Эльфийская месть

– Ты напомнила мне еще об одной загадке, – всплеснула руками Эрилин. – Зоастрия и Соора Теа. Возможно ли, что эти два имени принадлежат одной личности?

– Я не знаю. Хочешь поговорить с ней самой?

Эрилин тяжело вздохнула. Этого момента она страстно желала и боялась с тех самых пор, как узнала секрет магии Лунного Клинка. Созерцание собственного двойника в качестве сущности меча само по себе было достаточно ошеломляющим. Возможность общаться с душой своего предка представлялась Эрилин и вовсе невероятной. К тому же не с каким-то далеким предком – в мече жила душа ее матери!

Как ни стремилась она снова увидеть З'Берил, Эрилин не могла предугадать реакцию матери на ее желание отказаться от предназначения, выбранного для нее мечом. Она с детства привыкла считать себя белой вороной, поскольку была полуэльфийкой в селении эльфов, но ни разу не замечала она в глазах матери разочарования. А теперь Эрилин опасалась, что увидит именно это.

И все же она сможет – и должна – встретиться лицом к лицу с Зоастрией.

– Как это делается? – спросила Эрилин.

– Точно так же, как ты вызываешь меня. Только учти, когда ты призовешь всех нас, могущество меча значительно уменьшится. Ты подвергнешь свою жизнь большому риску.

Эрилин отреагировала на это предупреждение коротким кивком и снова подняла меч.

– Выходи, та, кто когда-то была Зоастрией, – твердо произнесла девушка.

Снова над древним мечом поднялась струйка тумана и стала принимать очертания эльфийки. Сердце в груди Эрилин замерло. Перед ней стояла женщина из сокровищницы – спящая прародительница, которая так часто тревожила ее в беспокойных снах. Но, как ни странно, тень Зоастрии не казалась такой же плотной, как двойник Эрилин. Она была полупрозрачной, призрачной, совсем не той легендарной героиней, которая способна привести эльфов к победе.

– Чего ты хочешь от меня, полуэльфийка, и как случилось, что ты владеешь мечом Зоастрии? – спросила эльфийская тень тоном, который был так хорошо знаком Эрилин.

Она совсем не ожидала такой реакции от своей праматери, но и сдаваться не собиралась. Арфистка гордо расправила плечи и встала перед призрачной фигурой.

– Ты – Зоастрия, владевшая мечом до меня. Не была ли ты известна еще и под именем Соора Теа, лунная эльфийка, воительница?

– Однажды. Так называл меня народ лесных эльфов. Язык Эвермита оказался для них трудным.

– Ты снова нужна им, – негромко сказала Эрилин. – Их потомки ждут возвращения своей героини.

Но призрак Зоастрии покачал головой.

– Как мало ты знаешь о мече, который носишь. Я не могу, я способна появиться лишь в том облике, который ты видишь. Из всех свойств Лунного Клинка способность вызывать эльфийскую тень – самое простое и бесполезное. Жаль тебя огорчать, но это так, – неожиданно добавила она.

Щеки Эрилин вспыхнули, но она промолчала. До конца своей жизни не перестанет она сожалеть о зле, причиненном эльфийской тени ее бывшим наставником и другом. Золотой эльф Кимил Нимесин обманом добился контроля над мечом и заставил Эрилин вступить на путь наемных убийц.

– Почему ты не можешь? Чем ты отличаешься от остальных? – требовательно спросила полуэльфийка.

– Потому что в отличие от остальных лунных воинов я не умерла, – сказала Зоастрия. – Для того чтобы передать Лунный Клинок своему наследнику, не обязательно отведать вкус смерти. Это дано не каждому, но я дала обет вернуться и не могла оставить меч без хозяина. Так поступали и другие. Ты наверняка слышала легенды.

Полуэльфийка кивнула. Истории о спящих героях, которые возвращались в минуту великих испытаний, рассказывались повсюду, от Муншаезов до Рашемена. И теперь она поняла, почему в каждой легенде обязательно говорилось о древнем волшебном мече.

– Мой обет может быть выполнен, – продолжала Зоастрия. – Эльфийская тень и ее хозяйка должны стать единым целым. Но этого не произойдет, пока та, которой я когда-то была, спит в сокровищнице разбогатевшего убийцы. Соедини две части, и я стану такой же, как прежде.

Полуэльфийка задумчиво кивнула.

– Таково твое желание?

– Какой смысл спрашивать о желаниях? Лучше спроси, каков мой долг. Если у тебя не будет другого выхода, позови, и я приду.

С этими словами призрачная фигура исчезла в мече. Вместе с ней пропал и двойник Эрилин.

Арфистка убрала меч в ножны и задумалась. Выкрасть спящую Зоастрию из сокровищницы нелегко, да и подготовка займет слишком много времени. Придется послушаться совета прародительницы и поискать другой выход.

Хашет оставил коня в городской конюшне и пешком отправился к докам порта Кир. Этот район славился дурной репутацией, но Хашет отправился один и не испытывал при этом никаких колебаний. Не зря же он провел столько времени учеником в гильдии наемных убийц Зазеспура! Хотя обучение и не принесло заметных успехов, он узнал достаточно, чтобы заслужить пояс цвета песка. На его оружии еще не было зарубок, отмечающих удачные убийства, но даже не запятнанный кровью кинжал он мог бросить метко и далеко.

Кроме того, у него было еще одно оружие, гораздо более острое, которое он ежедневно оттачивал и полировал. Хашет ни капли не сомневался, что в доках порта Кир не найдется ни одного человека, способного противостоять остроте его ума.

Чем ближе к морю, тем неприветливее становились окрестности. Небольшие магазины, предлагавшие диковины со всех концов света, уступили место низкосортным тавернам. Деревянные тротуары становились все уже, и между досками плескалась темная вода залива, наступавшего на берег. По мере приближения к цели запах рыбы усиливался. В открытых складах по обе стороны улицы мужчины и женщины разбирали сегодняшний улов, ничуть не беспокоясь о кучах чешуи, отрезанных рыбьих голов и потрохов, валявшихся под ногами.

Хашет прикрыл нос ладонью и ускорил шаг. В конце этого причала находилась мастерская Берринджера. Именно туда направлялся Хашет. Много дней он штудировал учетные книги и журналы лорда Хьюна, собирая мельчайшие крохи информации и даже косвенные намеки, и расшифровывал найденные записи. Работа представлялась ему увлекательнейшей головоломкой, и наконец, он собрал ее. Теперь Хашету оставалось только разгадать конечную цель и найти способ получить из этого выгоду.

Мастерская Берринджера оказалась захламленным, шумным и дурно пахнущим местом. Совсем не такой представлял ее Хашет. В воротах он предъявил копию доверенности, которую лорд Хьюн выдавал представителям торговых компаний, покупавших для него корабли, и беспрепятственно вошел во двор.

Там он внимательно огляделся. Десятки рабочих, потея и ворча, скатывали с плоских телег громадные бревна. Затем со стволов срезали наружный слой древесины, из которой изготавливали доски и брусья, а середина превращалась в гладко оструганную высокую и крепкую мачту. Некоторые доски, нарезанные по размерам, вымачивали в огромных чанах с морской водой, смешанной с каким-то отвратительно пахнувшим зельем. Древесина в этой жидкости становилась мягче, и после придания нужной формы высыхала и твердела, сохраняя изгибы. На эстакаде возвышался недостроенный корабль, всем своим видом напоминавший тщательно обглоданный скелет. В сухом доке стояло три готовых судна.

На всех стадиях постройки судов было заметно качество, прославившее корабельщиков Тефира. Суда казались стройными и гладкими, что обещало впоследствии отличные скоростные качества. Но Хашета больше всего удивили и заинтересовали металлические детали.

Он задержался у трех готовых кораблей, на которых сразу несколько кузнецов устанавливали и закрепляли вооружение. И это был внушительный арсенал: баллисты и катапульты обеспечивали значительную огневую мощь. Рядом с каждой баллистой рядами выстроились окованные железом дротики, возле катапульт лежали груды крупной картечи, причем каждое ядро было снабжено острыми шипами. Выстрелы из подобных орудий представляли нешуточную угрозу.

Так вот где крылся ответ на главный вопрос. Три построенных корабля, несомненно, предназначались владельцу большого частного флота. Эти вооруженные суда без труда могли обеспечить безопасность любого торгового каравана в пиратских водах или блокировать вход в гавань.