Большая книга ужасов

Сторожем на дачах подрабатывал мужичок из соседней деревни, имени которого никто не помнил и звали которого все просто Кузьмич. В трезвом виде (что случалось с ним не так уж часто) Кузьмич сидел на бревне около сторожки и с мрачным видом смолил одну самокрутку за другой (денег на сигареты и папиросы он предпочитал не тратить). Когда сторож был сильно пьян, он не замечал ничего вокруг. В эти дни у него из-под носа можно было украсть все, что угодно, даже его самого. Дачники ворчали, но терпели этого старичка. Каким-то образом, несмотря на все свои недостатки, он умел расположить к себе людей. Да и собаки в нем души не чаяли. Зато когда Кузьмич был слегка навеселе, то становился прекрасным собеседником и интересным человеком. Настроение в такие дни у него было отличным, и он только и жаждал случая, чтобы переброситься с кем-нибудь хоть парой слов.

Однажды, когда Светка с Валеркой, разморенные жарой, сидели у пруда, девочка стала жаловаться на скуку.

— Ну что это такое! Ни одного происшествия! — возмущалась она. — Хоть бы какие-нибудь бандиты объявились! И то веселее.

Валерка не разделял подобных желаний, но спорить ему было лень. Бандиты — это, конечно, чересчур, а вот против небольшой встряски он и сам бы не возражал.

— Бандиты! Откуда у нас им взяться! — раздался за спиной скрипучий голос и небольшой смешок. — Разве хулиганы какие. А вот нечисть всякая имеется.

Ребята обернулись. Они и не заметили, как к ним подошел Кузьмич. Судя по всему, сейчас он как раз пребывал в отличном настроении, и для полного счастья ему не хватало только, чтобы кто-нибудь послушал его болтовню. Вот только других собеседников, кроме ребят, он на этот раз не нашел.

— Нечисть? — насторожилась Света, словно гончая, почуявшая след.

— И кто же это? Русалки в этом пруду? Домовые? Или зеленые чертики? — скептически переспросил Валерка. Он считал, что человеку, который столько пьет, может привидеться все, что угодно. Впрочем, послушать страшную историю он не возражал.

— Зачем домовые? — довольно улыбаясь почти беззубой улыбкой, сказал Кузьмич. Обрадованный тем, что нашел заинтересованных слушателей, он не спеша присел рядом, медленно свернул самокрутку и с наслаждением затянулся. От едкого дыма ребята едва не закашлялись. В другое время они, наверное, отошли бы в сторону, но сейчас им так хотелось послушать рассказ сторожа, что можно было и потерпеть.

— Так что же с нечистью? — не выдержав долгой паузы, поторопила его Светка.

— Есть тут, в лесу, одно нехорошее место, — хитровато прищурившись, начал Кузьмич. — Разное о нем рассказывают. Мне еще дед покойный о том поведал. А ему его дед. Так спокон веков и повелось. Нельзя туда никому заходить: ни доброму человеку, ни злому, ни зверю.

— А почему нельзя? — нетерпеливо спросила Светка. Она терпеть не могла долгих предисловий и предпочитала, чтобы в рассказах было побольше действия и поменьше всякой болтовни.

— Так люди там пропадают, — все тем же неторопливым тоном продолжал Кузьмич. — Если кто туда зашел, то как будто и не было человека. И нельзя его найти ни живым, ни мертвым.

— Может, они просто в болоте тонут, — подал голос здравомыслящий Валерка. — Или их хищники съедают.

— Может, и так, — неожиданно согласился Кузьмич. — Вот только ни разу ничего не нашли. Ни косточки, ни одежды. Сгинули, и все тут.

— И неужели никто не попытался выяснить, в чем тут дело? — удивилась Светка.

— Почему не пытались? Многие пытались. — Сторож свернул новую самокрутку, довольный, что завладел вниманием ребят. — Только кто пытался, там же и оставался. Пропадал без следа.

— И многие так пропали? — Рассказ против воли стал овладевать воображением Валерки, но он старался сохранить скептический тон, уверяя себя, что это все легенды.

— Многие, — спокойно подтвердил Кузьмич. — У нас в деревне почти в каждой семье помнят, как кто-то из предков исчез. Или в лесу кто заплутает, или из любопытства глупого, или спьяну на спор храбрость свою показывать полезет. Дурная голова ногам покою не дает. Вот и пропадали в дурном месте. Ведьмин лес его прозвали. Вокруг, значит, ходи сколько душе угодно, а туда не суйся. Ведьмы этого ох как не любят! Однажды, сказывают, поп местный решил нечисть оттуда изгнать. Целый крестный ход туда отправился. Да только слаб он оказался против нечистой силы. Так все и сгинули. И никакие молитвы не помогли. — Сторож замолк, достал из кармана бутылочку и основательно к ней приложился. Видимо, он решил, что после длинного рассказа необходимо промочить горло.

— А что же ученые? — спросил Валерка. Несмотря на всю невероятность истории, он начал в нее верить. — Что они говорят? В чем тут дело?

— А что ученые? — усмехнулся Кузьмич. — Писали письма этим ученым и при советской власти, и недавно. И председатель колхоза писал, и учитель местный. — Сторож сплюнул в воду. — Да только толку чуть! Не верят они нам. Когда не ответят, а когда и вовсе посмеются. «Пить, — говорят, — меньше надо!» — Он повторно приложился к бутылке, видимо, посчитав совет ученых оскорбительным.

— Неужели так никто и не попробовал разобраться? — удивился Валерка.

— Никто, — подтвердил сторож. — Приезжали, правда, какие-то чудаки, туристы. Кто-то на свое счастье Ведьминого леса не нашел, а кто-то пропал бесследно.

— А далеко этот Ведьмин лес? — с энтузиазмом и блеском в глазах спросила Светка. Валерка беспокойно заерзал на месте. Насколько он знал свою подружку, она уже решила обязательно найти это проклятое место. И, конечно, потащит его за собой. Не может же он отпустить девчонку одну?! И что ей неймется? Ему и обычного леса вполне хватает.

— Лучше этого места и не знать! — заявил уже здорово окосевший сторож. Словоохотливость у него постепенно уступала место желанию хорошенько выспаться. — А то еще сгинете, как остальные, — заявил он к Валеркиному облегчению. Но Светка и не думала так быстро сдаваться.

— Да нет же! — возразила она с очаровательной улыбкой. — Вы меня не так поняли. Мы и не собираемся ходить по таким страшным местам. Но я очень боюсь заблудиться. А то пойдем за грибами и попадем туда случайно.

— Случайно туда никак не попасть! — безапелляционно заявил Кузьмич нетрезвым голосом и для пущей убедительности помахал в воздухе указательным пальцем. — Туда только дурак зайти может! Если от Чистого озера левее взять, так там сначала отдельные елки попадаться начнут, а уж дальше сплошной стеной! Там и днем темно. И такой на тебя страх накатывает, что ноги сами дальше не идут. Да и чего туда идти: грибов мало, ягоды не растут. Так что не боись, девочка! Туда не забредешь. — Он выразительно зевнул.

— Спасибо за совет! Теперь не заблудимся! — вежливо проговорила Светка, а в глазах у нее сверкали такие озорные огоньки, что сомнений в ее намерениях у Валерки почти не осталось.

Кузьмич пробормотал в ответ что-то неразборчивое, видно, на солнце его быстро разморило, и вернулся к недопитой бутылке, потеряв к беседе всякий интерес. Ребята тихо отошли в сторону.

— Чего только не придумаешь спьяну! — нарушил тишину Валерка. Сейчас ему очень хотелось, чтобы все рассказанное оказалось страшилкой для заезжих дачников.

— Ты думаешь, что он это сочинил? — повернулась к нему Светка. — По-моему, как раз наоборот. Трезвый человек стесняется рассказывать такие истории. Боится, что его поднимут на смех. А выпивший раскрепощается. Недаром говорят: что у трезвого на уме, то у пьяного на языке.

— Так-то оно так. — Валерка недоверчиво покачал головой. — Только уж больно все нереально. Что ж это получается: пропадают люди в центре России, а никому и дела нет? Да полиция и ученые все бы здесь перерыли!

— Может, конечно, он кое-что и присочинил, — нехотя согласилась Светка. — Но все равно: дыма без огня не бывает. Если про этот Ведьмин лес ходят такие слухи, значит, что-то здесь не так!

— Да ничего там нет! — возразил Валерка. — Просто место глухое, страшное. Может, кто-то в болоте утонул, кого-то волки загрызли, на кого-то разбойники напали. Вот и ходят всякие байки!