошло тогда, на следующий день после конкурса. А потом пришла в школу гордая и счастливая — забирать документы. Оказалось, что она переходит в экстернат. В соседнем районе.
Девчонки обступили ее, затормошили, расспрашивая о том, что такое экстернат и почему она туда переходит.
Инна отвечала, блестя глазами, что экстернат — это такая школа, в которую ходить не обязательно. Надо только учиться дома и время от времени сдавать экзамены, переходя из класса в класс. Экстерном.
А почему? — спрашивали девчонки, заранее завидуя: надо же, в школу ходить не надо!
Потому что я теперь в команде. Буду танцами всерьез заниматься. Владислав Сергеевич сказал, что у меня огромный потенциал и что мне надо идти дальше.
— Куда? — поинтересовался подошедший Дима.
Но Инна даже не поняла, что это спросил именно он. Она ответила небрежно, как на любой другой вопрос:
Много есть конкурсов, городской — это не предел.; Сейчас мне подбирают другого партнера. Витя — он, конечно, ничего для этого уровня, но дальше мне надо кого-то посильнее и постарше. И заниматься буду больше, и потом — поездки могут быть всякие. Например, сейчас программу подготовим — ив Чехию уезжаем.
В Чехию! — ахнули девчонки и загомонили: ах, Чехия, ах, танцы, ах-ах…
Инна покрутилась в классе до звонка и пошла вниз, туда, где ее мама разговаривала с директором. Но в кабинет не вошла, а осталась в коридоре — около окна.
Немного поодаль скучал охранник, запоздавшие ученики бежали в классы. За окном светило яркое апрельское солнце, пели птицы, весенний ветер раскачивал ветки деревьев, росших в школьном дворе. Дима медленно подошел к Инне, и та обернулась на звук шагов:
Димка, как хорошо, да?
Он пожал плечами. Что может быть в этом хорошего? Он не понял, что она говорит о погоде.
Ему не было никакого дела до погоды. Инна уходила из его жизни. Вернее, уже ушла. Она про него забыла! И это было самое главное сейчас.
Что случилось? — глухо спросил он.
Ничего, — пожала она плечами и отвернулась к окну. Инна нервно тряхнула головой, убирая с лица непослушную прядь волос. — Все меняется, Димочка, и мы меняемся тоже.
Я — не изменился, — упрямо сказал он. — Это ты…
Что — я? — резко развернулась к нему Инна. — Да ты… ты… Ты просто завидуешь! У меня все хорошо, я выиграла конкурс, жизнь теперь меняется. Конечно, придется много работать, — она явно повторяла чужую фразу. — Но зато я могу многого достичь. А ты… Ты так и останешься в этой жизни никем!
Дима попятился. Он ничего не понимал.
Инна, ты что? — пробормотал он.
Да я всю жизнь тебя тащу, а ты ничего сам. придумать не можешь! — наступала она. — Танцами он занялся! Умора! Ты бы на себя посмотрел в зале. Чудо в перьях! Да я хоть вздохну сейчас свободно. А то без тебя чихнуть нельзя! Ходит — на пятки наступает.
Инночка! — позвала ее мама от кабинета директора, и девочка побежала к ней, вмиг забыв о разговоре.
А Дима остался в коридоре как оплеванный. Он просто шевельнуться не мог. Сколько он так стоял? Но только вновь открылась дверь в кабинет директора, оттуда вышла очень довольная Тамара Николаевна, мама Инны, а сама Инна шла ни на кого не глядя. Похоже, она была уже в Чехии — мыслями.
Димочка! — вдруг заметила его Тамара Николаевна. — Что же ты не заходишь? А у нас — видишь, какие перемены. Приходи как-нибудь, поговорите, чаю попьете…
Дима посмотрел на Инну. Та вскинула голову и отвернулась.
Я приду, — пообещал Дима ждущей ответа маме Инны, и та вместе с дочкой ушла из школы. Инна ушла насовсем.