Страница 64 из 70
Чтобы удобнее было фотографировать, мы с Жамаром снимаем правую дверцу самолета. Теперь я могу сидеть совсем свободно, свесив ноги наружу, и глядеть по сторонам. Разумеется, в таких случаях следует наделено привязываться, потому что при резком рывке самолета недолго и вывалиться. А это должно быть не слишком приятным — ведь в таких случаях человек остается в полном сознании, как мы это знаем по опыту парашютистов. С высоты 500 или 700 метров пролетишь достаточно долго по воздуху, прежде чем разобьешься о землю. За эти полминуты можно успеть достаточно много обдумать, если они последние в твоей жизни!
Я непрестанно слежу за тем, чтобы у меня с колен не соскользнул вниз какой-нибудь объектив, экспонометр или второй фотоаппарат. Все, что можно, привязано веревками к поясу, а что нельзя, я засовываю под ноги Жамару. Ощущение полета значительно сильнее, когда висишь вот так, наполовину свободно в воздухе, чем когда сидишь в закупоренном со всех сторон звуко- и воздухонепроницаемом лайнере. Когда мы с Михаэлем прежде летали в своем самолете «Дорнье» над Серенгети, то для съемок снимали с петель не только обе дверцы, но открывали и люк в полу. Правда, при этом мы прочно пристегивались ремнями.
Когда сейчас самолетик внезапно проваливается в воздушную яму, я вдруг чувствую, как меня приподнимает кверху и потом я шлепаюсь назад на свое место. Оказывается, расстегнулся ремень — видимо, я задел за пряжку каким-нибудь из своих аппаратов. Накренись машина в этот момент немного в бок, я бы «приземлился» уже двадцатью сантиметрами дальше, то есть попросту полетел бы вниз. Тем более что руки у меня заняты аппаратурой. Но и на этот раз все еще обошлось благополучно.
Час лету — и мы в новом, недавно основанном национальном парке Кунделунгу. Находится он в самом южном уголке Заира, возле Лубумбаши. Размеры его не очень-то велики — он занимает всего 1200 квадратных километров. Но предназначен этот парк для того, чтобы люди, работающие на предприятиях индустриальной провинции Катанги, имели возможность в двух часах езды от столицы попасть в тихие зеленые уголки и понаблюдать за пасущимися на воле дикими животными. В этом парке находится и самый высокий в Африке водопад Лофои (340 м). Сам парк тоже расположен довольно высоко, и поэтому здесь всегда прохладнее и легче дышится.
И хотя гигантская провинция Катанга в сельскохозяйственном отношении совершенно не освоена и там встречаешь лишь рудники, фабрики, водохранилища и автострады, тем не менее зеленые оазисы между ними полностью опустошены — вся дичь в них выбита. Многочисленные служащие и рабочие этого индустриального района явно неуемно развлекались охотой до тех пор, пока вокруг не осталось ничего живого.
Создание этого нового национального парка — заслуга некоего Роджера Минне, энергичного человека, любителя природы, деятельно борющегося за ее охрану. Роджер — владелец хлебозавода в Лубумбаши. Много средств вложено им в создание национального парка. Сейчас он является его почетным лесничим. Он рассказывал нам, как его отец еще в 1915 году приехал в Конго и как трудно в те времена было сюда добраться. Шесть недель приходилось плыть на пароходе от Саутгемптона, а потом еще ехать на поезде либо через всю Родезию, либо, позже, через Анголу.
В Кунделунгу-парке во время гражданской войны тоже немало побраконьерствовали. Но теперь он прекрасно охраняется не только африканскими обходчиками, но и с воздуха: Роджер Минне одновременно является президентом аэроклуба.
Многие виды диких животных здесь уже прочно начинают восстанавливать свое поголовье. В 1972 году здесь уже видели нескольких гепардов. Окончательно исчезли только носороги — их, к сожалению, больше нет. Будем надеяться, что носорогов удастся вновь завезти сюда из других районов.
Из Лубумбаши я возвращаюсь в Киншасу на огромном реактивном лайнере компании «Эйр Конго». Попасть в два вновь основанных в Заире национальных парка — Салонга-парк и Маико-парк, к сожалению, тогда еще не представлялось возможным: находятся они прямо посреди девственного леса, и там нет ни посадочных площадок для самолетов, ни настоящих автомобильных дорог. Для того чтобы туда добраться, потребовались бы многонедельные экспедиции. Но сейчас уже полным ходом ведутся работы по освоению и организации охраны обоих парков.
Салонга-парк занимает 30 тысяч квадратных километров, что равняется размерам всей Бельгии. Создан он с целью сохранения нетронутого девственного тропического леса, которого никогда еще не касался топор дровосека, а также населяющих его животных. Это один из самых больших лесопарков мира, притом единственный, где обитает такое редкостное животное, как карликовый шимпанзе, или бонобо (Pan paniscus). В Маико-парке, занимающем 10 тысяч квадратных километров, водятся (помимо других животных) окапи, о чем прежде никто и не знал, а также гориллы и редчайшие, почти легендарные птицы — конголезские павлины.
В Киншасе один государственный деятель устроил в мою честь прием, на котором присутствовали и прочие министры. Я был поражен, как досконально этот высокообразованный человек разбирался в вопросах, касающихся загрязнения окружающей среды и охраны природы в глобальном, общечеловеческом масштабе!
— Разумеется, туристы нам тоже необходимы, — сказал он в своей приветственной речи. — Мы всегда будем сердечно рады гостям и постараемся, чтобы они чувствовали себя у нас хорошо. Но не по этой причине мы создаем свои огромные национальные парки. Ведь Заир не бедная страна. По добыче меди мы стоим на втором месте в мире, у нас уникальное месторождение кобальта, есть германий, уран, олово, серебро, уголь, алмазы, мы выращиваем хлопок. В Заире представлено 85 процентов всех видов растений и животных, встречающихся на всем Африканском континенте. Мы хорошо знаем, как сейчас повсюду нарушается растительный покров Земли, включая и многие районы Африки. Поэтому в некоторые из наших национальных парков в ближайшие пятьдесят лет, а может быть и навсегда, доступ широким массам туристов будет закрыт. Эти парки будут служить только науке и для сохранения нашей родной природы.
Я был тронут, с какой благодарностью здесь говорили о нашем Фонде охраны диких животных и о тех, кто жертвует деньги на это благородное дело.
— Когда в бурные времена всех наших переворотов весь мир считал, что Конго погибнет, захлебнувшись в собственной крови, и народ не выдержит всех ужасов этой братоубийственной войны, вы, господин профессор, бесстрашно приезжали сюда и помогали нам в самые тяжелые для нас времена. Вы верили в нас, верили в наше будущее и в наши способности. Мы этого никогда не забудем!
Эту благодарность я сейчас и хочу передать всем членам Зоологического общества, основанного в 1858 году, и всем тем многим, многим людям, внесшим свою лепту в это нужное и такое полезное дело.
XVIII. …и с Руандой
Итак, с начала пятидесятых годов я стараюсь с помощью телевизионных передач, книг и газетных статей убедить жителей Европы в том, что Африка ничуть не менее привлекательна для туризма, чем Италия, Испания или Греция. И что это отнюдь не континент, кишащий ядовитыми змеями, дикарями, кровожадными зверями и тропическими болезнями, как это часто описывают «героические» охотники в своих книгах.
Наша пропаганда возымела успех: все больше находилось желающих полюбоваться ни с чем не сравнимой картиной африканских животных, разгуливающих по необозримым просторам своей родины. Туризм в Африке за последние годы развился настолько, что стал основным источником дохода некоторых восточноафриканских государств: в Кении, например, он приобрел большее хозяйственное значение, чем вывоз кофе.
Таким способом нам, белым и черным друзьям природы, в экономическом отношении удалось добиться большего для неимущего населения отдельных «малоразвитых» стран, чем нашим правительствам с их официальной «помощью».
Того, кто однажды побывал в Африке, тянет туда снова и снова. Но приезжим каждый раз хочется увидеть что-нибудь новое. Кроме того, настоящие любители природы стараются не попадать в слишком массовый поток туристов. Такие люди, которым вовсе не обязательно спать каждую ночь в комфортабельных отелях, которые с удовольствием переночуют иной раз в палаточном лагере или простом деревенском постоялом дворе прямо посреди дикой природы, — эти люди за последние годы ездят не только по проторенным туристским маршрутам. Они побывали и в разных других африканских странах, таких, как Замбия, Малави, ЮАР, Юго-Западная Африка, Мозамбик, Родезия, Берег Слоновой Кости, Камерун, а кроме того, посещали и Сейшельские острова, Индию и Австралию, добирались до отдельных пунктов Южной Америки, любовались сказочными Галапагосскими островами. Безусловно, все больше и больше очарованных любителей природы будут стараться в ближайшие годы попасть и в Заир; особенно заманчиво после осмотра восточноафриканских национальных парков сразу же сесть в самолет и перелететь в Вирунга-парк в Заире.