Спасительная любовь

Она чуть качнула головой.

— Я видела множество примеров в Брюсселе. Мне было бы стыдно перед такой компанией.

Он не помнил, когда плакал последний раз, но сейчас слезы душили его. Он не заслуживал ее. Не заслуживал прекрасной отважной Ливви. Как она могла говорить о стыде? Это он довел ее до такого состояния.

— Ему нужен был список, Джек, сказала она.

— Да, — сказал он, рассеянно кивнув, поглаживая ее спутанные волосы. — Есть список. Список львов. Но это подождет, Лив. Ты не можешь ждать.

— Боюсь, я не могу согласиться с вами, мой друг, — услышал он голос позади себя…….Этот список не может ждать.

Обернувшись, он увидел в дверях Кита Брэкстона. Но говорил не он. За ним стоял высокий, черноволосый, невероятно элегантный Маркус Белден, граф Дрейк.

— Давно пора, — выпалил он, поднимаясь на ноги, но не выпуская руку Ливви. Им владел беспричинный страх, ему казалось, что если он позволит ей отнять руку, то потеряет ее навсегда.

— Врачи просили нас не волновать вас, старина, — спокойно сказал Маркус. — Мы считали, что так будет безопаснее.

Джек разозлился.

— Вот как, Маркус? Для кого? Для моей жены, которой чуть было не перерезали горло?

Дрейк прошествовал в библиотеку так, словно входил в танцевальный зал, но Джек видел, что он очень подавлен.

— Мои искренние извинения, мэм, — сказал он, поклонившись. — Конечно, ваше мужество заслуживает куда большей признательности. Наши люди наблюдали за домом, но их… вывели из строя. Вы видели того, кто напал на вас?

— Напавший на нее заперт в винном подвале, — сказал Джек. — Он охотился за списком, который я должен был передать вам.

— Вы помните? — спросил Дрейк с загоревшимися глазами.

Он пожал плечами:

— Отдельные моменты. Вас, конечно.

— И вы сможете сказать нам, что это все значит? — произнесла появившаяся в дверях леди Кейт. — Какое отношение к нападению на мой дом имеет предводитель повес граф Дрейк?

— Троянский конь, — неодобрительно произнесла леди Би.

Лорд Дрейк тихо засмеялся:

— Боюсь, именно так, леди Би. Я знаю, что могу рассчитывать на конфиденциальность, — часть своего времени я тратил на выполнение небольших поручений Короны. Джек помогал мне.

Леди Кейт нахмурила брови.

— Во Франции.

— Где требовалось. Не всем удавалось надеть французскую форму. Мы делали что могли.

— Полагаю, вы знали, что делал Джек? — спросила она.

Маркус улыбнулся:

— Да, разумеется. Это ведь я послал его.

Оливия возмутилась.

— И вы ничего не сказали нам до сих пор?

Джек не мог не усмехнуться.

— Но как он мог, Лив?

Дрейк кивнул.

— Пока вы не связались с Брэкстоном, мы даже не знали, что граф выжил. Мы потеряли связь с ним больше четырех месяцев назад. — Он широко улыбнулся Джеку. — Рад видеть вас, старина.

— Я был в тюрьме. — Джек замолчал. Внезапно на него обрушилось воспоминание о нескончаемом холоде. О голоде. О безысходности. — Они схватили меня, когда была убита Мими.

В его голове словно сверкнула молния. Как было бы хорошо, если бы память вернулась к нему полностью и сразу, а не случайными обрывками. Тогда все быстро бы прояснилось, им не пришлось бы столько мучиться, а он смог бы начать искупать свою вину перед Лив.

— О, Джек, — прошептала Ливви со страдальческим видом. — Ты был в тюрьме. И оказался там слишком поздно. Наполеона разгромили без тебя.

— Я сбежал как раз вовремя, чтобы перехватить депеши, — сказал он. — Но я пытался остановить не Наполеона.

Дрейк замер.

— Прошу прощения?

На этот раз улыбнулся Джек:

— Вы не туда смотрели, старина.

Леди Кейт покачала головой:

— Боже, сколько времени потеряно! Только подумайте, насколько меньше усилий нам потребовалось бы прилагать, если бы вы сказали нам правду.

А Джек думал только о том, что, случись так, он не провел бы столько времени с Ливви.

— В таком случае я жду объяснений, — сказал Маркус.

Джек подавил растущее раздражение.

— Нельзя ли обождать? — настойчиво попросил он. — Нужно позаботиться о Ливви.

На самом деле он просто хотел, чтобы все вышли и он смог поговорить с Ливви. Обнять ее. Попросить прощения.

Это был парадокс. Четыре года он собирал информацию. Из-за этого был брошен в тюрьму, мучился, страдал от изоляции, оттого, что рядом умирали люди. А сейчас его это не заботило. Он хотел одного — убедить Ливви, что он сделает все, чтобы искупить свою вину.

Оливии с трудом удалось сесть.

— Джек Уиндем, не пытайся уйти от ответа, — предупредила она, тыча пальцем ему в грудь. — Я сама стащу тебя на пол и сяду сверху. Если кто-нибудь имеет право знать правду, то это мы четверо.

Джек снова опустился перед ней на колени.

— Ты повредишь себе, Ливви. Лучше ляг.

Ее взгляд мог бы заморозить его.

— Только после того, как мы узнаем, чем ты занимался. Маркус уважительно посмотрел на Оливию.

— Все очень просто, — сказал он, оправив полы своего сюртука, когда садился в одно из шератоновских кресел. — Джека послали, чтобы он подольше покрутился во французском высшем обществе и обнаружил предателей-англичан, помогающих Наполеону.

Оливия благосклонно кивнула:

— Благодарю вас.

Теперь Джек удивленно смотрел на нее.

— Ты не удивлена?

— Конечно, нет. — Она не смотрела на него. Но и не отняла руки. — Я только боялась, что тебя обвинят в измене раньше, чем ты сумеешь доказать свою невиновность.

Вера.

Джек был уничтожен стыдом. Он смотрел на ее опухшее лицо, на медальон, который был символом всех бед, обрушенных им на нее, и не мог понять, откуда она нашла в себе силы, несмотря ни на что, верить в него.

Даже оставаясь лицом к лицу с ним в его спальне, она сохраняла контроль над собой. Где был ее гнев?

А сейчас она смотрит на него, и в ее глазах нет и тени сомнения.

— Я не заслуживаю тебя, — сказал он.

— Не заслуживаете, — в один голос согласились женщины.

Он не смог удержаться от улыбки. Он заметил, что Ливви промолчала. Но она хотя бы не отвернулась.

— Что это за список? — спросила она его. — Список предателей?

Господи, ему хотелось поцеловать ее. Ему хотелось взять ее на руки и унести туда, где они будут одни.

— Да, — сказал он, потому что она хотела это знать. — Они называли себя львами. Британскими львами. Но они не работали на Наполеона. Планы львов простирались куда дальше.

— Не связаны с Наполеоном? — потребовал ответа Дрейк.

— К несчастью, сначала и я думал, как вы. Но доказательства были очевидны. Эти англичане намеревались опрокинуть трон.

— Неужели? — выдохнул Маркус. — Но почему?

Джек открыл рот, но слова не шли. Его память вдруг снова захлопнулась. Он не знал, что и чувствовать — отчаяние или неистовство.

Он только покачал головой:

— Я не знаю. Знаю только, что это всплыло в памяти. Они пытались завербовать меня. Знаю, что они очень хорошо организованы. Ватерлоо явилось для них всего лишь задержкой.

Маркус потерял большую часть самоуверенности.

— И у вас есть список членов организации?

— Настолько полный, насколько можно было составить в тех обстоятельствах. Я спрятал его там, куда никто бы не догадался заглянуть. — Он повернулся к Оливии. — Нет, Лив. Не в ранце. Это была случайно появившаяся возможность помочь разбить Францию. Я все еще был во французском мундире, когда ты нашла меня, да?

Теперь Оливия приобрела озабоченный вид.

— Да. Почему?

— Я зашил список в подкладку своего мундира. Если вы не разорвали ее на повязки, он все еще должен быть там.

— Я не уверена, что он там, — сказала она пристыженным голосом. — У фермы Угумон, где я нашла тебя.

Вздох разочарования пронесся по комнате.

— Мне очень жаль, — прошептала Оливия с убитым видом.

Он снова взял ее руку.

— Ох, Лив. Ты еще извиняешься. Ты спасла мне жизнь. Благодаря тебе я могу предупредить правительство. Провезти меня через английские позиции в том мундире было бы совершенно невозможно. Кроме того, я помню имена. Я слишком долго занимался поисками, чтобы забыть их.