Страница 3 из 131
Я с трудом оставался серьезным. Теперь я понял, почему книга для приезжих имеет такой вид. Пока хозяин кипятил воду, я успел перевернуть несколько страниц. Последние записи были темно-желтого цвета, а чем дальше к началу книги, тем светлее они становились, пока наконец не стали вообще нечитаемыми. На начальных страницах, казалось, никогда не писали.
— Теперь, сеньор, будьте внимательны, — сказал хозяин. — Я занесу день и час вашего прибытия сюда, ваше имя, сословие или профессию, а также цель, ради которой вы здесь появились. Надеюсь, что все это вы мне расскажете в строгом соответствии с истиной.
Я сообщил ему нужные данные, а он записал их весьма неразборчивым почерком. Он не столько писал, сколько рисовал — медленно, очень медленно, с нажимами и каким-то самоотречением, достойным столь важного и благородного занятия. Когда через добрых полчаса он провел последний штрих, лицо его стало очень довольным, и он отодвинул книгу от себя, а потом спросил меня:
— Как вам нравится мой почерк, сеньор? Вы когда-нибудь видели такие красивые буквы?
— Нет, таких букв я не видел, — ответил я в полном соответствии с истиной. — У вас очень характерный почерк.
— Не удивительно, что именно я внес почти все имена, так как большинство гостей точно так же, как вы, не умели обращаться с пером и чернилами. Благодарю вас за сведения о себе, они исключительно ясные, кроме одного момента. В качестве своей профессии вы указали «литератор». Подобного занятия мне еще не встречалось. Что это такое — ремесло, военное звание или нечто связанное с коммерцией вообще и торговлей домашними животными, в частности?
— Ничего подобного. «Литератор» — это то, что в испанском языке обозначается словами «autor» или «escritor».
Тут он изумленно посмотрел на меня и сказал:
— У вас есть состояние?
— Нет.
— Тогда мне от всего сердца жаль вас, потому что при подобной профессии вы должны голодать.
— Почему, дон Херонимо?
— И вы еще спрашиваете? О, я знаю эти обстоятельства очень хорошо, потому что у нас здесь, в Гуаймасе, тоже есть «escritor». Он очень богат и пишет для газеты, выходящей в Эрмосильо. Ему приходится платить очень много денег, чтобы увидеть свои писания напечатанными. Это занятие связано с большими расходами и совершенно не приносит прибыли. Как можете вы жить? Что вы едите и пьете? Во что одеваетесь? Искренне удивляюсь вам! Да сможете ли вы оплатить все, что у меня съедите?
— Да. На это у меня хватит денег.
— Это меня радует. Хм, escritor! Не удивительно, что вы так необычно здесь появились. Просто не понимаю, как это вы сравнительно хорошо выглядите. Но… Caramba! [9]Меня ведь только сейчас осенило: раз вы escritor, то вы же должны уметь писать?
— Конечно!
— И несмотря на это, вы переложили такое трудное задание на меня! Почему вы не проявили свое искусство, в котором так сильны?
— Потому что было бы невежливым противоречить вам, когда вы признали во мне человека, не умеющего водить пером.
— Верно! Такая вежливость может заменить рекомендацию. Могу я спросить, откуда вы прибыли?
— С того склона Сьерра-Верде.
— Пешком? Бедняга!
— У меня была лошадь. Вы, вероятно, заметили, что я ношу шпоры. Моя лошадь упала и сломала ногу, поэтому пришлось ее пристрелить.
— Почему же вы не взяли с собой седло и сбрую?
— Потому что я не хотел тащиться с тяжелым грузом в подобный зной.
— Но вы могли бы продать сбрую, а на вырученные деньги прожить целых два дня. Мне действительно вас жаль. Лучше бы вы не таскали эти старые ружья; за них вы не получите и цента: они ведь совсем старой конструкции — я-то в этих делах понимаю.
Он взял в руки штуцер Генри [10], внимательно рассмотрел его, а когда ему попался на глаза патрон у затвора, бравый малыш покачал головой. Потом он взялся было за медвежебой, вознамерившись и его подержать в руках, но это ружье показалось ему слишком тяжелым, он не смог поднять его одной рукой, а потому оставил в покое.
— Выбросьте эту дрянь! — посоветовал он мне. — В этих железяках нет никакого толку, если же вы попробуете их применить, то только наживете неприятности. Куда вы собираетесь отправиться из Гуаймаса?
— Куда-нибудь на север, на корабле через Эрмосильо [11].
— Тогда вам придется долго ждать. Корабли туда ходят редко.
— Тогда я поеду верхом.
— Но для этого вам надо купить лошадь или мула, а здесь, уверяю вас, верховых животных не купишь даже за большие деньги. Если у вас есть время, то можно бы воспользоваться железной дорогой до Ариспе.
— А поезда часто ходят?
— Поезда? Сразу видно, что вы приезжий, сеньор. Дорога еще не построена. Говорят, ее закончат через три-четыре года, а то и через пять лет. И вы ничего об этом не знаете? Не стоит путешествовать по стране, которую вы плохо изучили и которая расположена так далеко от вашей родины. При вашей бедности это — опасное начинание. Свою родину вы назвали Сахонией. Где находится этот город?
— Это совсем не город, а королевство, входящее в состав Алемании [12].
— Совершенно верно! Просто невозможно держать в голове все географические карты. Итак, вы могли бы остаться у меня. Из-за вашей бедности, а также из-за того, что вы, как хороший игрок в домино, украсите наше общество, я войду в ваше положение и возьму с вас самую дешевую плату. Вы получите полный пансион и лучшие продукты всего за один песо [13]в день. Дешевле вы ничего не найдете.
— Благодарю вас, я согласен, — поспешил я с ответом, потому что один песо составлял четыре с половиной марки, а поэтому «полный» пансион и «лучшие» продукты можно было рассматривать почти как подарок.
Он удовлетворенно кивнул, отодвинул свой гроссбух [14]в сторону, снова вцепился в костяшки домино и сказал:
— Вы, конечно, голодны и хотите пить — Фелиса приготовит вам еду, а мы тем временем можем сыграть пару партиек. Начнем!
Ясное дело, он не поинтересовался, расположен ли я играть. Хозяин, кажется, считал само собой разумеющимся, что я такой же страстный игрок, как и он сам. Мы начали партию, потому что я не хотел показаться нелюбезным. Я попытался проиграть, но мне это не удалось, потому что дон Херонимо играл в самом деле отвратительно. Когда мы сидели за третьей партией, от очага, возле которого трудилась сеньорита, стал распространяться запах подгоревшей муки. Посреди четвертой партии хозяин вдруг остановился, ударил себя по лбу и крикнул:
— Да как же я мог об этом забыть! Вы хотите, сеньор, ехать через Эрмосильо, а я и не подумал, что у вас есть отличная возможность. Сеньор Энрико поджидает корабль, который сначала причалит здесь, а потом должен отправиться в Лобос.
— Мне очень бы подошло это местечко. Кто этот человек, которого вы назвали сеньором Энрико?
— Мой постоялец. Его имя записано как раз перед вашим. Вы разве не заметили?
Нет, я не видел его имени. Я тут же схватил гроссбух и нашел соответствующую строчку: «Гарри Мелтон, святой последнего дня». Конечно, это было написано по-английски. Итак, мормон [15]! Как он попал сюда? Какие дела увели его из крупного города Солт-Лейк-Сити так далеко на юг, в Гуаймас?
— Что это вы так задумчиво глядите в книгу? — спросил хозяин. — Может быть, вы заметили в записях нечто особенное, что поразило вас?
— Да, пожалуй, нет. Вы читали запись?
— Да, но не понял. А сеньор так серьезен, горд и набожен, что затруднять его вопросами я не решился. Возможно, я неверно произносил его имя, и тогда он объяснил, что Гарри — то же самое, что испанское Энрико. С тех пор я его так называю.
9
Черт возьми! (исп.).
10
Штуцер Генри — здесь: двуствольное нарезное охотничье ружье крупного калибра, изготовленное специально для Олд Шеттерхэнда оружейным мастером по фамилии Генри (см. начало романа «Виннету»).
11
«…на корабле через Эрмосильо» — мексиканский город Эрмосильо расположен в глубине континента и водной связи с океаном не имеет.
12
Германии (исп.).
13
Песо — испанская серебряная монета, давшая название денежным единицам ряда латиноамериканских стран, в том числе и Мексики.
14
Главная бухгалтерская книга (нем.).
15
Мормоны («святые последнего дня») — члены религиозной секты, основанной в США в первой половине XIX в. Джозефом Смитом, издавшим «Книгу Мормона», которую сторонники секты считают переводом таинственных писем пророка Мормона, объявленного одним из родоначальников американских индейцев. Сектанты, вдохновляясь идеалами ветхозаветных пророков, пытались претворить их в жизнь. Одновременно они всемерно прославляли этические ценности свободного предпринимательства. Большое место в жизни общины уделялось вопросам физического здоровья и личной нравственности, понимаемой прежде всего как сочетание трудолюбия и бережливости. В романах К. Мая мормоны олицетворены в отрицательных героях, вследствие негативного отношения к этой секте в Европе, вызванного, помимо чисто догматических различий конфессионального порядка, многоженством, которое мормоны практиковали до 1890 г. Мормоны сыграли значительную роль в освоении западных территорий США. В Мексику они стали проникать с 1884 г.: получив в собственность земельные участки в штате Чиуауа (округ Галеана: Пачеко, Фернандес-Леаль и др.), мормоны основали там колонии, занимаясь земледелием и скотоводством.