Страница 106 из 142
Конечно, государственные деятели и дипломаты утверждают, что международные отношения не могут зависеть от внутренней политики той или иной страны. Официальные дипломаты великих демократических держав решительно отвергают принцип разделения мира на «идеологические блоки». Но общественное мнение свободных стран не может и не хочет следовать за официальной дипломатией. Отныне не только социалистические и либеральные партии, но даже некоторые влиятельные консервативные круги тесно связывают защиту международного мира с защитой индивидуальных свобод и демократии против натиска тоталитарных диктатур.
И все же, как это ни странно, общественное мнение западных стран исключает большевицкую диктатуру из списка этих режимов насилия, которые грозят демократии. Это — глубокая и роковая ошибка, ибо большевизм есть несомненно духовный отец и вдохновитель всех современных диктатур.
Муссолини сам объявил в начале своего торжества: «Наши учителя в Москве». И отвратительная расовая политика Гитлера, Геббельса и Геринга есть лишь верная копия так называемой классовой политики Ленина, Троцкого и Сталина. Ныне, по сообщению бежавшего из России итальянского коммуниста, в концлагерях СССР находится на каторжных работах количество людей, в 14 раз превышающее все еврейское население Германии.
Внутреннее тождество всех трех тоталитарных диктатур совершенно очевидно. Это их тождество и роковую связанность их судьбы отлично чувствует изнывающее под игом Сталина население России. Там теперь ходит такой анекдот. Один спрашивает: «Когда наступит конец диктатуре Сталина?» Другой отвечает: «Сталин умрет от разрыва сердца, узнав, что Муссолини застрелился на могиле Гитлера».
Итак, все диктатуры похожи друг на друга и несут с собой угрозу мирового конфликта. Рискуя войной, Гитлер вынуждает демократические страны к отступлению. Провоцируя войну, Сталин рискует судьбами России и надеется насадить повсюду — не только в фашистских, но и в демократических странах — тоталитарную диктатуру коммунистического меньшинства.
Через двадцать лет после войны, которая должна была всюду установить демократию, Европа впала в страшный, может быть, смертельный кризис: фанатики войны — классовой или расовой, не все ли равно, действуя по — разному, одни атакуя с фронта, другие заходя в тыл, упорно хотят взорвать все вековое здание демократической гуманитарной культуры в Европе, а затем и во всем мире.
Конечно, в своих расчетах на последствия войны Сталин наполовину прав. В хаосе разрушения новой мировой войны, в которую, как пишут большевики, «вползает» капиталистический мир, нынешняя Европа прекратит свое существование. Но кто воцарится на развалинах ее блестящей культуры? Коммунистический тоталитарный террор, думает Сталин. А вот бывший коммунист, крупный работник Коминтерна, многие годы проживший в Москве, Ф. Боркенау, опубликовал книгу «The Communist International». В этой книге, на основании своего долгого опыта, он убедительно доказывает европейским рабочим и демократам, что идея «национального единства, воплощенного в едином человеке», оказалась для народной массы гораздо притягательнее, сильнее идеи классовой пролетарской диктатуры.
И действительно, все попытки насадить в Европе большевистскую диктатуру до сих пор кончались неизменным торжеством разного рода фашистских диктатур, которые на место идеи класса ставили идею нации или расы. И чем дальше продолжается подрывная работа сталинских почитателей и агентов в мировом масштабе, тем грознее становятся силы фашистских вождей, тем труднее становится борьба за свободу человека, эту основу всей человеческой культуры.
И так будет продолжаться до тех пор, пока идейный фронт борцов за демократию будет изнутри разлагаться и обессиливаться коммунистами. Так будет продолжаться до тех пор, пока в борьбе с фашизмом демократические и рабочие организации будут идти рядом в тесном союзе с коммунистами.
Никогда еще история не видела столь противоестественного и морально отвратительного политического союза, как союз западных демократов и социалистов во имя защиты мира, свободы и демократии с самыми страшными ненавистниками и гражданского мира, и индивидуальной свободы, и социальной демократии.
Повторяю то, что сказал в начале: прежде всего нужно духовное единство и моральное перевооружение, ибо защищать свободу можно только чистыми руками.
Я не говорю здесь, конечно, о дипломатических, торговых и прочих отношениях иностранных держав с Москвой. Эти отношения неизбежны, как неизбежны они и с фашистскими правительствами. Я говорю о свободном общественном мнении, об идейной борьбе демократии с силами насилия и ненависти.
В этой борьбе не может быть гнилых компромиссов, никаких замалчиваний, никакой лжи. А между тем во имя борьбы с фашизмом слишком многие демократы в Европе и в вашей стране не хотят слышать криков отчаяния, доносящихся из СССР, и стыдливо и даже с раздражением против жертв отворачиваются от эксцессов самого жестокого террора в России.
Если бы врачи во время чумной эпидемии, изолируя одних больных, других по своему вкусу оставляли среди здоровых, их бы предали суду как преступников, ибо под видом борьбы с чумой они занимались бы распространением страшной болезни. Увы, слишком часто сейчас демократы уподобляются таким врачам, не подвергая моральной и политической изоляции носителей большевистской бациллы.
Сам Гитлер хорошо понимает полезную для него роль коммунистов в рядах демократий: их присутствие среди защитников свободы и гуманитарной культуры ослабляет моральную силу этой защиты.
В своей знаменитой речи в Нюрнберге 12 сентября он говорил: «Какая кровавая ирония в истории человечества — плечом к плечу с демократами мы видим представителей самой кровавой тирании, которая когда‑либо существовала».
Сам Гитлер несомненно достойный ученик Ленина и Сталина. Его путь тоже омыт кровью и слезами человеческими. Но правда все‑таки остается правдой. И сказанная устами Гитлера, она от этого не становится ложью.
Правда же в словах Гитлера состоит в том, что демократия Запада, борясь за свое существование в союзе с представителями действительно самой кровавой в истории человечества тирании, готовит себе не победу, а поражение.
Нужно отдать справедливость и Сталину. Он, предлагая социалистам, демократам и рабочим на западе Европы и в Америке образовать единый фронт для борьбы с фашизмом, никогда не скрывал основной цели этого маневра: взорвать демократию изнутри. Вы помните, что еще в 1934 году ближайший сотрудник Сталина, генеральный секретарь Коминтерна Димитров, весьма красноречиво сравнивал этот маневр с «троянским конем, введенным в самый центр демократической крепости».
Собственно говоря, Сталин — как мне не раз приходилось на то указывать — старался повторить в Западной Европе и Америке тот самый демократический блеф, благодаря которому Ленин захватил власть в 1917 году в России.
В те дни Ленин пытался построить диктатуру, в то же время прикидываясь убежденным демократом и обещая непосредственно передать всю власть солдатам, рабочим и крестьянам.
Ленину удалось обмануть часть русского народа. Ибо в октябре 1917 года еще никто не мог предвидеть, чем большевизм окажется на практике.
*
Но каким образом вожди западной демократии могли так легко поверить в демократическую добродетель коммунистов? Как могли они так легкомысленно включить худших врагов свободы в авангард ее защитников? Каким образом, после двадцати лет большевистской власти, опытные западные политические деятели оказались еще более наивными, чем русские солдаты и матросы в 1917 году?
Я не думаю, чтоб они были так слепы… Я убежден, что демократические и социалистические партии отлично знали и знают правду.
Привожу слова Леона Блюма, вождя французской социалистической партии и бывшего премьера, который писал в 1934 году:
«Коммунизм не только извращает основные идеи социализма, он также извращает его моральные устремления. Мы (социалисты) пытаемся взывать к самым благородным требованиям разума и к самым чистым чувствам человеческой души, тогда как коммунизм эксплуатирует самые низкие инстинкты; мы пытаемся возвысить, он пытается унизить; мы пытаемся облагораживать, он пытается опошлять. Его методы: ложь, двойная игра, клевета. Он вскармливает такие страсти, как зависть, насилие, жестокость. Мы сможем говорить о едином фронте, когда социалисты перестанут быть париями в глазах русской тирании, когда демократические свободы и всеобщее избирательное право будут восстановлены в России».