Эльфийская месть

– Проследи за этим делом и доложи мне, когда все будет закончено, – приказал герцог.

Хашет понял, что аудиенция закончена, и покинул кабинет Хембреона, изо всех сил стараясь скрыть свое ликование.

Встреча прошла гораздо лучше, чем он мог надеяться. Еще несколько таких шагов, и он заслужит благосклонность Хьюна, Хембреона и других Рыцарей. И за все это придется заплатить кораблями Хьюна.

По мнению Хашета, это была выгодная сделка.

В течение следующего дня эльфы отдыхали на холмах неподалеку от разрушенного поселения Сулдасков. Бой начнется утром, и предстояло закончить множество дел и утвердить план сражения.

Самой трудной задачей было освобождение пленников. Согласно донесениям литари, примерно пятьдесят эльфов еще оставались в живых. Точнее определить их численность не представлялось возможным, поскольку все пленные эльфы были согнаны в одно место и содержались в клетке, построенной из веток срубленных деревьев на опустошенной поляне. Люди разделились на две группы: несколько наемников охраняли пленных, а остальные разбили лагерь на берегу реки.

Предполагалось, что силы лесного народа придется разделить.

Несмотря на ожидание предстоящей битвы, лесные эльфы не могли удержаться от удивления при виде своих новых союзников. Кендела Лифбоуэра они приняли довольно легко, хотя и были смущены его дружбой с дворфом. Больше всего их изумляло присутствие человека.

Тинкерсдам был полностью погружен в собственные мысли; не переставая что-то бормотать себе под нос, он возился с многочисленными горшками, флаконами и порошками, привезенными в объемистом заплечном мешке. Все эльфы уже знали, какую славу он заслужил среди жителей Зазеспура, и даже Тамсин, самый непримиримый по отношению к представителям человеческой расы, от всей души желал Тинкерсдаму успеха.

Среди суеты последних приготовлений Эрилин чувствовала себя лишней. Ее задача уже выполнена. Благодаря ее стараниям литари присоединились к лесным эльфам, и Зоастрия вернулась, чтобы вести их в бой. К тому же полуэльфийка тайком попросила Ганамеда поискать союзников среди других обитателей леса. Эти существа были настолько скрытными, что даже эльфы не могли обнаружить их, если те сами этого не хотели. Эрилин сомневалась, что даже литари удастся завербовать новых помощников.

Да и без Лунного Клинка на поясе она чувствовала себя голой – с тех пор, как ей исполнилось пятнадцать лет, Эрилин ни разу не расставалась с волшебным эльфийским мечом. И ей было нечем заменить его. Хорошее оружие – редкость в Тефирском лесу.

Ее замешательство не укрылось от Амарила.

– Ты не можешь идти в бой без меча, – настаивал он.

Эрилин пожала плечами.

– У меня остался кинжал, и я недолго буду без меча. Стоит только сразиться с любым из наемников. – Она попыталась улыбнуться. – Я попробую несколько клинков и выберу самый лучший.

– И все равно тебе необходим меч. Если не ради твоей собственной безопасности, то ради нашего клана… нашего народа, – быстро поправился он. В подготовке к сражению уже участвовали представители трех эльфийских рас, и обособленно живущие до сих пор Эльманесси постепенно начинали привыкать к общению. – Никто среди нас не может сравниться с тобой в искусстве боя на мечах, даже Соора Теа!

Амарил кивком указал в сторону, где миниатюрная воительница учила приемам боя группу молодых эльфов. Но Эрилин лишь покачала головой.

– Нет, ее техника гораздо чище и точнее, чем моя. Если и есть какие-то недостатки, то только потому, что могущество Лунного Клинка значительно возросло с тех пор, как она в последний раз держала его в руках. После того как она рассталась с мечом, им владели еще четверо эльфов, и каждый добавлял к его свойствам нечто новое. Должна признаться. Лунные Клинки становятся настолько сильными, что ими трудно управлять, – призналась она, – Вряд ли найдется много воинов, кто смог бы его удержать.

– И еще меньше тех, кто способен справиться с его магией, – добавил Амарил. – В легендах говорится, что меч уничтожит каждого, кто, не имея на это права, к нему прикоснется. Надо обладать незаурядной смелостью, чтобы решиться принять волшебное оружие.

Полуэльфийка рассеянно пожала плечами. И дело было не в скромности. Она впервые обнажила Лунный Клинок, совершенно не представляя себе его опасности.

– Я пытался догадаться о том, какое свойство ты передала мечу. Говорят, что этот дар происходит не по воле владельца, а обусловлен его собственными нуждами и талантами.

– Или миссией, – добавила Эрилин. – Иногда магические свойства появляются вследствие внезапной необходимости. Один из моих предков вынужден был сразиться с красным драконом и выиграл бой, добавив к свойствам меча способность защищать от пламени. Представь себе его удивление, когда он очнулся и понял, что остался жив!

Лесной эльф усмехнулся:

– Так вот почему тебе удалось отбить заряды колдовского огня! Я только видел, что меч закрыл тебя защитным ореолом и двигался с сумасшедшей скоростью. Который из этих даров твой?

– Ни тот ни другой. До сих пор Лунный Клинок мог находиться только в одних руках, – пояснила Эрилин. – Это доставляет определенное неудобство, если работаешь с партнером. Так, мой дар мечу заключается в том, что в случае необходимости я могла передавать его и его волшебство своему партнеру.

– Вот как. Это многое объясняет, – сказал Амарил.

Эрилин вопросительно подняла брови.

– Во время сражения у реки, – заговорил эльф, – меня сильно теснили сразу несколько наемников. И все же я заметил, как призрачные воины вышли из твоего меча, и один среди них не был эльфом, хотя быстро изменил свою внешность. Я не мог понять, как это возможно, пока ты не сказала, что поддерживаешь контакт с другом. Не смотри на меня так удивленно, – слегка улыбнулся Амарил при виде изумления на лице Эрилин. – Ты же сама сказала, что существует не один способ установить контакт. Твой дар, позволяющий этому человеку владеть Лунным Клинком, и был проявлением самой прочной связи между вами. И, как ты тоже говорила, дар проявился в ответ на твое сокровенное желание. А возможно, это было обусловлено необходимостью, и Лунный Клинок сам все решил за тебя. Ты могла и не сознавать, насколько дорог тебе этот человек.

Полуэльфийка молча смотрела на своего друга и не находила слов; его предположения показались ей настолько точными, что она не решалась возразить. Она передала Лунному Клинку свойство поддерживать контакт, а меч и ее сердце выбрали Данилу, чтобы передать ему чисто эльфийский дар. Как ни странно, но ложь, высказанная ради того, чтобы излечить раненую гордость Амарила, оказалась правдой. Амарил печально улыбнулся.

– Не ты первая, кто тем или иным путем связывает свою судьбу с человеком. Есть в людях нечто такое, что привлекает эльфов. На торговом пути я слышал от местных эльфов песенку на эту тему. Не помню ее слов, кроме последней строки.

– Как быстро они сгорают, но как ярко пылает огонь! – процитировала Эрилин. – Да, я тоже слыхала эту песенку.

– И ты знаешь, что это правда, как это знала твоя мать, – мягко добавил он.

Едва смысл его слов дошел до нее, Эрилин вздрогнула.

– Ты знаешь. Ты знаешь, что я полукровка. И знаешь уже давно!

– Почти с самого начала, – признался эльф. – Сначала я никому ничего не говорил по той же самой причине, что и Феррет: ради блага нашего клана. Ты была нужна нам. Затем я молчал ради тебя самой и ради себя. Но очень скоро я понял, что твое происхождение не имеет для меня значения, как и для любого из эльфов. У тебя душа эльфа, иначе ты не смогла бы носить Лунный Клинок или вступать с кем-то в контакт. То, что ты выбрала человека, чтобы установить с ним связь, ничуть не меняет твоей сущности и не уменьшает достоинств.

Впервые в жизни Эрилин поняла двойственность своей натуры.

– Спасибо, – прошептала она в ответ.

Амарил положил руки ей на плечи.

– Все это мы должны были сказать друг другу. Завтра предстоит тяжелый бой. Ты знаешь, с кем нам придется сражаться, знаешь, что я должен биться с Бунлапом. Или он будет убит, или отомстит мне. В любом случае завтра все закончится.