Страница 30 из 88
— Постараюсь, — всхлипнула я. — Когда ты купил все это?
— Когда вернулся домой. Тебя не было, я взбесился, поэтому отправился за покупками.
— Ты пошел по магазинам потому, что сердился на меня? — Я забрала пакет из его рук. — Напомни мне почаще злить тебя.
— У меня есть кое-какие знания относительно женского поведения из прошлой жизни, — усмехнулся он. — Если когда-нибудь поймаешь меня за просмотром «Взгляда»[8], подойди и убей. Я просто понял, что ты можешь вернуться, и хотел заставить тебя чувствовать себя виноватой.
— Не переживай на этот счет, я и так чувствую себя виноватой, — произнесла я, заглядывая в пакет. Он был пластиковым и с логотипом местного продуктового магазина. Я замерла, когда мои пальцы сомкнулись вокруг знакомого предмета. — Натан… что?
Дрожащей рукой я вытащила маленькую фотографию, вставленную в рамку: я и мои родители на выпускном. Когда я последний раз видела ее, она стояла на комоде.
— Спасибо.
Придя в ужас от моих вновь наворачивающихся на глаза слез, Натан попятился:
— Эй-эй. Я думал, ты собиралась прекратить это дело.
— Извини. Никто никогда не делал для меня ничего подобного. — Это не было ложью. Меня учили, что в жизни ничего не дается легко, за все нужно платить. Единственным человеком, от которого я зависела, была я сама. Я снова полезла в пакет. — Это мой… мой диплом?
— Я подумал, ты захочешь сохранить его. По ностальгическим причинам. — Натан пошаркал ботинками по ковру. — Ты знаешь, этот пожар может стать идеальным способом порвать с прежней жизнью. Люди всегда умирают в огне.
Прежняя жизнь. Мой фотоальбом. Мои журналы. Все, что я считала незаменимым, исчезло. Мой отец постоянно говорил, что общество придает много значений прошлому. Мне так хотелось сейчас бросить эти слова ему в лицо: «Мое прошлое — это все, что осталось от тебя. А сейчас его нет, так же как тебя».
— Давай не будем говорить об этом прямо сейчас, ладно? — сказала я, вытирая глаза пальцами. Прежде чем Натан смог запротестовать, мой желудок громко заурчал.
На его лице отразилась озабоченность:
— Когда ты последний раз ела?
Я сжалась, вспомнив мертвую девушку.
— Кир предлагал, но я не смогла… пить. Не так, как это делал он.
Натан сжал зубы, но ничего не сказал и направился на кухню, а я последовала за ним.
— Так ты вернул «Сангвинар»?
Я наблюдала, как он вытащил пластиковый пакет с кровью из холодильника и вылил все содержимое в чайник, стоящий на плите.
Натан покачал головой:
— На это не было времени.
Удивительно, но я наслаждалась металлическим запахом греющейся крови.
— Однако ты нашел время, чтобы найти диплом и фото моих родителей.
Пожав плечами, он наполнил мою кружку и оставил остальное на плите.
— Я действовал согласно приоритетам.
— А почему я оказалась на первом месте? — Натан знал меня всего неделю. — Первостепенной задачей для тебя должна была стать книга.
Он повернулся к раковине и начал с неохотой мыть посуду.
— Книгу можно заменить. Воспоминания нельзя. Я знаю, что если бы сам лишился всех фотографий Зигги, которые храню… Знаешь, когда ему было одиннадцать, я повел его в Диснейуорлд[9]. Мы, конечно же, могли выходить только ночью, но пошли туда в декабре. Тогда солнце рано садилось…
— Я надеюсь, ты не думаешь, что я буду спать с тобой потому, что ты такой хороший, — выпалила я.
Раздался звук бьющейся посуды, и Натан выругался. Когда он вытащил из воды руку, я увидела, что по ней текла кровь. Он перевел взгляд с порезанного пальца на меня. Убийственный взгляд.
— Черт возьми, Кэрри!
Логика заработала, и полноценный страх в моей голове внезапно стал казаться невероятной глупостью. Тем не менее, я продолжила:
— Ну, ты купил мне одежду, спас диплом из горящего здания, пожертвовав своей драгоценной книгой. Ты кормишь меня… Что еще я должна думать?
— Может, ты должна думать, что я идиот, который делает все это дерьмо для того, кто это совсем не ценит!
Он сунул палец в рот и высосал кровь. Черты его лица причудливо исказились, как в ту ночь, когда мы встретились. Я невольно сжалась, надеясь, что он не заметил.
— Люди никогда не делают ничего для других просто так. Извини, если я обидела тебя, но это факт.
— Да неужели? — он с минуту смотрел на меня с выражением какого-то горького развлечения на лице. — И как ты докатилась до этого?
— Эй, приятель, ты жил на земле дольше, чем я. Ты можешь сам придумать ответ и сделаешь это лучше меня.
Я сделала глоток крови. Натан усмехнулся и повернулся обратно к посуде. После долгого молчания он произнес, не глядя на меня:
— Ты можешь остаться здесь столько, сколько захочешь. Я не против. Но не думай, что я чего-то жду от тебя из-за того, что случилось внизу. Это была просто одна из тех странных вещей, о которых лучше забыть.
— Спасибо, — тихо сказала я. Мне удалось выпить еще крови, не останавливаясь из-за воспоминаний о тех ужасных вещах, которые я видела сегодня, например, чем Кир заменил оливку для коктейля. К несчастью, меня задело высказывание Натана. Я не относила себя к горячему тамалу[10] в энчиладе[11], но как он мог забыть то, что почти поцеловал меня? Я не могла не чувствовать себя оскорбленной.
Натан продолжил:
— Я сожалею о том, что сказал. И не должен был драться с тобой. Мы мало знаем друг друга, но то, что я уже узнал о тебе, мне нравится. Я хочу, чтобы ты сделала правильный выбор, поэтому мы не должны становиться врагами.
— Натан, я не такая, как он. Я поняла это сегодня.
— Хорошо, — сказал он, не поднимая глаз.
Я встала рядом, чтобы ему не удалось избежать моего взгляда.
— У него нет ничего, что нужно мне. Мне не интересна такая жизнь, как у него.
Когда Натан посмотрел на меня, казалось, его взгляд пронзал меня насквозь.
— И какая же это жизнь, Кэрри?
— Жизнь без последствий. — Я отвернулась и направилась к кухонному столу, чтобы сесть. — Но это не значит, что я приняла решение: не хочу потратить всю свою жизнь, чтобы посвятить себя какой-то таинственной организации, потому что они думают, что могут решать за меня, жить мне или нет. Единственный человек, властный над моей жизнью, — это я сама.
— Что ж, это достойно уважения. Но все равно ничего не меняет.
Я вздохнула. Он никогда не изменит свого мнения, и мне это было совершенно ясно. Прошло пять дней с тех пор, как мы перестали быть смертельными врагами, и я поняла, что могу положиться на него как на друга. Невероятно раздражительный, прямо-таки грубый друг, но единственный, который был у меня.
Я не хотела думать об этом сегодня.
Натан закончил с посудой, не продолжая разговора. Когда последняя тарелка оказалась в сушилке, он вымыл руки и вытер их полотенцем. Я с робкой улыбкой передала ему свою кружку. На его лице появилось этакое добродушное раздражение, и он опустил ее в пустую раковину.
— Хочешь выпить? В этот раз по-настоящему.
— Не отказалась бы.
Я последовала за ним в гостиную. Он предложил мне сесть, а потом вытащил с полки большую книгу и открыл ее. Внутри та оказалась полой, страницы были вырезаны, чтобы образовать нишу для блестящей металлической фляжки.
— Я-то думала, ты книжный червь, а ты, оказывается, алкоголик! — Я зевнула. — Так книжный магазин — это просто умело организованное прикрытие для бутлегерских[12] операций?
— Скотч. Тридцатилетней выдержки. Я держу только по-настоящему стоящие вещи. — Натан протянул мне фляжку и жестом предложил выпить. — Зигги держит у себя ликер и тайком заменяет им воду, которую пьет. Он думает, я этого не замечаю.
Я осторожно сделала глоток. Напиток был не слишком терпкий и согрел меня так же, как кровь, которую я пила до того.
Мои мысли вернулись к таинственной женщине на фотографии. Очевидно, это был свадебный снимок. Но Натан не носил кольцо. У него даже не было светлой линии от него. «Глупая мысль», — отругала я себя. Натан же не мог выходить на солнце.