Немного о себе

Через Рузвельта я познакомился с профессором Лэнгли из Смитсоновского института [163], стариком, создавшим модель аэроплана, движимого — поскольку время бензина еще не пришло — вспышечным двигателем, чудом тончайшей работы. На испытаниях модель пролетела больше двухсот ярдов и утонула в водах Потомака, что явилось поводом для насмешек в прессе по всей стране. Лэнгли воспринял их довольно спокойно и сказал мне, что хотя он сам не доживет до тех времен, я увижу такой аэроплан «в действии».

В Смитсоновском институте было на что посмотреть, особенно в отделе этнологии. Каждая нация, как и каждый человек, чем-то тщеславно гордится — иначе она не могла бы жить в ладу с собой — но я не перестаю удивляться людям, которые, почти полностью истребив аборигенов своего континента, чего не совершала больше ни одна современная нация, искренне считают, что они маленькая благочестивая новоанглийская община, подающая пример жестокому человечеству. Об этом своем удивлении я не раз говорил Теодору Рузвельту, и он так возражал мне, что от его голоса дрожали стеклянные витрины с индейскими реликвиями.

В следующий раз я встретился с ним в Англии, вскоре после того, как его страна завладела Филиппинами [164], и он — подобно пожилой даме, имеющей единственного ребенка, — жаждал давать Англии советы, как управлять колониями. Взгляды его были довольно здравыми, поскольку его «коньком» был тогдашний Египет [165], и он говорил: «Правьте или убирайтесь». Он даже консультировался с несколькими людьми, как далеко он может заходить в своих рекомендациях. Я заверил Рузвельта, что англичане выслушают от него что угодно, но к советам они органически невосприимчивы.

Больше я с ним не встречался, но мы много лет переписывались, и когда он «оттяпал» Панаму у собрата-президента [166], которого называл «питекантропоидом» [167], и во время Войны, в течение которой я познакомился с его двумя замечательными сыновьями. Мне представляется, что он был гораздо более значительным человеком, чем американцы представляли или, в то время, понимали, как его использовать, и что, возможно, они бы поняли это, родись он на двадцать лет позже.

Тем временем наша жизнь шла в «Райском коттедже», потом в «Наулахке», как только она была построена. В коттедж однажды приехал Сэм МакКлур [168], считавшийся прототипом стивенсоновского Пинкертона в «Морском мародере» [169]. Он сменил множество профессий, от уличного торговца до разъездного фотографа, но сохранил свой талант и простоту. Появился он, захваченный идеей основания нового журнала, который хотел назвать «МакКлурз». Разговор у нас длился двенадцать — а может, даже семнадцать — часов, пока идея полностью не прояснилась. Он, как и Рузвельт, опережал свое время, поскольку выступал с разоблачениями афер и жульничеств, которые начинали оправдывать, так как они приносили доход. Люди тогда называли это «разгребанием грязи», и оно, судя по всему, никакой пользы не приносило. Я немало восхищался МакКлуром, он был одним из немногих, способных из трех с половиной слов составить фразу, притом чистую и ясную, как вода в роднике. Мое мнение о нем не стало хуже, когда он сделал заманчивое предложение брать все, что я напишу в ближайшие несколько лет, по казавшимся баснословными ставкам. Однако Комитет путей и способов решил не заключать сделок на будущие вещи. (Тут я всерьез рекомендую вниманию честолюбивых молодых людей текст из Книги Премудрости Иисуса сына Сирахова, гласящий: «Доколе ты жив и дыхание в тебе, не заменяй себя никем»).

Как-то дождливым днем в «Наулахку» приехал из нью-йоркского издательства «Скрибнере» [170]рослый молодой человек Фрэнк Даблдей с предложением, помимо всего прочего, издать полное собрание моих написанных на то время произведений. Серьезные предложения принимаешь или отказываешься от них по личным и нелогичным причинам. Мы сразу же прониклись симпатией к этому молодому человеку, он и его жена стали нашими ближайшими друзьями. Со временем, когда он создал блестящую фирму «Даблдей, Пейдж и К°» (впоследствии «Даблдей, Доран и К°»), я передал ему американскую часть своих издательских дел. И таким образом избавился от многих хлопот до конца жизни. Благодаря большим, намеренно оставленным пробелам в американском авторском праве предприимчивые люди могли не только красть, что было естественно, но и дополнять, разбавлять и украшать украденный текст всякой ерундой, которой я не писал. Сперва это раздражало меня, потом я стал смеяться; а Фрэнк теснил пиратов все более и более дешевыми изданиями, так что их кражи стали менее доходными. Притязаний на нравственность у этих джентльменов было не больше, чем впоследствии у их собратьев-бутлегеров [171]. Как однажды сказал один из столпов Лиги авторских прав (даже он не видел в этом комизма), когда я пытался привлечь его к ответу за вопиющее правонарушение, «мы решили, что на этом можно заработать, потому и поступили так».

Это было его религией. В общем, могу сказать, что американские пираты заработали на моих сочинениях около половины той суммы, какую, как иногда утверждают, «заработал» я сам на законном книжном рынке этой страны.

Приехал отец посмотреть, как идет наша жизнь, и мы с ним отправились в Квебек, где при тридцатипятиградусной жаре все одевались строго по тогдашней моде, что весьма изумило отца. Потом мы навестили в Бостоне его старого друга Чарлза Элиота Нортона, гарвардского профессора [172], дочерей которого я знал в детстве в «Грейндже» и впоследствии поддерживал с ними отношения. Они были бостонскими аристократами духа, но сам Нортон, исполненный дурных предчувствий относительно будущего своей страны, чувствовал, как земля уходит у него из-под ног, подобно тому как лошади чувствуют приближение землетрясений.

Нортон рассказал нам одну историю о прежних днях в Новой Англии. Он и еще один профессор ехали по сельской местности в коляске, рассуждали о возвышенных и высоконравственных предметах и остановились у дома хорошо знакомого обоим пожилого фермера, тот с обычной новоанглийской молчаливостью стал поить лошадь из ведра. Сидевшие в коляске продолжали спор, в ходе которого один сказал: «Так вот, по Монтеню» и привел цитату. От головы лошади, где стоял, держа ведро, фермер, раздался голос: «Это сказал не Монтень. Это Монтес-кье». Так оно и было.

Это, сказал Нортон, произошло в середине или конце семидесятых. Мы с отцом ездили в коляске по дальней стороне Тенистого холма, но не столкнулись ни с чем, столь поразительным. Он много говорил об Эмерсоне, Уэнделле Холмсе [173], Лонгфелло, Амосе и Луизе Олкоттах [174], других влиятельных писателях прошлого, когда мы вернулись в библиотеку и он, листая книги, читал вслух, потому что был ученым из ученых.

Но меня поразили, и в этом отчасти повинен он, явные бесполезность, бессмысленность всех трудов прошлого поколения перед наплывом иностранцев. Тут я впервые начал задумываться, не истребил ли Авраам Линкольн слишком много коренных американцев в Гражданской войне [175]на благо их поспешно завезенных из Европы преемников. Это черная ересь, но впоследствии я встречал мужчин и женщин, которые тайком высказывали ее. Самые слабые из иммигрантов давних времен крепли и закалялись во время долгого плавания на парусных судах. Но в конце шестидесятых — начале семидесятых появились пароходы, и человеческий груз со всеми его несовершенствами и болезнями доставлялся за две недели. А около миллиона более или менее акклиматизированных американцев было убито.

163

Смитсоновский институт — одно из старейших государственных научно-исследовательских и культурных учреждений США, основанное в Вашингтоне в 1846 году на средства, завещанные английским ученым Джеймсом Смитсоном (1765—1829).

164

..его страна завладела Филиппинами — вмешавшись в 1898 году в борьбу Филиппин за освобождение от власти Испании, США в результате американско-филиппинской войны 1899—1901 годов превратили эту страну в свою колонию; суверенной республикой Филиппины были признаны в 1946 году.

165

Его «коньком» был тогдашний Египет — подавив в Египте национально-освободительное движение 1879—1882 годов, Великобритания оккупировала Египет и установила над ним протекторат. После Первой мировой войны Египет был провозглашен независимым королевством, но только в результате Июльской революции 1952 года оттуда были выведены английские войска, был национализирован Суэцкий канал, и Египет стал республикой.

166

...«оттяпал» Панаму у собрата-президента — в 1903 году Панама под давлением США вышла из состава объединенного государства Колумбия и провозгласила себя самостоятельной республикой, однако вскоре попала в полную зависимость от США, заинтересованных в контроле над Панамским каналом. Суверенитет Панамы над каналом установлен с 2000 года.

167

«Питекантропоид» (греч. «подобный обезьяночеловеку») — один из видов древнейших ископаемых людей, останки которых были найдены на острове Ява.

168

МакКлур, Сэмюэл Сидни (1857—1949) — американский журналист, ирландец по происхождению, создавший в 1884 году газетный синдикат, а позднее — журнал «МакКлурз», печатавший скандальные разоблачительные материалы

169

Прототип стивенсоновского Пинкертона — речь идет о персонаже романа «Морской мародер» (1891—1892) Р. Стивенсона, написанного им в содружестве с пасынком Ллойдом Осборном.

170

«Скрибнере» — издательская фирма, основанная в 1846 году Чарлзом Скрибнером (1821—1871) и управлявшаяся после его смерти его сыном Чарлзом (1854—1930); издавала журнал «Скрибнере Мэгэзин» и привлекала к сотрудничеству крупнейших американских и английских писателей того времени.

171

Бутлегер — торговец контрабандными или самогонными спиртными напитками, особенно в США в 1920—1933 годах во время действия федерального «сухого закона

172

Гарвардский профессор — профессор Гарвардского университета, расположенного близ города Бостон; основанный в 1636 году как колледж, в начале XIX века был реорганизован в университет; носит имя Джона Гарварда (1607—1638), завещавшего колледжу свое состояние и библиотеку.

173

Холмс, Оливер Уэнделл (1809—1894) — американский поэт, эссеист, профессор анатомии и физиологии

174

Олкотты — имеются в виду Луиза Мэй Олкотт (1832—1888), американская писательница и журналистка, автор романа «Маленькие женщины» (1868), и ее отец Амос Олкотт (1799—1888), американский философ, педагог и писатель

175

Гражданская война — война 1861—1865 годов между рабовладельческим Югом и капиталистическим Севером, в ходе которой Юг потерпел поражение и рабство негров было отменено.