Крылья ворона

– Это было проще, чем спорить с тобой.

Услышав такой ответ, Фиодор басовито хохотнул, за что заслужил недоверчивые взгляды обеих женщин. Он стер улыбку с губ, но не из глаз и сделал им знак продолжать.

– Есть короткий путь в Рашемен, которым не сможет пройти ни один маг. Я не хотела, чтобы глаза Ллос увидели его. Куда бы ты ни шла, она следует за тобой, – Эльфийка подняла иссиня-черную бровь. – Сон, который так встревожил тебя, доказывает это, верно?

Лириэль отвернулась и принялась мерить поляну шагами.

– Чего она хочет от меня? – с безнадежностью в голосе спросила она. – Почему не оставит меня в покое?

Холодный взгляд Торн стал вовсе ледяным.

– Иди и посмотри.

Она отвернулась и направилась в лес. Лириэль и Фиодор обменялись озадаченными взглядами и пошли за ней.

Они пришли на небольшую полянку, славное местечко возле глубокого чистого озерца. Это явно было излюбленное место водопоя лесных обитателей. Сквозь окрестный кустарник проходили утоптанные звериные тропы, в ветвях застряли клочки шерсти. Они разглядели эти детали и тут же забыли о них, потому что на дальнем краю прогалины им открылась картина, поразившая их, будто удар гномьего боевого молота.

Двое мужчин-дроу были привязаны к деревьям за заломленные над головами руки. Одна нога каждого из них была зажата металлическим приспособлением – ловушкой, похожей на крепко сжатые челюсти со страшными зубами. Они были мертвы, и уже довольно давно, но, судя по глубоким ранам, полученным при попытках освободиться от веревок и ловушек, смерть их не была быстрой.

– Волчьи капканы, – холодно сказала Торн. – Эти дроу – участники набега, обитатели Подземья. Они получают радость от бессмысленных убийств. Эльфы, звери, люди – им все равно. Они умерли той смертью, которую готовили другим.

Шепот Лириэль был похож на долгий тихий вздох.

– Ты не берешь пленных, верно?

– По крайней мере, я не спустила с них шкуру, – заметила Торн. – Вернемся к существу дела. Эти дроу – не из приспешников Варауна. Взгляните на их эмблемы. Они из Подземья.

– Ты это уже говорила. Почему это так важно? – спросил ее Фиодор. – Сотворите заклинание, обнаруживающее магию, и вы увидите.

Дроу пожала плечами и произнесла простое заклинание. Мгновенно полянку будто заволокло голубым туманом. Светилось почти все, что принадлежало мертвым дроу: обувь, плащи, оружие.

Она взглянула на Торн.

– Эти налетчики мертвы уже много дней. Все это должно было давно исчезнуть.

– Да, должно было.

Лириэль изумленно покачала головой:

– Как такое может быть? Я не так уж давно покинула Подземье. Когда это случилось, никто не мог создавать заклинания или магические предметы такой силы, чтобы они выдерживали солнечный свет. Разве могли способности дроу так быстро измениться?

– Кое-что действительно изменилось, – согласилась эльфийка. – Как это случилось и что это означает, пока еще непонятно. Те, кто полагает, что богам известно больше, чем смертным, и кто видел, как Паучья Королева интересуется тобой, могут сделать вывод, что ты сыграла в этом некоторую роль.

Лириэль тяжело опустилась на поваленное дерево.

– И что теперь будет?

– 0б этом пусть думает отлор Зофия. – Эльфийка перевела взгляд на Фиодора. – Колдунья, которая послала меня вслед за тобой, сказала, что ты ищешь Летящий На Крыльях Ветра. Ей было видение насчет дроу.

– Она видела Лириэль? – изумился он с робкой надеждой в голосе. – Она видела, что будет, и одобрила это?

Торн пренебрежительно хмыкнула.

– Вот еще. Видения говорят на языке символов. Колдунья видела ворона с золотыми глазами и с амулетом на шее.

Фиодор повернулся к Лириэль.

– Отлор Зофия велела мне разыскать и вернуть Летящий На Крыльях Ветра. Ее точные слова были: «…и она вернет тебя домой». Летящий На Крыльях Ветра – моя судьба, вороненок. Я не сказал бы так, если бы это имя принадлежало одному лишь золотому амулету.

Дроу потянулась к его руке и сплела свои пальцы с его.

– Так вот почему ты был так уверен, что твой народ примет меня в Рашемене, – задумчиво произнесла она. – Ты думаешь, что эта Зофия может постигать будущее?

Он угрюмо кивнул.

– Она – одна из самых могущественных вичларан нашей страны.

– Что ж, тогда в путь. Сколько нам еще нужно пройти?

Торн опустилась на колено, разгребла опавшие листья и вытащила из-за голенища нож. Несколькими быстрыми взмахами она набросала на песчаной земле карту.

– Мы вот здесь, в Высоколесье. – Она положила большой серый камень. – Море осталось далеко на востоке, там находится Глубоководье. На хороших лошадях до него два-три дня пути. Это Рашемен. – Она вонзила нож в землю на расстоянии вытянутой руки.

Сердце Лириэль оборвалось.

– У меня нет заклинаний, которые могли бы перенести нас в такую даль. Ты говорила о коротком пути?

– Он ведет через мою родину. Там немало волшебных врат, и мой народ легко путешествует с их помощью, но мы не можем рисковать, чтобы не повторилось то, что уже случилось однажды. – Она холодно посмотрела на Фиодора. – У меня при себе есть трава, растущая только на моей родине. Ее запах удерживает тебя в состоянии сна. Если разжевать всего один лист, погрузишься в дрему, более глубокую, чем мечтания. Эта трава может быть опасна – кое-кто из тех, что пробовали ее, так и не проснулись, – но, по крайней мере, твоя богиня не сможет последовать за тобой с помощью твоих снов.

Дроу резко выдернула руку из ладони Фиодора.

– Она не моя богиня! – возмутилась Лириэль. – Тащи свое зеленое зелье! – потребовала она. – Я не боюсь снов и не боюсь ее!

Эльфийка пожала плечами и потянулась за сумкой с травами.

– Меня в этом убеждать не нужно.

Шакти подскочила на кровати, вырванная из дремоты одним из собственных охранников-големов. Она вывернулась из каменных рук создания и поднялась на ноги. Чистое платье, оставленное по-новому внимательными слугами Дома Ханцрин, висело наготове.

Она натянула его и подпоясалась змееголовой плетью, потом влезла в туфли. В коридоре за открытой дверью висел в воздухе магический диск. Ей не нужно было спрашивать, кто его прислал.

Она торопливо достала сложенный клочок пергамента из потайного ящичка письменного стола. Спрятав его в рукав, она взобралась на диск и уселась поудобнее, готовясь к поездке через весь Мензоберранзан. Оказанные ей почести почти, но не до конца смягчили раздражение из-за потерянных часов сна. После бессонного пребывания в Абиссе даже тот неспокойный сон, которым можно было забыться в Подземье, был желанным и необходимым отдохновением.

Магическое средство передвижения вновь доставило ее к дверям зала для приемов Матери Триль. На этот раз ее ожидали две жрицы. Квентл Бэнр стояла рядом с троном сестры, высоко и горделиво вскинув голову. Она была пышно разодета в вышитое шелковое платье, волосы убраны в замысловатые локоны и косы, перевитые нитками черного жемчуга. На шее у нее висел медальон настоятельницы Арак-Тинилит.

Значит, вот как Триль решила использовать вновь обретенную сестру, отметила Шакти. Умный ход. Могущественная и амбициозная Квентл могла бы стать потенциальной соперницей в борьбе за трон Дома Бэнр. Поставив ее руководить Академией жриц, Триль выделила сестре ее собственное королевство. Власть немногих матрон могла сравниться с влиянием хозяйки Арак-Тинилит, и может ли быть лучший способ похвастаться благосклонностью Ллос, чем поставить принцессу Бэнр, только что воскресшую из мертвых, во главе этого оплота веры, на самый, можно сказать, передний край? Шакти сошла с диска и поклонилась обеим жрицам. – Мать Триль, госпожа Квентл. Это честь для меня…

– Молчать!

Громогласный приказ крохотной Триль, усиленный магией, оборвал Шакти на полуслове.

– Мне не нужна твоя лесть. Расскажи нам о встрече с моим братом Громфом.

Она сообщила им большую часть из того, что произошло между нею и Архимагом.