Страница 8 из 80
— Зайди, — сказал Йомар, снова переставая улыбаться. — Я тебе все расскажу. Он тоже к нам? — Йомар показал на золотую громаду дракона.
— Это она, — поправила его Лорелин. — Нет, она сказала, что возвращается в бой. Спасибо тебе, Галлада.
Золотой дракон кивнул, расправил сияющие крылья и взмыл в воздух. Йомар ввел Лорелин в комнату. Сурового вида мохарские стражи с копьями в руках вытягивались, когда эта пара проходила мимо них по коридорам. Темные лица светились гордостью: когда-то они были в Зимбуре рабами, а теперь чернокожие свободно ходят в стенах Йанувана.
Йомар подтолкнул Лорелин в приемную. При виде их Киран поднялся, широко улыбаясь.
— Привет, Киран! — сказала Лорелин.
— Как хорошо снова тебя видеть, госпожа Лорелин. Теперь я оставлю вас вдвоем, — добавил он таким тоном, что Йомару захотелось его стукнуть.
— Я прежде всего хочу снять доспехи, а потом вымыться, — сказала Лорелин.
— Тогда я тебя провожу в комнату для гостей, — предложил Киран.
В кресле черного дерева, поставив обутые в сандалии ноги на шкуру льва, Йомар ждал возвращения Лорелин. Наконец она появилась в свободном зеленом платье, с чистыми мягкими короткими волосами. Она красива, подумал он, хотя и не обычной красотой, и она свежа, как цветок, как высокая лилия на зеленом стебле с золотыми лепестками. Странно, что он, который не боится ни опасности, ни смерти, не может высказать этой женщине свою растущую любовь. Она никаких аналогичных чувств к нему не проявляет, и Лорелин не стала бы цепляться за традиционную чушь «пусть мужчина скажет первым». Она была откровенна и честна в своих эмоциях, всегда была. Для нее они все были воинами, товарищами по оружию, пережившими вместе несчетно опасностей, и ее вроде бы устраивала их дружба. Нет сомнения, что объяснение в любви — это если он когда-нибудь найдет нужные слова — она воспримет как нежелательное осложнение. Если он хочет от нее большего, то нужно выждать подходящее время и надеяться, что она когда-нибудь увидит его в ином свете.
Но хорошо хотя бы, что вернулся такой друг. Он пододвинул ей кувшин лимонада и чашу с фруктами.
— Давай, голодна небось.
— Как волк, — ответила она жизнерадостно. — Я видела, как драконы поворачивают кометы, и помогала им, когда могла. К нам примкнули существа из других миров — никогда не видела столько странных созданий за всю мою жизнь! Как в рассказах Эйлии. Йомар, где она? На каком-то тайном задании?
— Эйлия сбежала, — сказал Йомар ровным голосом. — Она была в тяжелом настроении с той минуты, как мы сюда прибыли. Я никогда не видел у нее улыбки, ни разу. Это потому что не удалось найти…
— Дамиона, — тихо сказала Лорелин. — Да, она мне говорила, что опасается, не снится ли ей это все. Насчет того, что он жив.
Йомар кивнул с мрачным видом.
— Хотелось бы мне, чтобы… я бы все отдал, чтобы Дамион действительно как-то выбрался… — Голос его зазвучал хрипло. — Мне его не хватает.
Лорелин тоже опустила глаза, короткие волосы рассыпалась вокруг лица. Что-то в этой печальной позе еще сильнее заставило сжаться горло Йомара. Он с трудом прокашлялся и заговорил дальше:
— Люди просто льнули к ней, когда она появилась. А она ведь появилась не просто так, а верхом на драконе. Киран мне об этом рассказал. Он говорил, что люди так испугались, что боялась к ней подойти из-за Аурона, но площадь была забита народом, и от шума оглохнуть можно было. Понимаешь, она для них была вроде богини.
— Не думаю, что ей это понравилось, — ответила Лорелин. — Ей такого обращения на Арайнии с лихвой хватило.
— Нет, ей не понравилось, но сделать она ничего не могла. Как сказал Вакунга, Дамион отдал жизнь, чтобы дать ей этот титул, и она не могла лишить его жертву смысла. Она мне так сказала. Но все время, что она здесь была, это ее грызло. И наконец она удрала. Камень Звезд она не взяла с собой, даже не сказала, что уезжает — записку передала через Йегоси.
Он вытащил клочок пергамента из кармана и дал Лорелин. У нее расширились глаза, когда она прочитала:
Дорогой Йомар!
Пожалуйста, не сердись. Я чувствую, что надвигается огромная опасность, и я должна быть к ней готова. Я решила отправиться в Маурайнию и поискать там Ану. Я чувствую, что она еще жива, хотя мы о ней ничего не слышали, и очень о многом я хочу спросить у нее совета.
Я обещаю, что вернусь, и надеюсь, что буду тогда сильнее.
— Давно она уехала? — спросила Лорелин.
— Уже недели две. Народ беспокоится, люди хотят знать, где их богиня, особенно теперь, когда бунтовщики зашевелились на севере. Они теряют веру. Лори, нам нужна Эйлия.
— Дело еще хуже, чем ты думаешь, — сказала она. — Я знаю, что ты чувствуешь, Йомар, но эта страна — весь этот мир — только пылинка в Талмиреннии. Там, в небе, воюют целые миры, хотя отсюда все это выглядит так мирно. Послы этих миров нам об этом рассказали. Империя лоананов расколота и занята своей войной. Гоблины и огнедраконы нападают на другие планеты. Все это так огромно, что я едва могу в голове удержать. Но звезд в небе больше, чем песчинок в пустыне, и они все могут оказаться втянутыми в войну.
— Я догадываюсь, кто находится в центре всего этого, — сказал Йомар с мрачным видом.
— Да, Мандрагор. Или принц Морлин, или как хочешь его назови — у него, похоже, в каждом мире свое имя. Он затевает беспорядки по всей Империи, надеясь выкроить империю поменьше для себя. Говорят, он захватывает мир за миром, убивая всех валеев, которые пытаются ему противостоять, а теперь посылает огнедраконов жечь и убивать на планетах Империи. Йомар, его надо остановить.
— Буду рад послужить, — ответил он, играя кинжалом на бедре. — Как тебе ожерелье из драконьих зубов?
— Не говори глупостей! — вспыхнула Лорелин, вскакивая. — Тебе его не убить! Никто из нас этого не может — кроме Эйлии. И мы должны ее найти! Мне это не нравится — то, что она сбежала. Как будто… как будто сбежала она от него. Что-то с ней случилось, когда он держал ее в своем замке. Я пыталась ее разговорить, но она об этом говорить не хочет. Она должна победить принца-дракона, или все так и будет идти вкривь и вкось!
— Мы вполне можем заняться Мандрагором. Помнишь наш обет?
— Наш обет — чушь, — ответила она. — И мы все время это знали, только слишком неприятно было нам это признать. Никто из нас Мандрагору не повредит. Только Эйлия может его одолеть.
— Тогда поехали в Маурайнию, — предложил Йомар. Облегчением была возможность наконец действовать после этих недель бессильного ожидания. — Может, Ана действительно жива. Мы считали, что старуха мертва, потому что от нее ничего не было слышно. Но это может быть простая осторожность. Эфирные передачи может перехватить враг, правда ведь? Если они с Эйлией там, мы должны попытаться привезти обеих сюда. Но на корабле сейчас не проплыть, пока там блуждает Армада. Эйлия перенеслась через океан какой-то магией.
— Я позову дракона, как только ты будешь готов, — сказала Лорелин.
Йегоси вошел в комнату с наинижайшим поклоном:
— Мой господин, посол Маурайнии почтительнейше просит аудиенции, — объявил главный евнух.
— Ой, черт побери, забыл совсем о нем. Лучше принять его сейчас. Давай его сюда, Йегоси.
Вошел коренастый мужчина с седеющей бородой, одетый в золотой с пурпуром мундир королевского Дома Маурайнии. Он тоже поклонился, но не столь низко, и, выпрямившись, оглядел всех высокомерным взглядом. Потом заговорил на эленсийском. Хотя этот язык на Мере был мертв и сколько-нибудь регулярно употреблялся только в литургии западной веры, иногда на языке элеев говорили послы и некоторые племена Мохары — в ситуациях, когда нужен был lingua franca. Народы этого мира были когда-то едины в Содружестве, где доминировали элеи, и следы культуры и влияния народа фей сохранились.
— Посол Йевон, слуга короля Лиана Первого и королевы Паисии Маураннийских, — представился дипломат официальным тоном.