Крылья ворона

– Я бард. Какие аргументы я могу противопоставить преимуществам практики?

В небе уже загорались краски заката, когда Фиодор и Торн остановились на краю поляны, глядя на серебристые воды Ашана. Эльфийская воительница склонилась над носилками из оленьей шкуры и березовых веток, на которых спала Лириэль в окружении пучков трав, которых не найти в Фаэруне. Эльфийка занялась травами, снимая их одну за другой вместе с охранительными заклинаниями, что помогали удерживать дроу в состоянии глубокой дремоты – и вне досягаемости для ищущей ее магии Ллос. Фиодор, который совершенно не собирался мешать представительнице волшебного народа заниматься делом, обратил взор на восток.

К дому.

Рашеми жадно вглядывался в знакомые приметы: крутые склоны холмов, серебряные струйки воды, сбегающие с гор и сливающиеся друг с другом на пути к Ашану. Озеро находилось в неглубокой низине, окруженной горами, поросшими густым сосняком. Могучие сосны теснились так близко друг к другу, что казались сплошной непроходимой стеной. Ближе к опушке росли деревья поменьше, и яркие цвета, в которые окрасились их ветки, говорили о близкой зиме. Падающие листья кружились и танцевали на морозном вечернем ветру.

Фиодор глубоко, медленно вдохнул. Запахи, которые нес ветер, были точно из Рашемена, где даже летом кажется, что в воздухе пахнет готовым выпасть снегом. К этому аромату добавляли отчетливую нотку и яркие темно-красные ягоды можжевельника, хоть он и не мог разглядеть их отсюда. Даже сосны пахли здесь иначе, чем в прочих лесах, в которых побывал Фиодор. И они были темнее, мощнее и почему-то печальнее.

Взгляд его остановился на обманчиво спокойных водах озера Ашан. Серебряная гладь отражала закат над Рашеменом, казавшийся любящим глазам Фиодора более ярким, чем где бы то ни было. Краски заката сегодня в точности повторяли любимые цвета его народа. Золотой, малиновый и пурпурный переходили один в другой, образуя яркие радостные узоры, веселое приветствие, составляющее резкий контраст с суровой каменной башней, стоящей на краю долины.

Крепкая тонкая ладонь легла на его плечо. Он обернулся к Торн, увидев вдруг, что ее светлые золотисто-зеленые глаза находятся на одном уровне с его.

– Дроу скоро проснется: Если все пойдет как нужно, нам не понадобится встречаться снова. – Это было не самое дружеское прощание в его жизни, но он понимал, почему у них с Торн разные пути. Он протянул ей руку, один воин-изгнанник – другому.

– Если я когда-нибудь проговорюсь о том, что увидел сегодня, пусть кости мои валяются в далекой стороне.

– Если бы я полагала, что проговоришься, они бы уже там валялись, – отозвалась эльфийка.

Она коротко пожала протянутую им руку и опять повернулась к Лириэль. Воительница нахмурилась, и на бледном лбу появилась морщинка.

– Она должна бы уже начать просыпаться. Дай мне несколько маленьких мокрых камешков.

Фиодор торопливо сгреб горсть гальки у кромки воды и высыпал в подставленную ладонь Торн. Эльфийка положила камень на лоб Лириэль, по одному на веки закрытых глаз и еще несколько на ее тело. Она простерла руки ладонями вниз над дроу и издала переливчатый воющий звук. От влажных камней поднялся пар, галька светлела по мере того, как испарялась вода, но это было единственным результатом заклинания.

Торн взглянула на небо.

– Единственное, что я могла бы еще попробовать, – лунную магию. Луна идет на убыль – не лучшее время для нужного нам заклинания, – и в любом случае она взойдет слишком поздно.

Рашеми упал на колени рядом с Лириэль. Лицо ее было холодным, а дыхание еле угадывалось. Похожее на смерть забытье, укрывшее пути Лириэль от жадных глаз Ллос, казалось, стало глубже.

– Что мы еще можем попытаться сделать? Хоть что-нибудь?

– Брось ее в воду, – предложила Торн. – От шока она может проснуться, если только сердце не остановится раньше.

Фиодор сел на пятки и запустил руку в волосы. Озеро Слез было очень холодным даже летом, но он видел, как Лириэль плавала и в более студеной воде и осталась жива. Не боялся он и того, что она утонет – дроу все еще носила кольцо подводного дыхания, которым пользовались слуги иллитида при попытке похитить ее.

– А стражи?

– Если духи воды не пожелают пустить твою дроу в Рашемен, все равно, когда ты об этом узнаешь – теперь или позже, – заметила эльфийка.

В этом был резон, и Фиодор принялся за дело. Он быстро скинул башмаки, расстегнул пояс с оружием и снял с себя одежду. Ни один рашеми не входит в воду одетым или вооруженным. Сделать это – значит обидеть духов, обитающих в реках и ручьях, озерах и родниках. Ашан был самым населенным духами местом во всей стране. Снимая со спящей дроу одежду и оружие, Фиодор снова, как и всегда в таких случаях, подивился, как столь миниатюрная девушка ухитряется спрятать на себе такое количество ножей.

Наконец он встал, держа Лириэль на руках. Он сделал пару шагов в воду – дно слишком круто уходило вниз, чтобы он мог идти дальше, – и бросил дроу в озеро.

Лириэль проснулась, ругаясь и отплевываясь, и забила руками в ледяной воде. Она почти мгновенно оценила ситуацию и попыталась достать дно ногами. Это ей не удалось, и дроу начала было плыть, намереваясь в несколько гребков добраться до берега.

Холодные руки ухватили ее за лодыжки, и ее вдруг потащило обратно на глубину. Она слышала, как Фиодор зовет ее, потом раздался всплеск, когда он нырнул за ней.

Но ее похитители были быстрее. Лириэль изогнулась, насколько могла, и ей удалось на миг увидеть их. Две эльфоподобные женщины без всяких усилий скользили в воде, едва шевеля обнаженными зелеными конечностями. Дроу ухватилась за быстро проплывающие мимо стебли тростника, безнадежно пытаясь задержаться.

Когданереиды наконец отпустили ее, она всплыла на поверхность и огляделась.

Нереиды утащили ее довольно далеко от берега.

Прямо к западу от нее находилась длинная деревянная лодка с искусно разукрашенным и ярко разрисованным носом. В ней, похоже, никого не было, и все-таки она изменила направление и направилась прямиком к барахтающейся дроу. Мозг Лириэль заработал с отчаянной скоростью. Если она не спит, значит, их путь к Рашемену, должно быть, окончен – или почти окончен. Она напрягла память насчет лодок в стране Фиодора. И сразу же ей припомнились рассказы воина о могущественных Лодках Колдуний.

Она быстро набрала в грудь воздуха и глубоко нырнула. Лодка Колдуний остановилась прямо над ней. Она поплыла к западному берегу, все время оглядываясь на магическую лодку. Та следовала за дроу, но держалась на один-два корпуса позади, так что оставалось место вынырнуть и глотнуть воздуха, когда это было необходимо. Лодка явно не собиралась топить ее.

Лириэль продолжала размышлять. Фиодор сказал, что могущественная Колдунья Зофия провидела ее приход. Нет ничего невозможного в том, что эта же Колдунья увидела, что они уже пришли, и послала нереид и лодку, чтобы доставить их к берегам Рашемена.

Дроу поплыла было наверх. Вдруг путь ей преградила еще одна эльфоподобная женщина, знакомое существо с красивым голубым лицом и горящими глазами цвета морской волны.

Лириэль крутанулась в воде, но она была не настолько быстра, чтобы ускользнуть от нападения генази. Голубое существо ухватила Лириэль за волосы и выволокло на поверхность.

Дроу сражалась со всей свирепостью, на которую была способна. Они кувыркались, лягались, царапались, взбивая в пену студеную воду.

Наконец досцепившихся женщин добрался Фиодор. Он вклинился между ними, сгреб каждую под мышку и в три быстрых шага оказался на берегу.

Лириэль вывернулась и кинулась к куче оружия. Схватив длинный нож, она развернулась к своей противнице.

– Почему ты стала драться со мной? – возмутилось создание, обвиняюще глядя на Лириэль и уперев голубые кулаки в бедра. – Ты могла утонуть.

– Ты сама ответила на свой дурацкий вопрос, – парировала Лириэль. – Я пыталась не дать тебе утопить меня.