Страница 28 из 53
По зеленой лужайке шел Ной и, размахивая руками, пел во всю глотку. Внимательно прислушавшись к голосу и присмотревшись к странной походке своего друга детства, Энн пришла к твердому убеждению, что тот откровенно пьян.
Это заставило ее нахмуриться. Среди пороков и недостатков Ноя, которых было, как она догадывалась, немало, злоупотребления спиртным пока не замечалось. Энн также точно знала, что Ной никогда не принимал наркотиков, хотя на протяжении многих лет считался трудным подростком.
Но, Боже, как же ужасно он пел! Внимательно понаблюдав за его прыгающей походкой, Энн вдруг поняла, что Ной вовсе не пытается танцевать и не шатается под воздействием алкогольных паров, как ей показалось в первый момент. Он хромал на больную ногу. И очень сильно!
Энн выскочила из дома и бросилась навстречу ему. Ной же широко раскинул руки и попытался пройтись колесом. Но в тот же момент свалился на траву. Энн подбежала к нему и опустилась рядом на колени. Глаза его блуждали где-то далеко.
— Ной, что с тобой? — воскликнула она. — Что случилось? Ты ушибся? Больно? Где?
Ной ничего не ответил, но закрыл глаза и принял более удобную позу на траве. Можно было подумать, что он решил остаться здесь надолго.
— Ной!
Он устроился еще удобнее, но молчал.
— Ной! — уже громко крикнула Энн, не на шутку встревоженная.
— Я-я… — пробормотал Ной, не открывая глаз. — Н-ной… Так меня действительно зовут…
Он неприлично рыгнул, и у Энн перехватило дух от разящего запаха алкоголя. Она еще ни разу не видела Ноя в таком состоянии.
— Что с тобой?
Один глаз Ноя приоткрылся и сразу же закрылся вновь. По лицу расплылась глупейшая улыбка.
— А, это ты, крошка… Я узнаю тебя по одежде… Тебе, идет. Очень… Очень мило.
— Ной! — уже во весь голос и с трудом сдерживая ярость, крикнула Энн. — Ты заболел?
— Не-ет… Просто немного выпил… Перепил… Накачался…
— Это я уже поняла. Но зачем? Ты ведь не пьешь!
— Демерол и виски… Несовместимы. — Он поднял руку и прикрыл ладонью глаза. — Очень погано себя чувствую…
— Шутка ли! Какого дьявола ты пьешь виски, да еще вместе с наркотиком?
— Росс сказал, что мы с тобой не… Не просто друзья… А я ответил, мы друзья и… И все тут…
— А чтобы доказать ему это, ты нализался как свинья?
— Клянусь, я выпил только два глотка… А он считает, что я тебя не стою…
Глаза Энн стали круглыми от негодования.
— Вот они, мужчины! — сказала она с омерзением. — Зачем ты говорил с ним обо мне?
— Я сказал ему, что… Что ты рехнулась… Что собираешься меня бросить… Разбить мое сердце… Еще сказал, что невозможно разбить то, чего у меня нет…
— У тебя есть сердце, Ной!
Он отрицательно затряс головой.
— Росс боится за тебя… А я сказал ему, что ты… Что ты упрямая, независимая… Что тебе никто не нужен…
На Ное были только тенниска и шорты. Лежа на земле, он чувствовал, что начинает дрожать от холода. Энн с беспокойством подумала, что если она тотчас же не перетащит его в дом и не отогреет, то дело может принять дурной оборот. Кроме того, она отлично знала, как опасно смешивать болеутоляющие лекарства с алкоголем.
— Пойдем, Ной, — решительно сказала она, просунув руки ему под мышки и пытаясь поднять. — Ну, помоги же мне, вставай на ноги!
Но Ной продолжал бормотать, задумчиво глядя в усыпанное звездами небо:
— И тебе я… Тебе я определенно не… Не нужен.
Энн беспомощно опустила руки. Такую тяжесть поднять в одиночку она была явно не в силах. Тем временем Ной не переставал дрожать и снова закрыл глаза.
— Ной! — умоляла Энн. — Открой глаза!
Безуспешно.
— Ной, пожалуйста!
Ноль внимания.
— Ной, пойдем! Разве тебе не интересно еще раз взглянуть на мой летний наряд?
Он открыл один глаз.
— Я знал, что он придет… Придет день… И ты меня о чем-нибудь… О чем-нибудь будешь… Будешь умолять…
Все же она не могла заставить его сдвинуться с места.
— Вставай, Ной Тэйлор! Ты, оказывается, еще глупее меня! И кроме того, на тридцать с лишним килограммов тяжелее. Я не могу тебя поднять!
Ее резкий тон наконец вывел Ноя из состояния оцепенения. Он медленно открыл глаза и уставился на Энн.
— Когда ты так на меня смотришь, я готов сделать для тебя все, что угодно.
— А именно?
— Перевернуть мир, укротить дикого зверя и… И тому подобное!
— Зачем? — рассмеялась Энн. — Все это я могу сделать и сама. Без твоей помощи.
— Знаю. И говорю глупости. Потому что не в состоянии помочь даже себе самому.
Ной неуклюже поднялся на ноги и несколько мгновений стоял, с трудом сохраняя равновесие и бестолково размахивая руками. Энн поддержала его, обняв за талию. Он уткнулся подбородком ей в затылок, сбив прическу.
— Ай, — воскликнула Энн, — какой же ты неловкий! Ну ладно. Теперь идем. Так… Один шаг… Другой…
— Ведь мы с тобой вместе росли, верно?
— Верно, верно… Боже, ты весишь, наверное, с тонну!
— Как брат и сестра… Ведь так?
— Ну, положим, не совсем так. Но похоже.
— Не покидай меня, Энн!
— Не покину. Только сейчас отведу домой.
— Ты тоже бросишь меня… Как делали все вы…
Энн почувствовала, что ее сердце готово остановиться. Ной, как и всегда, пронзил его насквозь. Женщины бросали его! Даже Розмари, и та, по-своему, его оставила. При этой мысли в душе Энн шевельнулось что-то очень теплое. Но это чувство тут же сменил страх: ведь она могла ненароком тоже нанести ему очередную душевную рану!
— Я не хочу бросать тебя, Ной, — очень серьезно сказала она.
— Нет, ты собираешься это сделать! — упорствовал Ной.
Они медленно шли. Ной остановился на середине лужайки.
— Я устал.
— Знаю.
Она понятия не имела, что теперь делать. Вести Ноя в главное здание было бессмысленно: у нее не хватило бы сил втаскивать его по крутой лестнице на второй этаж. Сам же он тем более не смог бы туда подняться. Оставалось одно: устроить Ноя на ночь в своем коттедже.
Они двинулись дальше. Но, пройдя еще несколько шагов, Ной споткнулся, и они оба чуть не упали на мокрую траву. Но в последнюю секунду Энн выпрямилась, удержалась сама и не дала свалиться Ною.
— Болит коленка?
— Нет. Но я ничего не чувствую. Ноги будто отнялись. Их просто нет… Я не могу сделать ни шага.
— Смешной же ты, Ной, — сухо сказала Энн.
— Может быть… Но теперь у меня уже отваливается голова.
— Все равно ты должен заставить себя идти.
Энн почувствовала, как жалость и угрызения совести у нее в душе сменяются раздражением и негодованием.
— А что касается головы, то ты сам во всем виноват! — холодно сказала она.
— Энн, у тебя есть сердце? — тяжело вздохнул Ной и сделал шаг вперед.
В конце концов они все-таки добрались до коттеджа Энн. Держа одной рукой Ноя за талию, она с трудом отперла замок. Затем, собрав последние силы, втащила его в комнату и повалила на кровать. Ной остался лежать в той же позе, даже не пытаясь пошевелиться, и молчал. Энн посмотрела на него, подумав, что теперь он заснет омерзительным пьяным сном. И вздохнула. Потому что окончательно поняла, что любит…
Стараясь не вспоминать о том, что уже меньше чем через неделю уедет отсюда, она стянула с него одну кроссовку. Ной зашевелился и простонал, прижимая к груди подушку:
— Энн… Поцелуй меня… Как тогда…
Энн сняла вторую кроссовку и носки. Затем попыталась перевернуть его на спину, чтобы осмотреть больную коленку. Но обмякшее тело оказалось непомерно тяжелым.
— Ной, помоги мне.
— Я тебе не нужен, — захныкал Ной, поворачиваясь на спину. — А мне бы хотелось… Мне бы хотелось, чтобы… Чтобы тебе меня… недоставало…
Энн опустила руки.
— Я не могу о тебе не думать. Энн, — продолжал причитать Ной, откинувшись головой на другую подушку.
Понимал ли он, что говорит? Энн отчаянно хотелось, чтобы понимал. Она села рядом и взяла его за руку. Лицо Ноя выражало неподдельное страдание, а тело напряглось. Энн убрала с его лба упавшие пряди волос. Потом посмотрела на больную коленку, которая сильно распухла.