Большая книга ужасов

— Чертов скряга!

— Наглый лжец! — одновременно воскликнули Света и Валерка. В головах у них крутились одни и те же мысли. Неужели старик каким-то образом сумел их обмануть и содержимое папки не сгорело? Или Колька говорит про букиниста только для отвода глаз, а на самом деле он уже отыскал последний, третий экземпляр?

— Послушай, Коль! — Света попыталась заговорить примирительным тоном, что, впрочем, получалось у нее неважно, уж слишком сильно было возмущение. — Можешь ты объяснить по-человечески: зачем тебе сжигать эту папку? Что она тебе сделала? Неужели ты воруешь похожие, выкупаешь только для того, чтобы тут же сжечь?

— Именно для этого! — гордо и самодовольно заявил Индюк. — Мне от этого нет никакой выгоды! Я, конечно, мог бы на этом заработать, но не буду! Я человек бескорыстный, не то что некоторые!

— Так зачем же?! — не выдержал Валерка. — Жег бы себе что-нибудь еще!

— Что-нибудь еще неинтересно. За ним никто не охотится, — пояснил Индюк. — И потом, я точно знаю, что там очень вредная вещь.

— И кто же тебе об этом сказал? — спросил Валерка. Он чувствовал, что знает ответ на свой вопрос, но хотел удостовериться, посмотреть на Колькину реакцию.

— Да так, один человек… — замялся Колька и тут же, словно устыдившись своей нерешительности, добавил: — Это никого не касается! Не ваше дело!

— Все ясно! — тихо и сердито сказала Света. — Еще один с призраками общается. Хоть бы самой на привидение посмотреть!

Индюк вздрогнул. Удар явно достиг цели.

— Ну ладно, поговорили и хватит! — резко сказал он. — Теперь посмотрим представление! — И он поднял руку с папкой над костром.

— Погоди! — Света пыталась выиграть время и хоть что-нибудь придумать. — Неужели тебе неинтересно посмотреть, что там внутри! У меня как раз и ключик есть.

— Конечно, интересно! — усмехнулся Колька. — Так лучше будет гореть! — Свободной рукой он полез в карман и вытащил оттуда маленький ключик, по форме и размеру очень похожий на Светкин. Девочка невольно ощупала свой карман, но ее ключ был на месте. На этот раз Индюк ничего не крал.

— Откуда ты его взял? — спросила она.

— Немного внимательности! — охотно пояснил Индюк. — Я думаю, что кое-кто так испугался, увидев скелеты, что не поискал как следует вокруг.

— Так, значит, ты следил за нами и был в подвале? — догадалась Света. — Как всегда, шпионил!

— Это, между прочим, общий подвал, — обиделся Индюк. — И ходить там может кто угодно. А теперь хватит болтать! Приступаем к представлению!

Он артистичным движением вставил ключ в замочек, повернул его и раскрыл папку над огнем. Света даже вскрикнула от досады и расстройства, а Валерка двинулся было вперед, чтобы разобраться наконец с Индюком, но тут же замер в недоумении. Ветер отнес часть листков из папки, и один из них попал прямо Валерке в руки. Он посмотрел на него и стал, недоуменно разглядывая, вертеть в руках. Валерка ожидал увидеть отпечатанный или рукописный лист книги, но это была просто-напросто газета недельной давности, и что в ней такого ценного, он понять не мог. Света, которая бросилась было собирать рассыпающиеся листки, тоже замерла от удивления. Торжество на физиономии Индюка сменилось полной растерянностью. И тут Валерка громко расхохотался.

— Старик возместил убытки, — смеялся он. — То, что было в папке, вчера сгорело! А он продал тебе газеты. — Конечно, жадный букинист не смирился с потерей денег и подсунул Кольке то, что попалось под руку. А тот даже не удосужился посмотреть, что покупает. Светка, которая тоже поняла, в чем дело, рассмеялась вслед за ним. Злость на Индюка прошла. Трудно злиться на того, над кем смеешься.

— Ну погодите! Я с ним еще разберусь. — Лицо Индюка так налилось кровью, что стало похожим на спелый помидор. — И с вами тоже! Вы у меня посмеетесь! — Он зло сплюнул, швырнул папку в огонь и решительным шагом пошел со двора. Видимо, ругаться с букинистом. Папка быстро превращалась в кучку пепла. Ребята смотрели на нее и думали о том, как не допустить, чтобы третий экземпляр постигла такая же печальная участь. А пока что надо было возвращаться к бабушке, которая после столь неожиданного исчезновения ждала объяснений.

Бабушку удалось успокоить очень быстро. Валерка сказал, что увидел в окно одноклассника, который должен был отдать тетрадку по физике, и она осталась этим вполне довольна, потому что учеба внука волновала ее почти так же сильно, как его хорошее питание.

— Елена Григорьевна, вы ведь очень долго живете в этом доме? — спросила Света у бабушки. Она вдруг поняла, что самый лучший способ узнать побольше о людях на фотографии, это расспросить кого-нибудь из старожилов.

— Да почти всю жизнь, — ответила бабушка. — С тех пор, как вышла замуж за Валерочкиного дедушку. — Она стала подсчитывать, сколько лет прошло с этого момента, и собиралась уже пуститься в воспоминания, поэтому Света поспешила задать следующий вопрос.

— Значит, вы, наверное, знаете людей на этой фотографии. — И она протянула бабушке снимок.

— Сейчас посмотрим! — Елена Григорьевна надела очки и стала вглядываться в фотографию. — Конечно, знаю. Это Боря, Светочка, твой двоюродный дедушка. Надо же, столько лет прошло! Очень хороший был человек. Всегда такой приветливый. Только в конце грустный стал, бледный. Как будто тяжело больной. Ты ведь знаешь, что он пропал?

— Знаю, Елена Григорьевна, — кивнула Света. — А вот этого человека не помните? — И она показала на стоящего на дальнем плане.

— Очень плохо видно. — Бабушка прищурилась. — Но его трудно не узнать. Это Костя Уткин. О нем даже вспоминать не хочется.

— Это почему? — спросил Валерка. А про себя подумал, что через много лет ему тоже вряд ли захочется вспоминать Индюка.

— Недобрый был человек, — покачала головой бабушка. — Хотя и нехорошо так говорить о покойнике. Побаивались его. Он доносил на соседей: кто что сказал, кто что сделал. Один сосед спьяну анекдот рассказал политический, так на следующий день его забрали — и на десять лет. А Костя еще хвалился потом: «Я врага народа разоблачил!» Нравилось ему, что так его боятся. Сделает гадость и гордится! Он и к Боре все время присматривался. Все допытывался: «А что это ты пишешь?» Тот, правда, все отшучивался… Константин тоже исчез в тот же день, что и Боря. Но о нем-то никто не жалел. Наоборот, весь дом словно свободней вздохнул. Даже жена его не слишком убивалась: уж больно тяжелый был человек. Она его, по-моему, тоже побаивалась. А вот Борю жалко. Пропал человек ни за что.

— Как же так! Пропали люди, и никто их не нашел и не видел, куда они ушли! — сказала Света. — Неужели никто ничего не знает?

— Никто! — покачала головой бабушка. — Как сейчас помню этот день. Хмурый такой, пасмурный. В тот день еще в соседнем дворе взрыв был.

— Какой взрыв? — хором спросили ребята и переглянулись.

— Копали там какой-то котлован, — ответила бабушка. — И наткнулись на бомбу. С войны там пролежала. Сильный был взрыв. Где-то стекла повылетали, где-то штукатурка осыпалась.

Тут зазвонил телефон, и бабушка прервала свой рассказ. А так как быстро она телефонные разговоры не заканчивала, то ребята поняли, что в ближайшие полчаса они будут предоставлены самим себе.

— Теперь все понятно, — задумчиво произнес Валерка.

— И что же тебе понятно? — Света, переполненная новыми впечатлениями, еще не успела привести в порядок свои мысли.

— Все! — Валерка был уверен в своих выводах. — В тот день они зачем-то оказались в подвале. Возможно, Борис хотел спрятать папку в тайник. Остальные две уже спрятал, а третью не успел. А этот Константин за ним следил. И когда произошел взрыв, упал этот здоровенный камень, убил их, а тайник завалило. И так бы его никто и не нашел, если бы трубы не прорвало.

— Что ж, вполне логично. — Света не нашла к чему придраться в этом рассказе. Конечно, звучал он фантастически, но, как говорил Шерлок Холмс, если все остальные версии неверны, то следует принять оставшуюся, какой бы невероятной она ни казалась.