Огненное лето

Ной сидел в своем кабинете, откинувшись на спинку кресла, и рассеянно смотрел в окно. В последние дни Розмари чувствовала себя хорошо. Он не сомневался, что причиной тому была Энн, которая проводила долгие часы рядом с его приемной матерью, работала в огороде, помогала готовиться к благотворительному балу. Розмари была просто счастлива. К ней полностью возвратились рассудок и память.

За окном царила беспросветная тьма. Линию, за которой кончался берег и начинался уходивший в небо черный океан, различить было невозможно, хотя до слуха Ноя и долетал звук плескавшихся об утес волн.

Он избегал оставаться наедине с Энн, но не мог заставить себя о ней не думать. Об их поцелуе на берегу… О том, как она просила довериться ей. О ее ясных, задумчивых глазах…

Однако о доверии с его стороны не могло быть и речи. Но еще один поцелуй… Того, на берегу, Ною было явно недостаточно. Вкус его он чувствовал и сейчас. И понимал, что никогда не насытится. Однако Энн намеревалась сразу же после бала уехать. Ной это помнил. Итак, Энн уедет, а его жизнь пойдет своим чередом. Но теперь он уже знал, чего ему будет так мучительно не хватать…

Тем не менее всю предыдущую неделю Ной делал вид, будто с отъездом Энн в его жизни ничего не изменится. При этом обманывал и самого себя. Энн же вела себя так, что ситуация стала для него совсем невыносимой.

Вместе с двумя подростками она сыграла против Ноя в теннис. И выглядела настолько неотразимой в своей коротенькой юбочке и спортивном свитере, что Ной с трудом удержался, чтобы не броситься на нее и не повалить на землю прямо на корте…

Только когда все дети в приюте легли спать, он вспомнил о съемочной камере, которую нашел в ту ночь на пожарище. Напомнил ему о ней вечерний выпуск теленовостей. Ной нехотя встал из-за стола, вынул из камеры кассету и вставил в видеоплейер…

…То, что Ной увидел на экране, заставило его окаменеть. Горел дом Энн. Пламя полыхало так ярко, что он почти физически чувствовал его нестерпимый жар. И чем больше огонь разгорался, тем явственнее доносился из-за кадра чей-то шепот, переходящий в стон.

Ной почувствовал, как по его спине поползли мурашки. Ужас сковал сердце. А с экрана раздался пронзительный крик Энн. Ной вспомнил, как все происходило наяву. Как он услышал этот отчаянный вопль, ворвался в горящий дом и увидел девушку в полуобморочном состоянии, ползущую на коленях к двери.

На пленке голос Энн дрожал и прерывался.

— О Боже, — неслось с экрана, — только не это!..

Замелькали строки и запись прервалась. Ной продолжал неподвижно сидеть, глядя уже на пустой экран. Господи, ведь это же…

…Росс и его департамент уверены, что причиной пожара стал поджог. Они ищут улики и не могут найти. Но вот же улики! У него в руках!

Тут Ной вспомнил, как в ту ночь, когда произошел пожар, он сидел на крыльце главного здания приюта и обратил внимание на детектор движения, неожиданно засветившийся без всякой видимой причины. Хорошо, что тогда он через силу заставил себя выйти на дорогу и посмотреть в чем дело! Иначе что бы случилось с Энн! Ведь Ной один вовремя услышал ее крик и бросился на помощь!

Но в ту ночь на лужайке находился и еще кто-то. Тот самый человек, на которого среагировал детектор. Который, скорее всего, и был поджигателем. Возможно, Энн даже его знала!

Ной еще раз просмотрел пленку. Потом одно за другим вспомнил все события двух последних недель. В том числе и чье-то вторжение в коттедж Энн. Кто-то методично обыскал всю комнату. Может быть, этот человек искал видеокамеру с записью пожара? Вполне возможно!

Вынув кассету, Ной долго рассматривал ее. Потом отложил в сторону и снова задумался. Если целью обыска комнаты Энн была именно эта камера, то зачем непрошеному гостю понадобилась непарная серьга? Или это был просто мелкий воришка? Вряд ли… Хотя нельзя исключать и такого варианта. Тем более что возможная альтернатива выглядела куда страшнее, так как подтвердила бы их самые тяжкие подозрения о том, что кража была каким-то образом связана не только с поджогом дома Энн, но и с гибелью ее матери и брата десять лет назад.

Кто бы ни был этот поджигатель, он вершил свои гнусные дела хладнокровно, с маниакальной последовательностью. И если ему в голову запала мысль, что Энн может подозревать, кто он, или же знать о существовании этой кассеты, то девушке угрожала смертельная опасность.

Ной решил срочно встретиться с Россом и передать ему пленку. Но перед этим непременно повидаться с Энн. Все предлоги, которыми он до этого объяснял упорное уклонение от свиданий с ней, сейчас казались глупыми и какими-то детскими. Ной хотел немедленно убедиться, что Энн здорова и с ней ничего не произошло.

Он спрятал подальше видеокамеру с кассетой и вышел на улицу. В окнах коттеджа Энн не было света. Ной несколько раз постучал в дверь и, не дождавшись ответа, огляделся по сторонам. Машинально его взгляд устремился через лужайку в сторону видневшихся за ней домов…

Черт побери, в доме Лейверти горел свет! Ной побледнел от негодования и стиснул кулаки. Если Энн снова одна в том проклятом доме, то он… он просто убьет ее!.. Нет… Сначала все-таки поцелует… А уже затем убьет!

Энн побросала в коробку гору книг, пылившихся на тянувшейся вдоль всего коридора полке, и тяжело вздохнула. Приближался благотворительный бал. Вещи в доме были уже наполовину упакованы. Вся работа будет закончена не позднее ближайшей субботы. После чего у нее больше уже не останется предлогов задерживаться в Сан-Рейо.

Она постаралась подавить в себе протестующие сигналы, которые посылало сердце. Ведь после ее отъезда Ною станет легче. Да и Россу тоже. Они снова вернутся к своим заботам, к своей жизни.

А она — к своей. Поездки, статьи, встречи с людьми, новые впечатления. Все это Энн совсем недавно очень любила. Так почему же сейчас она думает о предстоящем отъезде как о смертельном приговоре? Ведь и раньше все эти поездки, завтраки в одиночку, неуютные номера гостиниц, утомительные перелеты отрывали ее от семьи и родного дома. И разлука переносилась очень даже легко. Единственно, тогда не было… Не было Ноя Тэйлора!

Потянув к себе за бечевку из дальнего угла еще одну пачку книг, Энн хотела бросить ее в другую коробку. И вдруг почувствовала на себе чей-то взгляд. Сердце ее замерло. Дыхание остановилось. Энн схватилась обеими руками за верхнюю ступеньку стремянки, чтобы не упасть. Кто это мог быть? Ведь она просила работавшую внизу Розмари сейчас же дать знать, если кто-то появится.

Энн попыталась было повернуться и посмотреть по сторонам, кода чья-то сильная рука схватила ее за шиворот и стащила с лестницы на пол…

ГЛАВА 6

Книги разлетелись по всему коридору. Крик, готовый вырваться из груди Энн при взгляде на вытянувшееся от бешенства лицо Ноя, замер у нее в горле за сотую долю секунды до того, как он припал к ее губам. Руки девушки крепко сжали его плечи. Это дало ей возможность сохранить равновесие и при этом прижаться к Ною.

Почувствовав его растерянность и смущение на грани страха, Энн еще сильнее прильнула к Ною. Он же снова, на этот раз — нежно, поцеловал ее и слегка разжал объятия. Сковывавшее его тело напряжение неожиданно исчезло. Оторвавшись от губ Энн, Ной покрыл поцелуями ее шею.

Ощущение неземного блаженства охватило Энн. Все ее тело трепетало. А от прикосновения его губ к ее гладкой нежной коже захватывало дух. Руки Энн почти непроизвольно проникли под тенниску Ноя. И она почувствовала, как сразу же напряглись все его мускулы.

— Ной, — прошептала Энн. — Там, внизу…

— Тсс! — прервал ее Ной, снова прильнув к ней своими страстными, изголодавшимися губами и проведя ладонями по ее трепещущему телу.

— Но Ной…

Он прижал ее спиной к стене. Его руки блуждали под свитером девушки, нащупывая прелестные полушария твердой груди и касаясь сразу же окаменевших коралловых сосков. Из груди Энн вырвался страстный стон: