Потерянная Россия

В армии есть и воля к жертве, и острое национальное чувство. Армия снабжена всем необходимым для современного ударного боя. У нее есть, наконец, командный состав, который мог бы быть не хуже германского. Но все это парализовано страшной системой обездушенного террористического бюрократизма.

И только ценой неслыханного горя и испытаний армия освободилась наконец от Буденных и Ворошиловых.

*

И та же причина парализует тылы, промышленности, транспорт, создавая всюду не оправданную результатами трату сил и национальных богатств, неувязку и хаос.

Сейчас же, как только были получены сведения о жизни генералов, Г. П. Федотов в «Новой России» (13 июня 1937 г.) написал вещие слова: надо покончить, пока еще не поздно, со сталинским единовластием, «иначе вопрос о власти в России будет решаться Гитлером».

Сроки были пропущены, террористическое единовластие осталось — Гитлер пришел решать вопрос уже не о власти в России, а о самой России.

Сталина вовремя не устранили, но война политическиего уничтожила; уничтожила централизованную гигантскую машину планового террора. Можно обо всем спорить, даже сомневаться в исходе войны, но одно ясно: тоталитарная большевистская диктатура уже в прошлом.

После войны, где бы ни началась Россия — у Вислы, на Днепре, в Заволжье, — она будет другая, совсем другая.

Поставим все вместе над вчерашним днем крест.

Гитлер пришел, потому что Сталин остался. Но приход Гитлера перевернул в России все вверх дном.

«Во время переправы не меняют лошадей» — правильно, но и лошади должны выгребать против течения и искать броду, а не лезть в омут. В ту войну мы тоже не хотели менять лошадей, но они сами пошли по течению своих страстей и предрассудков и попали в омут, затянув туда и Россию.

Сейчас вопрос не в лицах, а в целесообразном плане действий.Нужна ясная программа защиты и спасения России. Кто бы ее ни взялся выполнять, мы все должны пойти к ним на помощь и на службу. «Гитлер имеет наглость, — говорил Сталин 6 ноября, — призывать к истреблению великого русского народа».

Значит, он понимает, что сейчас идет борьба, как я писал уже в начале, о самом бытии России, ее самостоятельного национального существования.

Не будем спорить, плохо это было или хорошо, что в течение четверти века русская жизнь коверкалась и ломалась во имя коммунистических интернациональных целей, — сейчас мировая революция все равно не может быть мерилом внутренней политики России. Больше того. Никакой политический идеал, никакая политическая доктрина не могут сейчас главенствовать над единственной задачей сегодняшнего дня русской истории. Эта задача: целесообразная организацияправительственного аппарата, промышленности, земледелия, транспорта и, что главное, духастраны.

Совершенно очевидно, что командование должно быть решительно освобожденоот мертвящего надзора политических сыщиков.

Совершенно очевидно, что без тракторов, без нефти, без всей системы, планируемой из одного центра, колхозной барщины, Россия в 1942 году останется совсем без хлеба, если не вернется крестьянин к свободному труду на своем клочке земли, со своей собственной лошадью.

Совершенно очевидно, что для восстановления в некоторой части разрушенной тяжелой промышленности нужно призвать на помощь свободные профессиональные рабочие союзы и самую реконструкцию передать в руки компетентных специалистовбез всякого вмешательства партийных «генеральных линий».

Также очевидно, что для легкой промышленности ширпотреба нужно призвать частную инициативу, кустарные свободные артели и восстановить независимую кооперацию.

Кооперативным организациям и частной инициативе нужно также поручить организовать торговую сеть, ибо нелепая казенная торговля взорвана войной.

Нужно, чтобы все в России зашевелилось, собирало по крохам разрушенное, крепило и строило, не думая о концлагере и не оглядываясь, не стоит ли сзади агент из ГПУ.

Сейчас, когда Россия горит, никакие коренные политические преобразования невозможны, но нужно содружество власти с народом, доверие народа к власти.Вера, что на вчерашнем действительно поставлен крест. Как этого добиться? Возвращениемна работу из мест «не столь отдаленных» всех, кто способны к работе, и в особенности тех, чья вина была в предвидении, куда заведет страну «Единственный». В войне печать, конечно, не может быть свободной от всякого надзора, но к обсуждению новых планов, к критике нецелесообразных предприятий должны быть допущены все, кто хочет служить делу спасения.

В той же речи 6 ноября Сталин справедливо сказал — величайшее преступление Гитлера в том, что он порабощаетнароды (в том числе «советскую Балтику и советскую Украину»), лишая их самых основных демократических свобод, отнимая у них право самим решать свою судьбу, отбирая их хлеб,их продовольствие и сырье.

Какая огромная помощь Красной армии будет оказана, когда в порабощенных Гитлером странах узнают, что в России снова загорелся свет свободы, что там все совсем по — другому, чем у «фашистских варваров».

Этот набросок программы Восстановления — только мысли вслух о путях, по которым должна пойти власть, чтобы остановить беду России и собрать вокруг себя весь русский народ.

Какая бы власть ни пошла по этому пути, мы все — там и здесь — должны ей служить честно и по совести.

Не пойдут нынешние правители — обязательнопридут другие.

Ибо путь русского Спасения от ига внешнего будет совершен и завершен в радости внутреннего Воскресения.

Иначе России не быть.

А она будет.

14 декабря 1941

О границах и о прочем

Пускай заманит и обманет,

Не пропадешь, не сгинешь ты.

Александр Блок

Перелом войны произошел: победа обеспечена. Из Тегерана президент Рузвельт, Уинстон Черчилль и маршал Сталин разъехались, по их словам, «друзьями в действиях, в духе и в целях».

Но предстоят еще жестокие бои на европейском Западе. Еще не началось долгожданное вторжение. Еще не видно, когда обозначится начало конца войны в Тихом океане. Еще льет с расточительной щедростью кровь и слезы несчетных миллионов Россия, спасая не только себя…

Одним словом, еще идет апокалиптический бой; еще не пришло время, когда считать мы станем раны, товарищей считать, т. е. подводить итог под красной чертой крови и итог нынешней вселенской катастрофе. А между тем стратеги «в креслах» уже говорят «о третьей мировой войне»! С кем? По какому поводу?

Ответы на эти вопросы можно отыскать во многих статьях и речах. Наиболее полно они даны в недавно вышедшей на английском языке книге Д. Ю. Далина «Россия и Европа после войны».

Оказывается, что третья мировая война будет плодом ненасытного русского империализма. Покойный Масарик еще в 1915 году сказал: «Следующей войной, вероятно, будет война Англии и Германии с Россией. Если бы императорская Россия не свалилась в пропасть (добывая честно победу для себя и для всех союзников, добавляю я), то союзники после победы обратили бы неизбежно против нее свое оружие». В подтверждение этого приводится карта земельных и прочих вожделений России в ту войну, на которые по военной необходимости должны были соглашаться западные союзники.

Но автор не напечатал рядом и карты с соответствующими «империалистическими» планами Англии, Франции и Италии. Исчезновение императорской России никак на этих планах не отразилось. После революции демократическое Временное правительство наткнулось на упорный и раздраженный отказ, когда предложило пересмотреть всем союзникам сообща цели войны, само приняв вильсоновскую программу мира до Вильсона. А после капитуляции Германии саму Россию победители стали делить на сферы влияния. «И об одеждах ее метали жребий» Жорж Клемансо и лорд Милнер в декабре 1917 года…

Тоталитарная Москва, по мнению Далина, идет сейчас по пути императорского С. — Петербурга. Возврат на берега Балтийского моря, на линию Керзона только начало.