Капитан Кайман

— Ради всего святого, негодяи, ну скажите же, что он там такое говорит! — проревел Петер, больше задетый их молчанием, чем тем положением, в котором они оказались из-за собственной неосмотрительности.

— Говорит он что-нибудь или не говорит, это все равно, — изрек наконец Хаммердал, — но он назвал тебя глупой, трусливой жабой, потому что ты был неосторожен и дал себя поймать.

— Глупая… трусливая… жаба… Он меня так назвал… Меня одного? А вы что, не попались? Подождите, проказники, он, а заодно и вы сейчас узнаете, кто такой Петер Польтер из Лангедорфа! Он меня обозвал, меня одного, ха-ха-ха! Ну погоди, сейчас я тебе покажу, что как раз я один-то и не имею причин бояться!

Он медленно сгруппировал затекшие конечности. Как раз в это время индейцы отошли в сторону и негромко что-то обсуждали, поэтому они ничего не заметили.

— Раз, два… три… Привет, Дик Хаммердал… привет, Пит Холберс… надеюсь, вы скоро последуете за мной!

Доверие к своей непомерной физической силе его не обмануло. Ремни не выдержали сверхчеловеческого напряжения мышц и лопнули; он вскочил на ноги, бросился к своему коню, прыгнул в седло и пустил животное в галоп.

Дикари считали невозможным побег кого-либо из пленников, а действия штурмана были столь стремительными, что, прежде чем они схватились за ружья, бежавший успел проскакать довольно большое расстояние. Пули его не достали; тогда двое индейцев сели на лошадей и бросились в погоню. Прочие остались сторожить пленных.

Во время связанной с побегом суматохи не было сказано ни слова; теперь же тот юный дикарь, который уже говорил с охотниками, снова подошел к ним и спросил:

— Вы знакомы с Дедли-Ганом?

Лежащие на земле не удостоили его ответом.

— Вы знаете его, он ваш вождь. Однако вы знали и Матто-Си, Медвежью Лапу, который пал от ваших рук. Сейчас он в Полях Вечной Охоты, а его сын стоит перед вами, и он отомстит за смерть отца белым людям. Он пошел вместе с другими юношами вслед за старыми воинами, что хотели поймать огненного коня, и дважды видел трупы своих братьев. Избежавшим смерти он поймал новых лошадей, и теперь они приведут убийц к огненному столбу.

Он замолчал и отвернулся. Охотников привязали к лошадям, и все тронулись в путь — вдоль речки, к лежащему у неровной линии горизонта лесу. Дикари знали, что двое их соплеменников, отправившихся в погоню за штурманом, сумеют сами о себе позаботиться.

К вечеру добрались до леса. Сначала они двигались вдоль его кромки, потом повернули вглубь. Проехав некоторое расстояние, увидели группу индейцев, сидевших вокруг неярко горевшего костра. Это были юноши, отправившиеся под началом сына вождя навстречу взрослым воинам, ушедшим грабить поезд. Они видели трупы своих отцов и старших братьев и теперь горели жаждой мести. Увидев пленных, они пришли в восторг. Затаив дыхание, слушали они речь своего вождя, который сообщил им подробности случившегося и рассказал о предполагаемом плане дальнейших действий.

Судя по частым возгласам «Уф!», его речь получила полное одобрение у слушателей. Потом вперед выступил единственный бывший среди них белый и начал:

— Великий Дух да откроет уши красных братьев, чтобы они поняли то, что я сейчас скажу!

Кашлянув несколько раз, он продолжил:

— Дедли-Ган — великий охотник; он силен как медведь и мудр как рысь, сидящая в ветвях сикоморы, но он враг красных людей и взял у них больше ста скальпов. Он умертвил Матто-Си, знаменитого вождя огаллала, убил половину племени и, попав к вам в руки, снова сделал себя свободным. В вигваме у Дедли-Гана много золота, но никто не знает, где он живет. Он мой враг, и поэтому я собрал моих людей, чтобы найти его вигвам и взять золото. Мы встретили красных братьев и объединились с ними: им нужна была кровь врага, а нам — его золото. Но небо отвернуло от нас свой лик и не послало нам удачи; все белые кроме меня были убиты, а среди красных братьев лишь немногие сохранили жизнь. Мы остались без лошадей и оружия и погибли бы, если бы не встретили юных воинов племени, которые горят желанием показать, что они достойны того, чтобы сражаться в рядах храбрейших. Они отомстят за убитых и возьмут скальпы врагов, но сделают это не тем путем, как это предлагает юный вождь.

Среди слушателей поднялся удивленный ропот. Говоривший продолжил:

— Я нашел вход в вигвам врагов. Он живет в большой пещере, куда ведет вода, смывающая следы их ног и копыт их коней. Мои братья хотят проникнуть туда в темноте ночи и убить их во сне. Но я думаю, что они выставляют на ночь посты, кроме того, один из их людей от вас убежал и он сообщит им о вашем приближении. Я знаю лучший путь туда.

— Пусть белый человек говорит! — закричали все.

— Вода, которая течет в вигвам, не остается внутри, но должна где-то вытекать наружу. Я отыскал это место и хочу сейчас повести к нему вашего юного вождя, чтобы посмотреть, нельзя ли оттуда проникнуть внутрь пещеры. Надо спросить пленных, знают ли они об этом!

При громком одобрении собравшихся предложение было принято; круг индейцев распался, из него вышел вождь и подошел к Питу Холберсу и Дику Хаммердалу, которые, связанные по рукам и ногам и с кляпами во рту, лежали поблизости.

Они слышали каждое слово. Замысел вражеского траппера имел свой резон, однако им самим ничего не было известно о втором входе в убежище.

Убежище Дедли-Гана представляло собой пещеру, созданную природой внутри меловой горы. Вход в нее был промыт ручьем, который, с шумом низвергаясь в дальнем углу пещеры в темное нутро земли, не имел больше, по мнению охотников, выхода на поверхность. Дедли-Ган сам нашел эту пещеру, оборудовал ее под жилье и никогда не упоминал о том, что у нее имеется еще один вход, помимо того, что был образован втекающим в нее ручьем.

У пленников вынули кляпы изо рта, после чего их втащили в круг, и белый траппер начал допрос:

— Вы люди Дедли-Гана?

Не удостоив его взглядом, Хаммердал повернулся к своему товарищу.

— Пит Холберс, старый енот, как ты считаешь, стоит ли нам отвечать этому мерзавцу?

— Хм, если ты думаешь, Дик, что потом нам не будет стыдно, то скажи ему пару слов.

— Скажу я ему их или нет, это все равно, но он может подумать, что мы от страха перед ним и его индейцами потеряли дар речи. Поэтому давай-ка дадим ему возможность немножко нас послушать!

Траппер не обратил внимания на «мерзавца» и повторил вопрос:

— Ваш главарь — Дедли-Ган?

— Да, но не ваш, потому что Полковник не держит у себя подонков.

— Ругайтесь сколько влезет, если считаете, что это вам что-то даст, пока что я ничего не имею против. Как ваше имя?

— Если бы вы искали меня лет сорок и лет двадцать назад спустились бы вниз по Миссисипи, возможно, вам и встретился бы кто-нибудь, кто знает, как меня зовут. А сейчас уже слишком поздно.

— Ну что же, это не имеет значения. У вас есть золото в убежище?

— Конечно, есть, и много, очень много, — между прочим, намного больше, чем вам удастся его там взять.

— Где оно спрятано?

— Это все равно, где оно спрятано; попробуйте его найти!

— Сколько у вас людей?

— Достаточно, и каждый способен в одиночку противостоять всем вам, вместе взятым.

— Кто был тот индеец, который помог Полковнику у железной дороги?

— Это я могу вам сообщить: его зовут Виннету.

— Апач?

— Апач или не апач, это все равно, но это был именно он.

— Сколько входов у вашего убежища?

— Ровно столько, сколько людей.

— А именно?

— На каждого по одному, ни больше, ни меньше, не так ли, Пит Холберс, старый енот?

— Раз уж ты так считаешь, Дик, то я не имею ничего против!

— Что представляет собой ваша пещера?

— Посмотрите сами, сразу все узнаете!

— Хорошо, как вам угодно! У вас была возможность облегчить свою участь, но вам, как видно, не хочется ничего иного, как только быть привязанными к столбу и сожженными заживо. Вас отвезут в стойбище огаллала, и полагаю, вы и сами догадываетесь, что там произойдет!