Верить в чудо

После разлуки с мужем Трейси часто задавалась вопросом, почему он так поступал. Не испытывал ли он некоего извращенного удовольствия в те мгновения, когда смотрел на бриллианты, сверкавшие на содрогавшейся под ним в любовном экстазе жене, и не увеличивалось ли его собственное удовольствие ошибочным осознанием того, что именно благодаря большим деньгам, заработанным тяжким трудом, он смог приобрести такую красивую и чувственную женщину? И к тому же послушную как марионетка…

Бен Кросби даже не догадывался, что его жена готова жить с ним и в пресловутом шалаше, лишь бы быть рядом. Если бы только он любил ее…

Трейси со вздохом подумала о том, что пора бы ей прекратить предаваться долгим и бесполезным размышлениям на тему: «Что было бы, если бы…» Во всяком случае, сегодня этим точно заниматься не следовало. Ей предстоит встретиться с Фрэнком, который и без того напоминает о муже.

Трейси вдела в уши серебряные серьги в виде колец, приобретенные на местном рынке за шесть долларов. Как мало напоминали они золотые серьги с крупными бриллиантами, которые Трейси прежде носила каждый день!

Напоследок придирчиво оглядев себя в зеркале, она поспешила покинуть дом — хорошо, что ее соседки на работе, так что некому делать едкие замечания и расспрашивать ее о том, куда это она собирается, — и направилась к отелю «Риверсайд».

Там ее уже поджидал Фрэнк. Он прохаживался перед главным входом, привлекая к себе взгляды идущих мимо женщин, хотя одет был очень просто. На нем были светлые полотняные брюки и белая рубашка-поло с короткими рукавами. Картину дополняли дорогие темные очки.

— Ты очень пунктуальна, — улыбнулся он, заметив приближающуюся Трейси.

— Ты тоже.

— Ну, мне всего-то нужно было спуститься на лифте!

— А я живу в конце этого квартала. — Она пожала плечами.

— Вот как? — Фрэнк озадаченно взглянул на нее. — Я почему-то думал, что твое жилище находится в каюте на борту «Нимфы»…

— Иногда я остаюсь там на ночь по просьбе Фила, — невинно пояснила Трейси.

— Понятно, — сухо заметил Фрэнк, сразу помрачнев.

Однако Трейси ясно видела, что ему ничего не понятно, потому что он считает их с Филом любовниками. И если мужу она ничего не стала бы объяснять, чтобы он помучился неизвестностью, то его брату ей захотелось сказать правду.

— Надеюсь, ты не думаешь, что Фил мой любовник? — заявила Трейси напрямик. — Та небольшая сценка, которую ты наблюдал между нами вчера на борту парохода, была предназначена для Синтии.

Судя по выражению озадаченности в глазах Фрэнка, он все еще ничего не понимал.

— Видишь ли, — вздохнула Трейси, — Фил иногда заводит мимолетный флирт с пассажирками средних лет, а когда ему нужно выбраться из очередной такой связи, он делает вид, что у него имеется постоянная женщина, и намекает, что таковой являюсь я.

— То есть он использует тебя, чтобы расстаться с надоевшей подружкой? — догадался Фрэнк. — Хорошенькая у тебя роль! — Он наконец улыбнулся.

— Вообще-то, Фил хороший парень. И совершенно безобидный. Женщины определенного возраста обожают его. Когда какая-нибудь из них приглашает его к себе, я остаюсь дежурить на «Нимфе».

— Разве женщины не находят более привлекательным провести с Филом романтическую ночь на борту парохода? — удивился Фрэнк.

— Многие выбирают именно этот вариант, — подтвердила Трейси.

— Но не ты?

— Нет. Во всяком случае, не с Филом. Он не в моем вкусе.

В эту минуту Трейси не могла не подумать о том, что с гораздо большим удовольствием провела бы ночь на палубе «Нимфы» с Беном, при условии что это произошло бы сразу после их женитьбы, когда она еще была уверена в любви мужа. И не только ночь, но весь медовый месяц. Это было бы предпочтительнее пятизвездочных отелей, в которых они с Беном то и дело останавливались, разъезжая по всему миру. Гораздо приятнее было бы лежать рядышком под звездами, прислушиваясь к тихому плеску волн за бортом, и чтобы легкий речной ветерок ласково овевал их обнаженные и разгоряченные после любви тела.

— Значит, ты говоришь, что Фил не в твоем вкусе, — напряженно произнес Фрэнк. — А существует ли тот, кто в большей степени отвечает твоим требованиям? Есть в твоей жизни другой мужчина?

— Нет, — резко ответила Трейси.

— Нет? Неужели за все одиннадцать месяцев так-таки никого и не было?

— Представь себе! Я всем сердцем любила Бена, но он предал меня, и с тех пор у меня нет большого желания вновь увлекаться кем-то. Не говоря уж о том, чтобы связывать с ним судьбу.

— Наверное, ты ненавидишь Бена?

— Я его презираю!

— Понятно…

— Боюсь, что ты все же не очень хорошо разбираешься в ситуации. Ведь тебе почти ничего не известно о моем браке да и обо мне самой.

— В таком случае почему бы тебе не посвятить меня в детали всей истории? — мягко предложил Фрэнк, с сочувствием глядя на Трейси. — Давай отправимся в какое-нибудь спокойное место, где можно перекусить. Я арендовал здесь автомобиль. — Он кивнул на ожидавший у обочины «шевроле». — Так что тебе лишь остается подсказать мне, куда ехать, потому что я недостаточно хорошо знаю Сент-Луис.

Трейси кивнула и направилась к автомобилю. Усаживаясь рядом с Фрэнком на мягкое кожаное сиденье, она вновь уловила терпкий аромат хорошо знакомого одеколона. Запах усилился еще больше, когда Фрэнк тронул «шевроле» с места и на Трейси повеяло ветерком. Она снова напряглась, как и вчера на пароходе, чувствуя, что руки и ноги покрываются пупырышками гусиной кожи. Редкостный аромат вновь на мгновение заставил ее усомниться в том, что рядом с ней не Бен, а его брат. На этот раз Трейси не выдержала.

— Фрэнки… — осторожно начала она.

Тот в эту минуту сосредоточил все внимание на двигавшемся впереди «лендровере» и потому обронил, не поворачивая головы:

— Что?

— Этот одеколон, которым ты пользуешься…

— Да? — нахмурился Фрэнк.

— Он точно такой же, как тот, который предпочитает Бен, — закончила фразу Трейси, испытывая сильную досаду оттого, что глаза Фрэнка скрыты темными очками. Ей захотелось увидеть выражение его глаз.

— Что ты хочешь этим сказать? — сдержанно спросил Фрэнк, откидываясь на спинку сиденья. — Неужели ты до сих пор думаешь, что я Бен?

— Я сама не знаю что говорю! — вздохнула Трейси, жалея, что завела этот разговор. Сейчас ей уже было стыдно за свою подозрительность.

— Этим одеколоном я пользуюсь уже много лет. Вероятно, Бен делает то же самое. Честно говоря, я не понимаю, почему это обстоятельство так сильно беспокоит тебя.

— Одеколон очень дорогой, — значительно произнесла она.

— Я знаю. Впервые мы с Бенни получили по флакону этого одеколона в подарок в день своего совершеннолетия. Он настолько понравился нам обоим, что с того дня ни он, ни я не можем переключиться на другой. К хорошему очень легко привыкнуть. Перейти на более дешевый одеколон оказалось довольно трудно. Но если ты имеешь что-либо против, я начну пользоваться другим.

— Неужели ты готов пойти на такую жертву? — усмехнулась Трейси.

— Разумеется. Только я не понимаю, как это может помочь тебе, ведь я все равно буду выглядеть так же, как брат, потому что внешность у меня останется прежней.

— С этим не поспоришь, — вздохнула Трейси. — Только все же для меня в этом запахе есть что-то… удручающее.

Она чуть было не сказала «возбуждающее», но вовремя прикусила язык.

— В таком случае я подыщу себе другой одеколон, — твердо произнес Фрэнк. — И займусь этим сегодня же!

— Спасибо! — с чувством произнесла Трейси. Она снова окинула Фрэнка взглядом, словно желая лишний раз убедиться, что рядом с ней находится не муж. — Я никак не могу понять, чем руководствовался Бен, скрывая от меня тот факт, что у него имеется брат-близнец. Зачем ему понадобилось делать из этого тайну?

— Скорее всего, дело в том, что у Бена не было времени для воспоминаний о прошлом. А я для него принадлежу именно к прошлому.

С губ Трейси вновь слетел грустный вздох. Фрэнк прав. Бен действительно жил только настоящим и называл этот способ существования прогрессивным. Он частенько говаривал, что не имеет смысла возвращаться к прошлому, потому что оно того не стоит. Бен никогда не жалел о содеянном, а предпочитал двигаться вперед, следуя своим прагматическим принципам. Сентиментальность он презирал.